Василий Головачев - Абсолютный игрок
– Привет, файверы, – весело сказал он. – Чего приуныли? Подумаешь, потеряли дом. Построим еще. Главное, что мы живы.
Никто ему не ответил. Лишь Железовский проворчал, ни к кому в особенности не обращаясь:
– Кто-нибудь скажет мне, как может больной оптимизм располагаться в здоровом теле?..
– Да что вы, Аристарх? – рассмеялся Кроули с покровительственными нотками. – Разве мы виноваты в том, что происходит?
– Потише, Кристофер, – поморщился Баренц. – Как бы вы к этому ни относились, но вы присутствуете на похоронах! На Земле осталось около шести миллиардов человек!
В зале раздался гудок, заставивший всех вздрогнуть. Люди сдвинулись тесней, глядя на картину гибели Земли. В зале появился Грехов, остановился за спинами всех собравшихся, прижал палец к губам, когда на него оглянулся Ставр.
В объеме обзорного пространства продолжалась трагедия планеты, породившей человечество, пережившей множество менее глобальных катастроф, выдержавшей за свою историю не одно столкновение с астероидами и тысячи войн, затеянных ее детьми, которые нередко радикальным образом меняли ее облик. Теперь настал час Апокалипсиса, и никто из людей не мог помочь материнской планете.
Столкновение Земли с колючим кустом нагуалей длилось долго, около двадцати минут. Но за миг до него планета вдруг замедлила полет, как бы притормозила, и все в зале визинга вздрогнули, ощутив искривление пространства, бесшумный толчок пси-поля, означавший, что в Системе только что произошла инициация поля Сил, приостановившая Землю.
Казалось, все пространство Солнечной системы заполнил долгий крик боли!
Инерция планеты была слишком велика, и она продолжала надвигаться на невидимый в обычную оптику иззубренный шипастый утес нагуалей, как парусный корабль на риф, пока не растрескалась и не расплющилась, превращаясь из сферы в линзу, в лепешку, окутанную гигантскими гейзерами и смерчами пара, воды, дыма и огня.
Океаны Земли от медленного тяжеловесного удара так же тяжеловесно и медленно выплеснулись на куст нагуалей. Часть вод сразу застыла в вакууме причудливыми фестонами, сталактитами и кружевными оборками, часть вернулась обратно, удерживаемая гравитационным полем планеты, создавая толчею колоссальной высоты волн, смывающих с расколотых материков все, что уцелело от землетрясения. Но главную роль в разрушении ландшафта сыграли воды, попавшие в разломы коры и соприкоснувшиеся с магмой, с расплавленными породами мантии Земли. Взрывы от этого соприкосновения покрыли чуть ли не всю линзу планеты султанами огня, пара, обломков пород и дыма, и ее новая фигура – зазубренный снизу конус с венчающим его куполом – надолго скрылась под непроницаемой тучей пепла и пыли.
Катастрофа закончилась.
Но ее эхо еще качало пространство, эфир звенел затихающими криками о помощи, мужчины в бессилии сжимали кулаки, женщины плакали, и вместе с ними, казалось, плакал кто-то огромный, как Галактика, но такой же беспомощный, как и все люди в данный момент.
– Друзья, полно горевать, – раздался в шелестящей тишине зала звучный голос Грехова. – Мы еще можем спасти уцелевших. На борту спейсера двадцать «пакмаков». Добровольцы есть?
Ответили «есть» только женщины, мужчин не надо было просить о помощи. Но именно женщины и остались на спейсере. Мест в командах спасателей им не нашлось.
– Встречаемся здесь же через трое суток, – добавил Грехов перед тем, как мужчины заняли кабины «пакмаков». – Будьте осторожны. Карты нагуалей нынешнего положения Земли у меня нет.
«Пакмаки» стартовали. В транспортном отсеке спейсера остались три человека: Грехов, Ставр Панкратов и Кроули.
– Я всего лишь врач, а не спасатель, – сказал Кроули, пожимая плечами в ответ на взгляды Грехова и Ставра. – И мой альтруизм имеет пределы. Если понадобится моя помощь, тогда вы меня позовете.
– Тебе лучше пойти с нами, – сказал Габриэль. – Твоя помощь может понадобиться в любую минуту.
– Я подожду здесь, – отступил Кроули. – Напрасно вы рискуете в таком положении, здесь полно нагуалей. Да и вряд ли там кто-нибудь выжил.
– Хорошо. – Грехов остался невозмутим. – Мы тебя вызовем. У меня есть к тебе разговор, но поговорим мы позже. Успокой женщин.
– С удовольствием, – улыбнулся Кроули, исчезая.
– Пошли и мы, – сказал Грехов Ставру.
– Он…
– Я знаю. У нас еще есть шанс повлиять на него.
Грехов исчез, так же, как и секунду назад Кроули. Летательный аппарат экзоморфу был не нужен. Нырнул в поле Сил и Ставр. Он тоже не нуждался в транспортных средствах.
Они собрались в зале визинга «Мага» спустя три дня с момента Катастрофы, успев спасти от верной гибели тысячи людей. Но предел выносливости имели и интраморфы.
Последним появился Грехов, выглядевший так, будто для него не существовало законов, ограничивающих жизнедеятельность биосистем.
– Давайте прощаться, – сказал Железовский, не отходя от жены, которая тоже принимала участие в спасательных операциях.
– Одну минуту, – остановил его Грехов, оглядывая ряды своих соратников и друзей. – Я знаю планы каждого. Но у меня есть важное сообщение. Сеятели предлагают вам работу.
В зале наступила полная тишина.
– О чем речь? – поинтересовался Баренц; у него было позеленевшее от усталости лицо и мешки под глазами. Впрочем, не лучше выглядели и остальные, исчерпав запасы физических и душевных сил.
– Ордерогенез в другом метагалактическом домене.
Ставр и Железовский поглядели друг на друга. Оба знали, что Серые призраки, потомки орилоунов, чужан и тартариан, стали Инженерами в одной из «соседних» клеток-вселенных Универсума.
– Не шутишь? – хмыкнул Баренц. – Мы же в резервации. Как мы пройдем сквозь Стенки Космориума?
– Стенки не являются абсолютным препятствием для Игроков. Важно ваше принципиальное решение.
– Что мы должны будем делать?
– Вопрос нужно задать другой, – буркнул Прохор Панкратов. – В качестве кого нас приглашают Сеятели?
– В качестве партнеров, – усмехнулся Грехов.
– Но они – Инженеры!
– Большинство из вас – файверы, а это значит, у каждого есть резерв для подсоединения.
– Мы и так подсоединены, но вряд ли властны над законами чужого домена.
– Сейчас вы подсоединены к первому подплану знания – к потокам информации, проходящим через домены-клетки Универсума, я же предлагаю вам подсоединение второго уровня – к потокам ферхо[41].
На этот раз молчание длилось дольше.
– Я согласен, – сказал Велизар-Пинегин.
– Я тоже, – кивнул Баренц. – Если хватит умения и сил.
– Мы все согласны, – прогудел Железовский, обменявшись с Забавой слоганами взаимопонимания. – Но покидать родину…
