Андрей Николаев - Клуб любителей фантастики, 2005
При обучении лингвату в школе использовалась и методика «эмоционального погружения». Последняя срабатывала очень хорошо в силу развитости эмоциональной сферы у подопечных Мована. По сравнению с брилиангской, душевная жизнь носителей лингвата казалась, мягко говоря, бедноватой. В брилиангском языке было около двух сотен определений улыбки, около полутора сотен — печали. Шкала состояний между счастьем и отчаянием насчитывала тысячи градаций. Скудные определения чувств, зафиксированные лингватом, ученики Мована усваивали почти мгновенно, при этом расцвечивая их разными выражениями лица, плавными или резкими движениями, голосовыми вариациями. Брилианга пока не собиралась говорить на лингвате, она ассимилировала его, перекраивая на свой лад, наполняла своей, кажущейся остальному миру парадоксальной, логикой, радужным богатством своих чувств.
Но так могло продолжаться лишь до тех пор, пока вкрапления лингвата были ограничены и слабо подкреплены внешней атрибутикой. Что будет, когда на Брилиангу хлынет настоящая лавина вещей, явлений и образов, для которых в здешнем языке аналогов попросту нет? Когда чужие фразы начнут диктовать непривычные связи между словами, навязывать готовые синтаксические конструкции, настойчиво прививать чуждую логику? Когда, наряду с брилиангскими способами словообразования, будут множиться другие — более простые, компактные, удобные в том стремительном течении жизни, которая воцарится на этой тихой планете через годик-другой? Когда чужая речь и музыка будут ежеминутно низвергаться с экранов, притворяясь искусством и одновременно настойчиво предлагая что-нибудь купить, надеть, съесть?
И все это на планете, где население не может даже опереться на память прежних поколений, потому что у него нет письменной художественной культуры, а есть только живая жизнь, живые эмоции! Останется ли тогда в душе здешних жителей место для нынешних чувств, понадобятся ли им все те же двести наименований улыбки, сто с лишним названий для скорби?
Конечно, это случится не сразу, но уже нынешние дети Брилианги растут совсем другими, чем их родители и деды…
Взволнованный этими мыслями, Мован вышел из дому и отправился бродить по улицам Агианхо. В голове его звучала детская песенка о том, как добрый и справедливый учитель ведет своих учеников в сказочный мир больших, сверкающих огнями городов,
* * *Неожиданно все планы по вовлечению Брилианги в федеральное братство Галактики рухнули. Мован и Дарнег узнали об этом от Анамны, который позвонил в учительскую, где они обсуждали проведенные уроки. Сигнал «министерской» связи заставил приятелей вздрогнуть от неожиданности.
Лицо Анамны на экране, на первый взгляд, казалось безмятежным, но Мован мгновенно распознал за этой безмятежностью напряжение.
— Мне жаль сообщать вам эту новость, мои уважаемые ассистенты, но, судя по всему, наш проект будет закрыт.
— Как? Почему? — вырвалось у потрясенных учителей.
— Принято решение о создании первого пространственного тоннеля для сверхскоростных лайнеров. Идея, которую человечество лелеяло чуть ли не с двадцатого века, но тогда даже самые смелые фантасты не могли всерьез поверить в возможность ее осуществления. И вот — представьте: тоннель станет не просто реальностью, а даже обыденностью буквально на наших глазах, через пару-тройку лет! Он протянется от Жахабры до Адальгора и пройдет вблизи здешней звездной системы. Все космические тела, способные вызвать заметные помехи в работе тоннеля, будут уничтожены. Мне очень жаль, но Брилианга в этом списке стоит первой. Население будет эвакуировано и расселено по федеральным планетам в течение ближайших трех месяцев. Дольше ждать невозможно: встречные энергетические потоки, необходимые для создания нужного напряжения, уже пущены. В силу того, что брилиангцы будут ассимилированы другими народами, ваши усилия по приспособлению их психики к внешнему миру не пропадут втуне. Надеюсь, этим людям будет теперь легче адаптироваться в чуждой среде… Наш с вами договор о вознаграждении остается в силе.
Дарнег, на языке которого, видимо, как раз вертелся этот вопрос, облегченно вздохнул. Он давно мечтал покинуть Брилиангу.
Мован спросил:
— Но ведь они могут не захотеть уезжать. Что тогда?
— Кто «они»? — изумился Анамна. — Брилиангцы? Как они могут не захотеть — они же иначе погибнут!
— Но здесь их дом. Здесь они жили веками. Почему никто не спросил их, согласны ли они пожертвовать своей планетой для тоннеля, который не имеет к ним никакого отношения?
— Пока не имеет, это во-первых. Переселятся в другие условия, научатся летать на лайнерах — очень даже будет иметь. Во-вторых, никому в наше время тотальной ответственности и в голову не придет, что кто-то может руководствоваться капризами «хочу — не хочу», когда речь идет о благе всей цивилизации. Вы представляете, сколько проблем решит этот тоннель? Как приблизятся к нам дальние концы Галактики, насколько удобнее людям станет путешествовать между звезд? И что, ради этого нельзя отказаться от одной планетки, где нет ничего по-настоящему ценного — ни редких ископаемых, ни развитой промышленности, ни уникальных технологий, ни культурных памятников?
— Но у нас есть ценности! Причем такие, которые везде в Галактике уже давно утрачены. Я имею в виду язык, сохранивший богатейший спектр чувств, эмоций, — Брили-анга обладает просто потрясающим сокровищем!
— Помилуйте, ну кому в наше время нужны эмоции! Это же просто какой-то тормоз, пережиток диких веков. Вот вами сейчас руководят именно эмоции, а не здравый смысл. Попробуйте рассуждать разумно. Как объяснить брилиангцам, что такое транспортный энергетический тоннель, если они даже к обычным орбитальным челнокам относятся с недоверием? Не надо эмоций, в таких делах нужен строгий расчет. Здесь проходит самый экономный маршрут. При малейшем отклонении потока затраты энергии возрастают в десятки и сотни раз. Чтобы бороться с помехами, понадобится обесточить несколько планет. Вы хотите, чтобы из-за вас кто-то остался без жизненно важных света и тепла?
— Я не хочу, но…
— Нет, все-таки как прочно даже в лучших из нас сидят местнические интересы! Дескать, мы не против пользоваться всеми благами федеральной цивилизации, но поступиться чем-то своим в ответ — ни-ни! И это я слышу от вас, Мован, человека, воспитанного на федеральных идеалах! Извините, у меня мало времени. Сообщаю вам эту новость заранее, чтобы она не было для вас неожиданностью. Надеюсь, вы сумеете донести до родителей ваших учеников, что разумнее будет повиноваться. Никто не собирается вступать с ними в споры. Те, кто не покинет Брилиангу добровольно, будут депортированы федеральными войсками. Никто не должен пострадать — у нас же гуманное сообщество!
