Нил Гейман - Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси
— Мирское, — не задумываясь предложил свой вариант Тень.
— Да нет, — поморщился Чернобог. — Я имею в виду, когда место свято в гораздо меньшей степени, чем все остальные места, даже самые обыкновенные. Такая негативная, что ли, святость. Место, в котором никто и никогда не станет строить храм. Место, в которое люди ни за что на свете не поедут, а если и приедут ненароком, то поспешат убраться отсюда как можно скорее. Место, в которое бога можно затащить разве что на аркане.
— Тогда не знаю, — сказал Тень. — Наверное, просто нет в языке такого слова.
— Это вообще всей Америке свойственно, в какой-то степени, — сказал Чернобог. — Поэтому нам здесь и не слишком уютно. Но центр… — Чернобог повел плечами. — Центр хуже всего. Как минное поле. Мы все туда и заходим-то на цыпочках, не то что договоры нарушать.
Они как раз дошли до автобуса. Чернобог похлопал Тень по плечу.
— Ты не переживай, — сказал он. — Никто тебя не убьет. Никто, кроме меня.
Центр Америки Тень отыскал в тот же вечер, в сумерках, на невысоком холме к северу от Ливана. Он проехал вокруг небольшого, раскинувшегося по склону холма парка, мимо крохотной передвижной часовенки и каменного монумента, а потом, когда увидел одноэтажный, пятидесятых годов двадцатого века постройки мотель, на душе у него стало совсем тускло. Перед мотелем был припаркован черный армейский «Хаммер». Если обычный джип отразить в кривом зеркале, получилось бы то ж на то ж: такая же приземистая, уродливая тупоносая гробина, только пулемета на крыше не хватает. Света в окнах здания не было.
Они остановились у мотеля, и тут же из его дверей в свете автобусных фар вышел человек в шоферской униформе и кепке. Он вежливо приложил руку к козырьку, сел в «Хаммер» и уехал.
— Тачка большая, да хрен маленький, — откомментировал мистер Нанси.
— Может, у них тут еще и кровати есть? — спросил Тень. — Я уже лет сто не спал в нормальной кровати. А у этого заведения такой вид, будто оно хоть сейчас под снос.
— Владеет им ассоциация охотников Техаса, — сказал мистер Нанси. — Приезжают сюда раз в год. На кого они здесь охотятся, представить себе не могу. Но по крайней мере благодаря им дом до сих пор хоть как-то держится.
Они выбрались из автобуса. На ступеньках мотеля их ждала женщина, которую Тень видел впервые в жизни. Тщательно накрашенная, тщательно уложенная. И похожая разом на всех телеведущих, которых он за свою жизнь навидался, включая по утрам телевизор, всех тех, что сидели в студиях, никоим образом не похожих на нормальное человеческое жилье.
— Какая приятная встреча, — сказала женщина. — Вы, должно быть, Чернобог. Весьма наслышана. А вы — Ананси, вечный выдумщик, не так ли? Ах вы, старый проказник. А ты, ты, надо понимать, Тень. Ну, должна сказать, пришлось же нам за тобой побегать! — Она взяла его за руку, крепко пожала и посмотрела прямо в глаза. — А я Медиа. Рада познакомиться. Надеюсь, сегодняшнее мероприятие пройдет под знаком взаимного уважения и согласия.
Парадная дверь открылась.
— Складывается такое впечатление, Тото, — сказал жирный молодой человек, которого Тень в последний раз видел в лимузине, — будто мы уже и не в Канзасе.
— Мы в Канзасе, — сказал мистер Нанси. — Такое впечатление, что за сегодня мы его весь проехали, насквозь. Ну, я вам скажу, и плоские здесь у них места.
— В этом заведении нет ни света, ни электричества, ни горячей воды, — сказал жирный молодой человек. — А вам, ребята, — безо всяких обид, горячая вода никак бы не помешала. Воняет от вас, будто вы неделю из своего автобуса не вылезали.
— Мне кажется, нет никакой необходимости вдаваться в такие подробности, — изящно перехватила инициативу женщина. — Мы ведь все здесь друзья. Входите, не стесняйтесь. Мы вам покажем ваши комнаты. Мы заняли первые четыре номера. В пятом — ваш покойный друг. А те, что за пятым номером, — свободны. Выбирайте. Боюсь, это не отель «Четыре сезона», но, с другой стороны — разве на самом деле бывают такие отели?
Она открыла и подержала для них дверь. В холле пахло плесенью, сыростью, пылью и тлением.
Там, почти в полной темноте, сидел еще один человек.
— Что ребята, проголодались? — спросил он.
— Я всегда не прочь перекусить, — тут же отозвался мистер Нанси.
— Шофер как раз поехал за гамбургерами, — сказал человек. — Скоро должен вернуться. — Он поднял голову. Было слишком темно, чтобы разглядеть лица вошедших, но тем не менее он сказал: — А, громила! Ты и есть Тень, я правильно понимаю? Тот самый мудак, который убил Лесса и Камена?
— Ошибаешься, — сказал Тень. — Их убил не я. А я тебя тоже знаю. — Он и в самом деле знал этого человека. Он был у него в голове. — Ты Градд. Ну как, уже успел переспать со вдовой покойного мистера Лесса?
Мистер Градд упал со стула. В кино эта сцена, пожалуй, выглядела бы забавно; в реальной жизни получилось просто неловко. Он тут же вскочил и двинулся на Тень. Тень посмотрел на него сверху вниз и сказал:
— Не начинай ничего такого, чего не готов довести до конца.
Мистер Нанси положил Тени руку на плечо.
— Не забывай про перемирие, — сказал он. — Мы в центре.
Мистер Градд сделал шаг назад, перегнулся через стойку и достал три ключа.
— Ваши номера в конце коридора, — сказал он. — Держите.
Он вручил ключи мистеру Нанси и ушел в темноту. Было слышно, как сперва отворилась, а потом с грохотом захлопнулась дверь номера.
Мистер Нанси отдал один ключ Тени, другой Чернобогу.
— А в автобусе у нас есть фонарик? — спросил Тень.
— Нет, — ответил мистер Нанси. — Но это же всего-навсего темнота, и ничего больше. Не нужно бояться темноты.
— Я и не боюсь, — сказал Тень. — Я боюсь тех людей, которые ходят в темноте.
— Темнота — это здорово, — сказал Чернобог. Похоже, во тьме он видел как днем. Он уверенно провел их по темному коридору, и ключи в замки вставлял точным уверенным движением.
— Мой будет десятый, — объявил он. А потом добавил: — Медиа. Кажется, что-то я о ней слышал. Это не та особа, что убила собственных детей?
— Это другая женщина, — сказал мистер Нанси. — Но разница невелика.[114]
Сам мистер Нанси занял восьмой номер, Тени досталась комната напротив — девятая. В ней тоже пахло сыростью, было пыльно и пусто. У стенки стояла кровать с матрасом, но без постельного белья. За окном еще светили поздние сумерки, и кое-что все-таки можно было различить. Тень сел на матрас, скинул туфли и вытянулся во весь рост. За последние несколько дней он слишком много времени провел за рулем.
