Василий Головачев - Абсолютный игрок
Чужанин не ответил. Куда он подевался после входа в спору, Влад так и не понял. Они летели над спорой один за другим, инк «голема» щупал сморщенную шкуру споры лазерным лучом, отыскивая «слепое пятно», затем в оболочке «ореха» появилось отверстие, и «голем» нырнул в него, не теряя ни секунды. Чужанин сделал то же самое – Влад помнил это совершенно отчетливо, но потом вокруг наступила полнейшая темнота – такой не бывает даже глубоко в подземелье, где циркулируют тепловые потоки и можно видеть в инфракрасном свете, а когда Влад наконец обрел способность видеть и чувствовать, «голем» висел в тумане практически неживым. Куда исчезли огромные запасы энергии, которой он обладал, было непонятно. Ее будто высосали, как воду из бутылки, а заодно разрушили активную зону кварк-реактора, превратив его в полиметаллический конгломерат, в мертвую болванку.
«Морион! – снова позвал Влад, прислушиваясь к эху. Усилил мощность пси-потока. – Улыба!»
И тотчас же что-то произошло, причем так быстро, что сознание Влада успело отметить лишь скачок плотности окружающих «голем» полей. Затем стал виден результат изменения.
«Голем» уже не висел в тумане, он до половины корпуса тонул в воде! Но это была странная вода. Прозрачная и в то же время блестящая, как ртуть, покрытая мелкой рябью при полном отсутствии ветра поверхность уходила в бесконечность, как и туман над ней. Влад понял, что находится в какой-то пространственной яме с большой плотностью ментального поля, вызывающего или создающего в его сознании картины виртуальной реальности, иллюзии с полным эффектом присутствия. Стоило на мгновение усилить защиту психики или просто расширить пределы пси-зрения, как картина менялась. Однако сил у молодого человека не хватало, чтобы полностью погасить влияние на мозг местного пространства. Спора Конструктора была под завязку насыщена энергией разных планов, хотя не отказывалась и от пополнения запасов, высасывая ее из всего, что в нее попадало, и готовилась явиться на свет живым пресапиенсом, братом Конструктора. А может быть, и сестрой, как хотел файвер Кроули, замысливший создать подругу Конструктору и ради этого похищавший женщин Геи и Земли.
«Выпусти меня», – приказал Влад инку.
«Не рекомендую…» – начал было бортовой компьютер, но контрразведчик не дал ему закончить.
«Я все понимаю. Открывай люк!»
Кокон рубки аппарата лопнул, образовалось овальное отверстие, в которое и выскользнул Влад, одетый в боевой «насинг». Спецкостюм имел собственный энергозапас и был способен защитить хозяина от внешней среды не хуже скафандра. Влад не думал встретить внутри споры врагов или агрессивно настроенных защитников, но помнил историю первого Конструктора, спору которого защищала целая команда зомбированных людей и других существ, поэтому оружие с собой взял.
Включив антиграв, он медленно выбрался из тетраэдра «голема», сразу ощутив всплеск ментального давления на мозг, подвесил себя над ртутно отсвечивающей водой, которую все так же морщила зыбь, и попытался оглядеться, используя выход в поле Сил.
Ему удалось расширить видимое пространство километров на десять, если верить глазам, однако дальше взгляд все равно тонул в тумане, вода казалась непроницаемо плотной, и никаких ориентиров в этом бесконечном водно-туманном мире отыскать не удавалось. Несколько раз позвав Мориона и Улыбу и не услышав ответа, Влад сосредоточился на себе самом и вошел краем сознания в модуль связи с отцом.
«Я слушаю, сынок», – донесся отчетливый голос Ставра Панкратова, зазвучавший сначала в сердце и поднявшийся по жилам в голову, отразившийся в сознании.
«Отец, я нахожусь внутри споры Конструктора, ищу Улыбу, ее бросили куда-то сюда, но не могу сориентироваться, помоги!»
«Ты один?»
«Вместе со мной был чужанин Морион, он пропал…»
«Отыщи его, Морион оставлен Габриэлем специально для того, чтобы ты смог на него опереться. Не надейся только на меня, пользуйся связью со мной только в крайнем случае. Ведь ты говоришь не со мной, а с одним из моих «я», энергозапасы которого конечны. Поговори с мамой, она тоже здесь».
«Родной мой, – послышался мелодичный, задыхающийся от любви, нежности и тоски женский голос; у Влада перехватило дыхание. – Единственный мой, душа моя… – Голос прервался, словно женщину душили рыдания (да так оно и было, наверное). – Жизнь моя! Если бы ты знал… Если бы ты знал, как я по тебе тоскую!..»
«Знаю, мама… – одними губами прошептал Влад, чувствуя сбежавшую по щеке горячую влагу. – Я тоже по тебе скучаю…»
«Дорогой мой, прости меня, что я согласилась… более жестокого решения не придумать… поверишь ли, что мы сделали это ради тебя?»
«Верю, мама».
«Спасибо, родной! Прости нас, грешных, мы только люди, вынужденные под давлением обстоятельств сражаться с силами Тьмы, не являющимися абсолютными носителями Зла, но тем не менее отрицающими все то, что мы называем Светом. Твой отец любит говорить, что Свет лишь вид Тьмы, и он прав, наверное, но если Тьма отрицает свободу выбора и саму жизнь, она становится врагом. Я хочу, чтобы ты понял, почему мы оставили тебя. Там, где ты будешь жить, должны работать законы справедливости, а не законы Игры. Если сможешь сделать это, значит, я мучаюсь не зря. Тьма не должна воевать со Светом!»
«Я понимаю, мама».
«Габриэль обещал, что мы встретимся… Господи, как я жду этой встречи! Как я хочу тебя обнять, мой милый сын!»
«Я тоже, мама…»
«Прощай. И до встречи. Я верю, что ты пройдешь свой путь, не поступившись ничем, ни мужеством, ни любовью, ни честью! Обещай мне хранить себя».
«Обещаю, мама».
«А теперь возьми часть моей Силы. Если бы я была рядом, я уберегла бы тебя от всех невзгод, я бы отдала тебе всю себя до капли, и пока я жива…» – Голос матери снова пресекся, и Влад понял, что она пытается справиться с рыданием.
«Не плачь, мама! Я пройду все испытания, и мы встретимся».
В тот же момент он почувствовал прилив сил, энергия вливалась в него жаркой пульсирующей струей, волнами растекалась от сердца по всему телу, и по мере ее концентрации мир вокруг менялся, а давление на психику снижалось, пока не упало до тихого шуршания.
Туман и вода исчезли.
«Голем» торчал из вершины оранжевого песчаного бархана, и куда ни направлял Влад свой взор, всюду виднелись песчаные гребни и волны пустыни с торчащими кое-где светящимися изнутри багровым светом скалами, похожими на кораллы.
Небо над пустыней было бирюзового цвета, и по нему изредка пробегали черные ветвистые молнии, оставляющие светлые «трещины». Влад понял, что он по-прежнему находится внутри «виртуальной машины» споры Конструктора, разворачивающей перед ним пейзажи тех планет, которые она посетила за миллиарды лет дрейфа через метагалактический домен. Мир Госпожи не был бесконечным, надо было просто выйти из «пространства игры» и найти «механизм считывания файлов», то есть зону, где спора «скачивала» информацию из психики похищенных женщин. Если этот процесс шел циклически, не целенаправленно, шанс найти Улыбу не «пустой» сохранялся.
