Николай Симонов - Миллениум
Автомобиль Skoda принадлежал его супруге Наине Иннокентьевне, до кризиса 1998 года был приобретен в кредит, за который они еще не расплатились. Думая о предстоящем разводе, Галыгин уныло представил себе, как ему придется гасить кредиторскую задолженность, поскольку по условиям кредитного договора он являлся поручителем. К тому же ему предстояло посетить автосервис и оплатить ремонт, ну, естественно, и заодно поменять масло в коробке и бензофильтр. Потом его мысли переключились на шестилетнего сына Виктора, и, не выдержав, он набрал питерский номер домашнего телефона родителей Наины Иннокентьевны.
Трубку взял тесть Иннокентий Игнатьевич — отставной полковник внутренних войск МВД, с которым у Галыгина были довольно натянутые отношения, впрочем, как и с тещей. Тесть спросил, что передать, поскольку Наина с Витьком ушли на прогулку по Васильевскому острову и оставили мобильный телефон дома на зарядке. Галыгин попросил передать Наине и сыну привет и поздравил тестя с наступающим Новым годом. Тесть довольно хмыкнул и выразил надежду на то, что в следующем году, когда "проходимец Ельцин" уйдет в отставку и "наши" придут к власти, в стране, наконец, что-то начнет изменяться к лучшему.
Выслушав политический прогноз своего информированного родственника, Галыгин сразу подумал о том, что лучшей даты объявления Ельциным о досрочном прекращении полномочий, чем 31 декабря уходящего столетия не придумаешь. А что? Красиво и эффектно! О следующем Президенте России в контексте того, что сказал тесть, можно было не гадать: им станет нынешний премьер Владимир Владимирович Путин.
Выезжая на МКАД, Галыгин набрал номер мобильного телефона Елены Сергеевны. Она ответила сразу, сообщив о том, что благополучно отправила свою дочь с подругой Ниной Петровой в Смоленск, и в настоящее время направляется в Торговый центр на улице Маршала Кулакова. Он попросил ее из супермаркета не уходить, а дождаться, когда он приедет, и прибавил скорость. Минут через 15 они встретились, и уже совместно продолжили закупку продуктов и спиртных напитков, с расчетом на завтрашний новогодний праздничный ужин. Галыгин денег не жалел, и брал все, что, по его мнению, должно было сделать их первое семейное застолье обильным и роскошным: икру, осетрину, пармскую ветчину, швейцарские сыры и французские вина.
Погрузив покупки на тележки, они отправились к своим автомобилям, припаркованным напротив Торгового центра. Новенький автомобиль Елены Сергеевны марки Toyota Yaris привел Галыгина в полное замешательство. До этого она ездила на стареньком ситроене, который у нее постоянно ломался.
— Муж купил? — спросил он, страдая от зависти.
— Сама заработала. Перевела несколько книг с французского языка на русский, и aurobour, — не без гордости ответила она.
— Везет же некоторым мужьям, жены которых умеют вести бизнес. Моя курица со своей зарплатой университетского преподавателя даже велосипед не осилит, — с сожалением подумал Галыгин, а вслух сказал: Поздравляю! Отличная машина!
— Ой, а кто это тебя так побил и поцарапал? — спросила Елена Сергеевна, заметив в свете фар проезжающего мимо автомобиля, свежие царапины на заднем бампере его непрезентабельной "Шкоды".
— Это не ко мне, а к Наине. Ездить совсем не умеет, — раздраженно проворчал Галыгин, поражаясь ее наблюдательности.
До Елены Сергеевны Галыгин своей жене практически не изменял, за исключением редких случаев, когда отдыхал со своими университетскими друзьями в сауне и те приглашали "массажисток" — студенток, подрабатывающих древнейшей профессией. Случайные связи — не любовные романы, а так себе — приятное расслабление без взаимных обязательств. Он знал, что у многих его знакомых есть любовницы, но не представлял себе, как можно одновременно любить двух женщин. Для него это было все равно, что исповедовать сразу две веры, например, христианство и буддизм.
Тот факт, что Елена Сергеевна ушла от своего мужа, не означал, что она выбрала именно его. Вдруг, — думал Галыгин, — у нее есть более достойной кавалер, а он понадобился ей лишь для того, чтобы на время решить проблему с жильем? В любом случае ему следовало разобраться в причинах, побудивших Елену Сергеевну подать на развод, и в том, насколько ее чувства к нему искренни.
Со своей стороны ему от Елены Сергеевны скрывать было нечего. Драгоценную Наину Иннокентьевну он разлюбил давно, и жил с ней по инерции или, как еще говорят, по привычке, с трудом перенося ее вздорный и истеричный характер. В то время, когда они познакомились, а это было в 1986 году, гороскопы и астрологические прогнозы не пользовались такой популярностью, как сейчас. Считалось, что "браки совершаются на небесах", и о том, что люди, родившиеся под определенными знаками зодиака, друг с другом не уживаются, знали немногие. К тому же у них долго не было детей. Для того чтобы их сын Виктор появился на свет, Наине Иннокентьевне потребовалось дорогостоящее лечение в одной из лучших клиник Швейцарии. Рождение сына их ненадолго сблизило и от того сделало их неизбежное расставание особенно болезненным.
Вопреки его сомнениям Елена Сергеевна пошла на откровенный разговор охотно и без каких-либо оговорок, вроде: "я полагаю", "мне кажется", "с одной стороны, а с другой", "вполне возможно" и так далее. Они разговорились "по душам" во время ужина в гостиной, когда Галыгин открыл бутылку "Бордо" урожая 1978 года и разлил по хрустальным бокалам вино насыщенного пурпурного цвета.
— За Аню, чтобы она благополучно доехала до Смоленска, — предложил он первый тост, помня о единственной дочери Елены Сергеевны.
— Спасибо. Не ожидала. Кстати, твоя квартира Анечке очень понравилась. Жаль, что школа у нее в другом районе, — обрадовалась и тут же, кстати, посетовала она.
— Переведем! Рядом с домом отличная школа с углубленным изучением иностранных языков, — уверенно заявил Галыгин, попробовал вино на вкус, и нашел его превосходным.
— Павлов будет против ее перевода. Он хоть ей и не родной отец, но она к нему очень привязана, — сообщила Елена Сергеевна доселе неизвестный Галыгину факт, ибо он полагал, что Аня — их общая дочь.
— Где же ее родной отец? — не мог не задать он очень важный для их обоих вопрос.
— Спился и помер, правда, уже давно: лет десять тому назад, — равнодушно сказала Елена Сергеевна, сделала маленький глоток из своего фужера и тут же перевела разговор на другую тему: Вино превосходное! Excellent! Давно такого не пробовала.
— Скажи честно: почему ты разводишься? — спросил Галыгин, глядя в упор в ее темно-карие глаза.
— Я его боюсь. Если слабый и глупый человек жесток — это противно, но если умный и смелый жесток — это страшно. Он — сумасшедший…,- сказала она, не отводя взгляда.
