Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник
Мадам Карно указала ему на кресло.
— Присаживайтесь. Мадемуазель Ракаар скоро будет здесь.
Грегсон, все еще ошеломленный, лишь молча смотрел на собеседницу. Она знала, о чем он думает! Иначе откуда ей было знать о Билле? И что она имела в виду, говоря, что Билл близок к истине? Билл говорил об «одержимости» как о способности «видеть» мысли других…
— Ну нет, мсье. Он настаивал, что не видит, не так ли?
В полном смятении Грегсон пробормотал:
— Значит, Билл был прав?
Мадам Карно засмеялась, показывая свои почерневшие зубы.
— Ну вот! Вы сами и ответили на свой вопрос.
— Мадам была «одержимой»?
Она кивнула, и черты ее лица сразу стали суровыми.
— Очень давно. В этом, месье, мы с вами похожи. Сейчас вы приехали к нам научиться новым возможностям. Ладно, пока мы ожидаем мадемуазель Ракаар, я попытаюсь обучить вас. — С большим усилием она приподнялась и села на самый край шезлонга. — Вам не удается вызывать слепящую темноту или оглушающую тишину по первому своему желанию? — Старуха рассмеялась. — Даже когда вы научитесь делать это, вам не удастся зилфар.
Зилфар! Слово это показалось ему очень знакомым, словно раньше он уже где-то его слышал. Но вспомнить ему не удалось.
Мадам Карно закрыла глаза.
— Очень хорошо. Поскольку вы ничегошеньки не знаете, я буду вашим поводырем. Давайте представим, что глаза у вас находятся в мозгу. А теперь попробуйте их медленно открыть.
Неожиданно невидимые, но обжигающие языки пламени разорвали его сознание, и его охватил проникающий во все клетки тела ужас.
— Мы не боимся, — подбодрила его женщина. — Этот огонь нам не причиняет вреда. Он нас не пожирает. Это всего лишь багровый восход солнца над скалами Кале.
Постепенно этот огонь перестал казаться ему таким болезненным.
,— Нет, месье. Это не боль. Это — нечто, чего мы желаем, так же, как бабочку привлекает свет. Позвольте, чтобы легкая радиация опустошила вас. Привыкните к ее мягкости.
Грегсон, не открывая глаз, погрузился в беспорядочные ощущения. Ему казалось, что он находится где-то далеко, на каком-то бесконечном огненном поле, одна радиация была успокаивающе прохладной. Не было ни ужаса, ни тоски. Он понимал, что его новое ощущение не является оптическим, что оно вообще не имеет со светом ничего общего. Видение было похоже на открытое проявление чего-то необычного.
— Нет, это не свет, вы правы, — согласилась мадам Карно. — Это нечто вне света. Своего рода гиперзрение. В данный момент мы пока достигли зилфара в ощущении нашей собственной сверхрадиации. Но всему свое время. Попробуем погрузиться полностью.
* * *Бесконечное море блеска начало колыхаться и пошло волнами, порождая немыслимые формы и конфигурации, которые казались объектами лишь потому, что были отделены друг от друга.
Но не было ни постоянства форм, ни их устойчивого положения. Были всего лишь контуры субстанции, которую невозможно было описать, так как нарушались все известные принципы восприятия формы и материального мира.
Может быть, это и есть то, что во время приступов он считал галлюцинациями? Что же все-таки это было?
— Это объекты вокруг вас, месье, — прошептала женщина. — Вам они не знакомы, потому что раньше вы не входили в нужное состояние. Вы их только видели или слышали. Разве мистер Форсайт не говорил вам, что слепой узнает источник по его виду?
— Откуда вам известно, что мне говорил Билл? — задал Грегсон уже совершенно глупый теперь вопрос.
— Все, что сказано или подумано, оставляет в мозгу отпечаток. А сверхлуч может высветить эти смутные воспоминания.
* * *Один из охранников закричал и опустил ружье. Крики на улице наводили на мысль, что кто-то стал «одержимым». Тут же, будто в подтверждение, раздался звук сирены, перекрывающий крики.
Мозг Грегсона инстинктивно закрылся для гиперрадиации, которая его заполонила, и Грегсон открыл глаза, уставившись на мадам Карно.
Позади нее стояла стройная рыжеволосая девушка со скрещенными на груди руками, которая без остановки произносила какой-то набор фраз на французском языке.
Мадам Карно саркастически улыбнулась и сказала по-английски:
— Она не только развлекала меня, но и проверяла своего кандидата при помощи раульт-диффузора.
Было похоже, что это замечание возмутило девушку.
— Ну и что теперь из этого следует?
— Рэдклифф еще пожалеет, что вызвал его.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Но ведь вы могли и ошибиться.
Мадам Карно подняла свою худую руку.
— Возможно. Хоть и маленькая, но такая вероятность существует.
— Но Рэдклифф все равно рискнет.
— Несомненно, он это сделает. Зилфар подсказал мне это. — С этими словами старуха откинулась в шезлонге и обессиленно добавила: — Я выжата как лимон. Кажется, засну прямо сейчас.
Девушка повернулась и посмотрела на все еще растерянного Грегсона. У нее было красивое лицо: большие глаза, подрагивающие чувственные губы, которые сейчас мягко улыбались ему. Рыжие волосы плавно стекали ей на плечи.
— Меня зовут Карен Ракаар, — сказала она. Она говорила так, словно тюльпаны раскачивались на ветру. — Я буду вашей покровительницей в Версале. Вы должны простить мадам Карно. Иногда она впадает в детство. Она предсказала свою смерть и боится, что вы будете иметь к этому какое-то отношение.
Грегсон вспомнил о словах старого Форсайта: «Новая форма восприятия… взгляд в будущее» — и подумал, что, может быть, именно так старая женщина увидела свою смерть?
Карен Ракаар достала из-за кресла маленький ящичек, почти идентичный тому, который Рэдклифф называл аннигилятором. Единственная разница состояла в том, что этот прибор имел зеленую кнопку, утопленную в корпус, а не выступающую из корпуса красную.
Девушка поставила ящичек на стол.
— Это — та самая штука, которая… — она поморщилась и провела ладонью по лбу. — Которая задержала «одержимость» в самом ее апогее. — Она засмеялась, но смех этот не звучал насмешкой над ним. — Да, Рэдклифф вам уже показал раульт-аннигилятор. Но это — раульт-диффузор.
Она подошла к Грегсону и встала позади него. Своими тонкими пальцами она стала легко массировать ему виски, возбуждая его своим женским очарованием. Постепенно боль растворилась и оставила его.
— Раульт? — повторил он.
— Раульт, в своей естественной форме, — пояснила она. — Гиперрадиация, которая вызывает «одержимость». Раульт-диффузор — это прибор, который генерирует искусственную радиацию, тогда как раульт-аннигилятор, соответственно, предназначен для ее рассеивания.
