Владимир Немцов - Осколок солнца. Повесть
Через несколько лет он вплотную занялся фотоэлементами, и ему посчастливилось открыть новый способ изготовления фотоэлектрического слоя с довольно высоким коэффициентом полезного действия. Трудный каменистый путь. Каждый шаг, каждый процент добывался ценою мучительного напряжения воли и ума в борьбе с неподатливыми силами природы.
Победило упорство. И вот совсем недавно, в прошлом году, Курбатову разрешили построить экспериментальное опытное поле. Он придумал и сконструировал такую энергетическую систему, в которой одновременно использовалась световая и тепловая энергия солнца. Под прозрачным слоем пластмассы расположены ячейки фотоэлементов, похожие на вогнутые, крошечные зеркала. Их поверхность, покрытая специальным составом, превращает свет в электричество, а кроме того, в фокусе каждого «зеркальца» находятся термоэлементы, которые преобразовывают в электроэнергию солнечное тепло.
Таким образом Курбатов снимает со своего поля двойной «урожай». Свет и тепло без всяких машин — генераторов, превращенные в электроэнергию, бегут по проводам.
Казалось бы, в принципе все просто. Давно существуют и фотоэлементы и термоэлементы — проволочки из разных металлов, спаянные между собой. Если подогревать место спайки, то в проволочках возникнет ток. Существуют еще термоэлементы из полупроводников. Все просто, все давно изобретено. Но лишь сейчас впервые в истории человечества построена настоящая солнечная электростанция, впервые появляется новое понятие — «фотоэнергетика». Наука, которой раньше не существовало. Одним из зачинателей ее можно считать Курбатова. Ведь со времени открытия Столетова еще никто не использовал фотоэлементы для создания мощных электростанций.
А кто же такой Курбатов? Всего-навсего инженер-практик. Не так давно он был заочником, с трудом получил диплом. Многого ему не хватало: и высокой культуры ученого и образованности. Он не читал Шекспира, плохо знал Франса, не слыхал об Уитмене. Словом, он не знал того, что известно любому интеллигенту.
Это его удручало. Правда, не он один был таким. Некоторые инженеры даже бравировали тем, что не читали Шекспира (о нем не упоминается в кандидатском минимуме). Курбатова коробил такой практицизм, но он чувствовал, что и сам недалеко ушел от этих инженеров. Как еще много надо знать! Учился в рабочем поселке, писал диктанты с ошибками. До сих пор не в ладах с запятыми и с мягким знаком в середине слова. Да и речь его не блистала точностью выражений.
И все-таки он был настоящим ученым.
Если он преобразовывает чуть ли не тридцать процентов солнечной энергии в электричество, то это уже полный переворот в технике.
А сколько было неудач! Наружный слой пластмассы должен быть теплопроводным, а нижний — под курбатовским слоем — теплоизолятором. С помощью видных специалистов, в том числе инженера Омегина, автора особо стойкой и дешевой пластмассы, были созданы два типа пластмасс, послуживших основой зеркального поля. Они прекрасно уживались с курбатовским слоем и пока не давали никаких оснований для беспокойства, что могут потемнеть, потрескаться, вспучиться или еще как-то подвести изобретателя зеркального поля.
В его кабинете находился контрольный щит. Висел он прямо над письменным столом и показывал напряжения на отдельных участках поля. Даже сейчас, без солнца, лишь от света луны, курбатовские ячейки продолжали работать. Замирали охлажденные пластинки термоэлементов, но светочувствительный слой, как ему и полагалось, превращал лунные холодные лучи в электроэнергию. В этом была заслуга изобретателя. Его ячейки честно работали при слепящих лучах солнца, а ночью также добросовестно впитывали мертвый свет луны. Световая энергия луны была очень слаба, но в какой-то мере она подзаряжала аккумуляторы, в которых слишком много терялось энергии, запасенной в дневные часы.
— До каких же пор мы будем терпеть? — частенько возмущался Курбатов. — Почему электрохимики не сделают приличных аккумуляторов, чтобы в них держалась энергия по-настоящему, не то что вода в решете?
На испытательной станции проверялись аккумуляторы Ярцева. При малых размерах в них запасалась довольно большая мощность, но всего лишь на несколько часов. Пока это не смущало Курбатова. Утром всходило солнце, и фотоэлементы вновь подзаряжали аккумуляторы. Основная же энергия зеркального поля использовалась на хлопкоочистительном заводе. До него было сравнительно далеко — тридцать километров. В ближайшие дни начнутся испытания механических аккумуляторов новой конструкции. Но, откровенно говоря, Курбатов в них не очень верил.
Не случайно испытательную станцию построили в глубине пустыни. Проектировщики дальновидны. Неподалеку от тех мест, где сейчас находится курбатовское поле, геологами открыты огромные запасы медной руды. Там намечается строительство медного комбината в расчете на электроэнергию, которую можно получить от солнца.
Конечно, все надо еще и еще рассчитать и проверить. И проверяли долго. Даже линию электропередачи на хлопкоочистительный завод протянули лишь через полгода после того, как сделали опытное поле. Нельзя же начинать новое строительство, если не будет абсолютной убежденности, что курбатовское (уже не опытное, а проверенное и во много раз увеличенное) поле сможет обеспечить энергией целый комбинат. А кроме того, строительство такого поля обойдется гораздо дороже, чем мощной тепловой электростанции.
Курбатов спорил с представителями министерства, доказывал свою правоту. Пока дорого, нерентабельно, но ведь и атомная электростанция стоит немалых денег. Надо же в будущее смотреть. Во всяком случае, он считает, что нужно закладывать медный комбинат и нечего терять драгоценное время.
С ним не согласились. Опытное поле пока остается опытным, мало ли еще какие могут быть неприятности — комбинат строится не на один год, а как поведет себя курбатовский слой при долговременной эксплуатации? Может быть, его придется часто заменять или строить несколько полей? Ведь энергия должна подаваться бесперебойно!
Пока все шло хорошо. В скором времени приедет государственная комиссия и решит вопрос о строительстве комбината. А потом? Потом Павел Иванович будет добиваться организации новой лаборатории, где займется самым главным — проверкой и доработкой особых плит. Восьмой сектор уже замощен ими, и они больше всего интересовали изобретателя.
Павел Иванович умиротворенно вздохнул, — его не пугала встреча с комиссией, — потянулся, поднял отяжелевшие веки и в последний раз перед сном посмотрел на приборы. Стрелки показывали нормальное напряжение. Как всегда, в это время шестой сектор дает меньше — мешает тень от деревьев. Скоро луна поднимется выше, и все участки зеркального поля будут работать одинаково. И так каждую ночь, каждый день. Пусть приезжает комиссия…
