Нил Гейман - Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси
— А что такое он говорил насчет бдения? — поинтересовался Тень.
Оба старика промолчали. Тень посмотрел на мистера Нанси, который усердно глядел в окошко.
— Ну? Он сказал про какое-то бдение. И вы оба его слышали.
Откликнулся Чернобог, с заднего сиденья.
— Тебе не обязательно это делать, — сказал он.
— Что делать?
— Брать бдение на себя. Он вообще чересчур разговорчив. Все гномы такие: говорят, говорят… Чушь все это. Выкинь из головы.
Путешествие на юг было — как путешествие во времени. Снега мало-помалу становилось все меньше, и на следующее утро, когда автобус въехал в Кентукки, он исчез вовсе. В Кентукки зима уже кончилась, и приближалась весна. Тень начал прикидывать, нельзя ли вывести на сей счет какое-нибудь подходящее уравнение — скажем, проедешь лишние пятьдесят миль к югу, и уйдешь на день в будущее. Он бы с радостью поделился с кем-нибудь этим открытием, но мистер Нанси спал на пассажирском сиденье рядом с ним, а сзади, из салона, раздавался неумолчный храп Чернобога.
Здесь и сейчас время казалось Тени фикцией, которую можно лепить как угодно, по своему усмотрению, — иллюзией, которая стоит перед глазами, пока он ведет машину. Он поймал себя на том, что пристально вглядывается в попадающих время от времени в поле его зрения животных: он присматривался к воронам, которые на обочине, а то и прямо посреди дороги расклевывали всяких раздавленных машинами тварей; стаи птиц выстраивались в небе в строчки, которые еще чуть-чуть — и можно было бы прочесть; кошки внимательно смотрели на него с заборов или с лужаек перед придорожными домами.
Чернобог всхрапнул громче обычного, проснулся и медленно перевел себя в вертикальное положение.
— Странный сон мне снился, — сказал он. — Снилось, будто на самом деле я и есть Белобог. Что испокон веков весь мир считал, что нас двое, бог светлый и бог темный, а теперь, когда мы оба состарились, я и выяснил, что все это время был один, за двоих, одаривал их, и сам же у них дары свои отнимал.
Он оторвал от сигареты фильтр, сунул ее в рот и прикурил.
Тень опустил у себя ветровое стекло.
— Рак легких заработать не боитесь? — спросил он.
— Я и есть рак, — отозвался Чернобог. — И самого себя бояться не привык.
Проснулся и Нанси:
— Существа нашей природы раком не болеют. А также атеросклерозом, болезнью Паркинсона или сифилисом. Нас убить не так-то просто.
— Ну, Среду они тем не менее убили, — отрезал Тень.
Он заехал на заправочную станцию, а потом остановился у соседнего ресторанчика: ранний завтрак. Как только они вошли, таксофон у входа принялся трезвонить.
Пожилая женщина, читавшая дешевое издание «Что нужно было сердцу моему» Дженни Кертон, с кислой улыбкой приняла у них заказ. Потом вздохнула, подошла к телефону, сняла трубку и сказала:
— Да.
И тут же, оглянувшись через плечо, добавила:
— Ага. Вроде как здесь они. Не вешайте трубку, — и вернулась к стойке, к мистеру Нанси.
— Это вас, — сказала она.
— Понятно, — сказал мистер Нанси. — Да, вот еще что, мэм, постарайтесь, чтобы картошечка у вас подрумянилась на славу. И хрустела. Пусть даже подгорит немного.
Он подошел к телефону:
— На проводе, — сказал Нанси.
— А с чего это вы решили, что я настолько глуп, чтобы доверять вам? — сказал он.
— Найду, конечно, — сказал он. — Я знаю это место.
— Да, — сказал он. — Естественно, он нам нужен. И вы знаете, что он нам нужен. А я знаю, что вам нужно от него избавиться. Так что не парьте мне мозги!
Он повесил трубку и вернулся за столик.
— Кто это? — поднял голову Тень.
— Он не представился.
— И что им нужно?
— Они предлагают перемирие, чтобы передать нам тело.
— Лгут как всегда, — сказал Чернобог. — Заманить хотят, а потом прихлопнут. Так же, как Среду. Я сам когда-то выкидывал такие фокусы, — добавил он и погрузился в мрачное молчание.
— Речь шла о нейтральной территории, — сказал Нанси. — По-настоящему нейтральной.
Чернобог хохотнул. Звук был такой, будто металлический шарик катается по высохшему черепу.
— И я так говорил когда-то, точно так же. Приходите на нейтральную территорию, говорил я, а потом ночью мы подбирались незаметно и убивали всех! Славные были времена.
Мистер Нанси пожал плечами. Потом сунул в рот несколько коричневых, прожаренных насквозь ломтиков картофеля и с довольным видом улыбнулся:
— Мм-мм. Прекрасная получилась у вас картошечка! — сказал он.
— Этим людям нельзя доверять, — сказал Тень.
— Слушай сюда. Я старше тебя, и умнее тебя, и выгляжу лучше, чем ты, — проговорил мистер Нанси, отчаянно выстукивая донышко бутылочки с кетчупом и сплошь заливая соусом свою подгорелую картошку. — Я за вечер могу трахнуть больше телок, чем ты за целый год. Я танцую как ангел, дерусь как медведь, которого загнали в угол, на хитрости горазд пуще старого лиса, пою как соловей…
— А сказать-то вы, собственно, хотели…
Карие глаза Нанси внимательно посмотрели в глаза Тени.
— Что им от тела избавиться нужно ничуть не меньше, чем нам — его заполучить.
Чернобог сказал:
— Нет таких нейтральных мест.
— Есть такое место, — сказал мистер Нанси. — Это — центр.
Определить точное местонахождение центра чего бы то ни было — задача по меньшей мере не из легких. А если речь идет о живых — о людях, скажем, или о континентах, — она и вовсе переходит в разряд сугубо гипотетических. Где, к примеру, центр у человека? А где центральная точка сна? А в случае с континентальной частью Соединенных Штатов — следует учитывать при поиске центра Аляску или не стоит? А Гавайи?
В самом начале двадцатого века был изготовлен из картона огромный макет США, основных сорока восьми штатов, и для того, чтобы найти центральную точку, его пытались уравновесить на острие булавки, пока не нашли одно-единственное место, в котором подобное равновесие было возможно.
Как приблизительно и предполагалось заранее, точный географический центр континентальной части Соединенных Штатов располагался в нескольких милях от города Ливан, штат Канзас, и приходился на свиноферму Джонни Гриба. К началу тридцатых жители города Ливан дозрели до того, чтобы соорудить в самом центре свинофермы подобающий монумент, но Джонни Гриб заявил им на это, что на фиг ему не надо, чтобы сюда приезжали миллионы туристов, топтались по всей округе и пугали чушек, так что монумент в ознаменование географического центра Соединенных Штатов в итоге был сооружен в двух милях к северу от города. Отсюда к нему проложили асфальтовую дорогу, после чего, в ожидании небывалого наплыва туристов, даже построили возле монумента мотель. И стали ждать.
