Елена Клещенко - Мир Стругацких. Полдень и Полночь (сборник)
Вошел человек с военной выправкой, в орденской одежде. За его спиной маячил стражник в парадной форме.
– Благородный дон Ратра? – спросил гость.
– Он самый, – лениво ответствовал тот. – Чем обязан вашему визиту?
Орденский протянул ему внушительного вида конверт, на котором красовалась массивная сургучная печать. Дон Ратра помедлил, ожидая, что теперь незваные гости уберутся прочь, но они стояли и таращились на него. Пришлось вскрыть конверт и прочитать короткую записку. В нескольких казенных фразах содержалось весьма повелительное приглашение прибыть завтра в такое-то время в резиденцию наместника Ордена. Во дворец, который, как уже знал дон Ратра, по старой привычке именуется королевским.
– Благородный дон будет?.. – учтиво, но без всякой попытки заискивать поинтересовался орденский.
– Будет, будет, – раздраженно отозвался Ратра. – Ибо считает необходимым засвидетельствовать свое почтение великому наместнику дону Рэбе.
И только услышав эти слова, посланцы наконец-то удалились. А дон Ратра погрузился в невеселые размышления. Похоже, со времени, когда отец покинул Арканар, здесь не так уж многое изменилось, как показалось в первый момент. И то, что виселицы не торчат на каждом углу, еще ничего не значит… Рукописи, кроме патриотических и надзирательных, сожгли, пепел рассеяли по ветру. Немногочисленные уцелевшие сочинители, поэты и ученые, прозябали при дворе наместника.
В центре всего и вся был Рэба, старичок с геморроем и подагрой, наместник Ордена в Арканаре. Он казался бессмертным, а может быть – просто вечным.
По городам и весям былого Арканарского королевства изредка проходил не особо жалуемый властью слушок, что все эти знахари, целители и прочие чародеи вкупе со всякими прочими учеными растлителями умов сгинули не случайно, а были собраны в потаенном месте для поддержания сил дона Рэбы и его ближайших сподвижников, а значит – и мирового порядка. Вторая часть тех же слухов, напротив, всячески поддерживалась Орденом. А именно: если что-то случится с доном Рэбой, то на Арканар тотчас обрушатся всяческие беды и напасти.
И вот дон Ратра переступил порог дворца, все еще именуемого королевским, хотя короля в нем давно не было. Он шел по коридорам и вспоминал дневники отца, которые тот писал на досуге, вспоминая события, в которых ему выпало участвовать.
«Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается, которое похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями… А может быть, дон Рэба просто глупый и удачливый интриган, сам толком не знающий, чего он хочет, и с хитрым видом валяющий дурака у всех на виду?»
– …Настоящий ученый, как вы себя называете, должен не задавать вопросы, после которых отправится в рудники. Если, конечно, наш новый знакомый не откажется по достоинству оценить мое миролюбие. И провести время за обедом в приятной беседе.
Да, конечно, он так и выглядел, как говорилось в дневниках, – человек без возраста и особых примет, если не считать таковой цепкий острый взгляд. Помнится, ему предсказывали от силы полгода жизни после прихода Ордена на эту землю… С тех пор прошло двадцать с лишним лет, а дон Рэба все еще жив и процветает, чего нельзя сказать о его противниках.
– Вы, наверное, как и ваш незабвенный родитель – верю, что он жив и здоров и продолжает быть светлым рыцарем на грязном полотне мирозданья, – считаете меня этаким всеохватным злодеем?
– Ну, вы тут преувеличиваете, дон Рэба, – возразил дон Ратра. – Вы – государственный муж, а исполнение дел государственных со злодейством несовместимо.
– Правильные слова, но звучат ли они в вашем сердце или только в ваших устах? Порой кто-то должен стоять наперекор всему, в том числе – жалости, столпом мирозданья, и я не могу иначе.
– Куда может отлучиться кормчий?
– Еще немного – и я поверю, что вы попросите у меня место на государственной службе. Так попросите?..
– Как говорил один мудрец, служить бы рад – прислуживаться тошно.
– Наверное, он ведал оскудевшими финансами. И заодно – королевской благотворительностью. Но тем, кто думает о благе других – хотя и качестве своей прихоти, – все равно приходится общаться либо с людьми не слишком тонкой душевной организации, трудящимися в подвалах, в фартуках, залитых кровью. Либо – с нами – теми, кто медленно, но верно совершенствует мир.
– А других нет?
– Романтические помыслы хороши в будуаре, а не в практике мирозданья.
– Слушая вас, не могу избавиться от желания – когда-нибудь не просто вспомнить нашу беседу во всех ее подробностях, но буквально перечесть. Если нам всем посчастливится и вы создадите свой уникальный трактат по искусству правления…
Тут дон Ратра не лукавил. Действительно, у далекого начальства было такое желание. Ради того, чтобы можно было в дальнейшем «подправить» в нужную сторону, сделав из Рэбы не Макиавелли, а более гуманный и просвещенный вариант. А затем использовать в качестве местного эталонного образца для воспитания (а скорее – воодушевления) местной подрастающей поросли элит.
– Почему вы думаете, я не только воздержался от приказа добить вашего отца – все-таки люди Ордена могли, хоть и с большими потерями, это сделать, – но и не стал обвинять его в учиненной им резне и покушении на особу короля и наследного принца?
– Думаю, тут несколько причин.
– Нет, причина всего лишь одна – ждал появления вас. Или кого-то еще из тех, кто стоит за вашим так называемым отцом. Хотя здесь родство действительно не играет роли. Важно – договориться. я могу вам быть полезен, вы – имеется в виду не только лично, хотя тоже не исключается, – мне. И кстати, у меня есть в запасе один хороший сюрприз для вас. Так сказать, козырной туз. И пока мы его обсуждать не будем.
Что же, черт возьми, этот ушлый Рэба раскопал, что надеется с нами поторговаться? Или еще хуже – кого? Только не хватало варианта с заложником, которого трудно будет отыскать без датчика-метки! А какой тут может быть датчик и на ком?
Глава 3
Те, кто в ответе
По крайней мере один сюрприз дон Рэба уже преподнес – самим фактом того, что он действительно помнил об отце Ратры и ждал, когда появится сын «или кто-то еще». При разработке операции учитывалась, конечно, официальная арканарская версия тех давних событий и допускалась вероятность, что она была создана специально. Теперь вероятность превратилась в уверенность.
