Василий Головачев - Черный человек. Книга 1
Ромашин поклонился, связь прервалась.
Вряд ли ему понравилась последняя фраза, подумала Власта, однако он уже дважды ошибался, и нелишне напомнить ему об этом. Значит, и здесь снова всплывает имя Железовского. Этот человек начинает мелькать перед глазами все чаще, что он собой представляет?
— Собрать интенсионал по Аристарху Железовскому, биоматематику ИВК, — приказала комиссар секретарю. — Вызвать Шевчука, Лютого и Маттера на семь утра. Оперативную сводку на стол, сопровождение пси. — И Боянова углубилась в работу, привычно готовя план действий на следующий день.
Через час секретарь выдал заказанную информацию. Комиссар прочитала сообщение и откинулась на спинку кресла, вытянув губы трубочкой. Повторила про себя: интрасенс… Аристарх — интрасенс! Ему-то зачем нужен Шаламов? И как удалось Ромашину привлечь его на свою сторону?
На столе замигали сразу три огонька: два голубых — личные вызовы, один желтый — «подтревожный».
— Кто — личные? — спросила Боянова.
— Дочь и сестра.
— Отвечу минут через пять, давай «мигалку».
Над столом возник объем передачи с фигурой Рене Борда, заместителя комиссара по внутрисоциальным проблемам.
— Вы еще в отделе? Как вы только выдерживаете, Власта?
Если к Шевчуку Боянова относилась как к другу, то к первому заму питала дочерние чувства, несмотря на разность в возрасте, и уже привыкла к его ворчливому тону. Борда имел громадный опыт работы с разными человеческими коллективами, знал статистику преступлений за три века, вел колоссальную работу по профилактике правонарушений и консультантом был незаменимым.
— Два сообщения, — продолжал старик, поняв мимику женщины. — Кто-то готовит выступление общественности, точнее — молодежных анархистских группировок против интрасенсов.
— Это серьезно?
— Очень серьезно. Используются два мотива. Первый: интрасенсы не люди и готовят «революцию», чтобы уничтожить человечество, которое мешает им решать свои нечеловеческие задачи. Второй мотив: будущее интрасенсов — превращение их в монстров типа Шаламова и Лондона, которые особо опасны для простых людей.
— Знакомые формулировки, вы не находите? Кстати, о том, что Лондон вышел из клиники, знают немногие, и если этот факт подается как лозунг, не имеем ли мы утечку информации?
— Вполне может быть, мои ребята уже работают в этом направлении.
— Я думала, негативных реакций на интрасенсов уже не будет, общество привыкло к их появлению как к неизбежному витку эволюции. Кто же стоит за «простыми людьми»?
— Пока неизвестно. Человек это умный, осторожный и хорошо информированный, и, судя по всему, одержим жаждой власти, а искать его надо у нас.
— Что?! В отделе?
— И в отделе тоже, но я имел в виду тревожные службы, связанные с предельным психическим напряжением работников: УАСС, пограничников, общественные инспекции.
— Вы говорите страшные вещи, Репс!
Борда провел ладонью по морщинистому лицу, раздвинул губы в улыбке.
— Похоже, это первый раз, когда ты отреагировала как женщина, Власта.
Боянова слегка покраснела, нахмурилась.
— Это что, порицание, похвала?
— Ни то, ни другое. Меня всегда поражал тот факт, что ты иногда больше мужчина, чем многие из нас. Не бойся оставаться женщиной, ведь это не умаляет твоих достоинств.
Комиссар справилась с собой, холодно взглянула на заместителя.
— Об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз и в иной обстановке. Второе сообщение?
— Жена Шаламова Купава попала в клинику «Скорой помощи» в Рязани.
— Что с ней?!
— Пси-отравление. По-видимому, она в последнее время увлеклась ви-нарко — музыка, клипы, эйдовнушение — и не смогла самостоятельно выйти из транса. Кстати, мы только что узнали: она попала в сферу интересов социоэтической инспекции[86]. Придется нам изучить ее окружение, здесь не все чисто.
Боянова помолчала, переваривая сказанное:
— Вы знаете, что у нее ребенок?
— Да, дочь Дарья, от Мальгина. Дочь находится в приюте для «непонимашек»[87] и ни в чем, конечно, не нуждается, но сам факт…
— Дайте координаты клиники, завтра я увижусь с Купавой.
— Зачем?
Боянова озадаченно посмотрела на зама.
— То есть что значит зачем? Хочу поговорить с ней, выяснить причины ее увлечения… или вы не верите в мои психологические способности?
— Верю, но прошу с визитом повременить. Вы должны иметь всю информацию, прежде чем пойдете к ней, это лишь увеличит шанс помочь ей. — Борда умоляюще прижал руку к груди.
Комиссар, колеблясь, смотрела на него вопросительно, кивнула.
— Хорошо, пойду позже, когда вы… разрешите.
Заместитель вздохнул, сделав скорбное лицо: он понимал чувства женщины и на колючие выпады никогда не отвечал.
Разговор закончился.
Боянова вспомнила о личных вызовах, включила виом, и лицо ее при виде дочери разгладилось.
— Мамочка, я так соскучилась по тебе! — раздался в кабинете звонкий веселый голосок.
Кокос выглядел как и все костюмы этого типа, в таких ходила половина взрослого населения земного шара, настолько удачной, удобной, приспособленной ко всем случаям жизни, красивой и даже элегантной оказалась разработка инженер-модельеров УАСС, специализирующихся на снаряжении и одежде для спасателей. Кокосы для широкого потребления выпускались, конечно, без спецоборудования и компьютерного оснащения, но этот костюм полностью отвечал заказу. Мальгин убедился в этом сразу, как только надел его и включилось сопровождение.
Персональный киб-интеллект кокоса, инк типа «Советчик», носил звучное имя Харитон и хранил в памяти гигабайтовый запас медицинской информации. Он сразу понял, что требуется другу-хозяину, и Мальгин вздохнул с облегчением: с помощью Харитона он надеялся быстрее овладеть бессознательными процессами просачивания знаний из «черных кладов» памяти, а главное, в моменты «выглядывания» из психики «черного человека» мог записать происходящее и в дальнейшем контролировать собственное поведение.
Кокос имел цвет морской волны, а кармашки, накладки и погончики были более темными, почти черными, пришлось заменить светлые кросс-туфли на черные.
— Неотразим, — проговорил на ухо Харитон; не на ухо, конечно, психосвязь осуществлялась непосредственно с мозгом, но мысли инка воспринимались как шепот.
Мальгин озадаченно повертел в руке тоненькую дужку эмкана, которую собирался надеть на голову, упрятав под волосы. Он услышал пси-передачу инка без антенны!
— Ты хорошо меня слышишь? — спросил он мысленно.
