Феликс Крес - Черные мечи
С Гольдом она вовсе не разговаривала, отвратившись от него всей душой. Его заместитель, подсотник К.П.Даганадан, был под стать своему командиру. Внешне он, впрочем, походил на медведя; манеры и язык только подчеркивали сходство. От остальных солдат она держалась подальше. К счастью, был еще Рбаль, единственное ее развлечение. Ему было девятнадцать лет, и под ее взглядом он краснел, словно девица. Уже через три дня после того, как она его заметила, она вертела им как заблагорассудится. Само воплощение робости, парень влюбился в нее без ума, а она умело подстегивала его долгими взглядами и многообещающими улыбками.
Все над ним насмехались. У вечернего костра превозносились до небес его мужество и отвага, а он гордо пыжился и оглядывался, слышит ли она их слова. Как всякому влюбленному, ему было невдомек, что он стал всего лишь предметом насмешек. Так полагала Лейна.
Но все не так, как выглядит. В голове дартанки не могла уложиться мысль, что все, сказанное об этом робком мальчишке, могло оказаться правдой. Ее удивляло, что даже не склонный к шуткам Гольд порой присоединял свой голос к общему, насмешливо-шутливому - как ей казалось разговору...
Для Лейны все было в диковинку, малопонятно, будто ее жизнь разделилась невидимой границей на прошлое и настоящее. Не успели пересечь кордон пошел дождь, непрерывный, нескончаемый. Жаркая дартанская осень осталась позади; переход от ведра к слякоти наступил так внезапно, словно обе страны разделяли тысячи миль.
К дождю Лейна никак не могла привыкнуть. Она мерзла в мокрой одежде. Не спасали накидки, капюшоны, плащи. Просачивалась влага, сырость, а то, что солдаты, похоже, вовсе не обращали на это внимания, окончательно выводило ее из равновесия. Дождь для них словно не существовал, они не видели его и не ощущали. Не замечали они и ее мокрых волос, постоянного озноба, от которого зуб на зуб не попадал.
С каким наслаждением она увидела бы сейчас их смерть!
- Чего ты хочешь?
Они находились на старом постоялом дворе, возле Перевала Стервятников. Лейна сидела, укутавшись в одеяло, на койке грязной комнаты и смотрела Гольду в лицо.
- Хочу вернуться в Дартан, - спокойно ответила она. - Я требую.
- Ах, требуешь...
Он оперся о стену.
- А я должен это требование безотлагательно исполнить... Так?
- Так.
- А с чего бы это?
Они посмотрели друг другу в глаза.
- Ты, похоже, забываешь, гвардеец, - презрительно сказала она, - почему я здесь, с тобой. Так что напомню: ты везешь меня в Дурной Край, чтобы я спасла Байлея. По крайней мере, так ты утверждал до сих пор. Я должна отговорить его от его затеи, или помочь... сама не знаю как.
Он прошелся по комнате.
- Совершенно верно.
- Так вот, я тебе заявляю, мой господин, что его судьба меня не волнует. Я не хочу ни спасать его, ни помогать ему. Никаких уговоров. Даже пальцем не пошевелю. Делай все сам, если тебе так хочется. Думаешь меня заставить полюбить его? Большой сестринской любовью? - насмешливо спросила она.
Он молчал.
- Я хочу вернуться, - настаивала она. - Я требую.
Она приперла его к стене, и Гольд хорошо это понимал. Он сглотнул, подбирая слова. Она ему необходима, о возврате и речи не могло быть.
- Ты его сестра...
- И что с того? Я уже сказала: его судьба меня не заботит. Я хочу вернуться в Роллайну. Я верю, что Байлей жив, верю всему, что ты рассказал, и теперь хочу вернуться.
Он молча расхаживал от стены к стене.
- Жду ответа, господин.
От сознания собственной беспомощности отчаянная злость ударила в голову. Он почувствовал иронию в ее голосе и повернулся к ней спиной.
- Ты никуда не поедешь.
- Но почему, господин?
В горле будто комок застрял от невозможности дать ответ на прямо поставленный вопрос.
Он направился к двери. Она быстро встала, сбросила одеяло и преградила ему путь. Гольд изо всех сил толкнул ее, прежде чем сообразил, что делает. Она ударилась спиной о дверь, убогая щеколда не оказала никакого сопротивления. Лейна вывалилась наружу и прижалась к стене, ощерившись, как дикий зверь. Гольд отступил назад, в глубь комнаты, словно пытаясь укрыться от ненависти. Встал лицом к окну, глядя перед собой. Потом, вздрогнув, оглянулся и выскочил из комнаты.
Он бросился вниз по лестнице, столкнув по дороге какого-то торговца, опрокинув стол в обеденном зале, где сидели его солдаты. Выскочив на двор, он ворвался в конюшню и увидел дартанку, тащившую тяжелое седло.
- Лейна!
От испуга вскрикнув, она Дернулась и медленно обернулась. Он приближался, преодолевая бешенство. Она отступала назад, пока не ощутила за спиной стену. Ее испуганный вид помог превозмочь злобу, в груди остались лишь жалость, горечь и чувство вины. Он протянул руку и открыл рот...
С отчаянием и яростью она плюнула ему в лицо.
Будто кулаком ударили, он выхватил меч и занес руку. Нет, не убить, а оглушить, так, чтобы она поняла.
Лейна закрыла голову руками.
- Не делай этого, господин! - крикнул кто-то сзади.
Гольд обернулся. В дверях конюшни стоял Рбаль.
- Иди отсюда, сынок.
- Нет, господин.
Он подошел ближе. Гольд повернулся к нему.
- Ты лезешь не в свое дело, Рбаль, - медленно проговорил он.
- Может быть. Но я вижу, господин, что ты поднял меч на безоружную женщину.
Гольд убрал оружие.
- Может случиться так, что скоро я подниму его на тебя, - сухо сообщил он, уже успокоившись.
В глазах солдата неожиданно появился какой-то блеск. Он опустил руку на бедро, касаясь рукояти своего оружия.
- В любое время, господин, - ответил он презрительно и смело.
Два клинка обнажились одновременно.
Лейна с удивлением наблюдала за ссорой грозного, угрюмого гвардейца с парнишкой, почти мальчиком... Ошеломленная, Лейна понимала лишь, что не успела она найти союзника в борьбе с Гольдом, как этот союзник вот-вот падет, пронзенный мечом.
- Нет... - произнесла она дрожащим, сдавленным голосом.
Мужчины посмотрели в ее сторону.
- Не убивай его, господин, - жалобно сказала она, обращаясь к Рбалю. Это я виновата... Ты должен знать, что он до меня даже не успел дотронуться, он только пытался... Не надо, господин! - зарыдала она.
Гольд остолбенел. Парнишка взъерепенился.
- Так вот в чем дело... - проговорил он тонким, срывающимся голосом. Девушка плакала все отчаяннее, по-детски беспомощно. Сотник недооценил подвох, хотя и ощущал всю нелепость происходящего. Ему казалось невозможным, чтобы кто-то мог поверить в правдивость ее чувств.
Рбаль, однако, поверил.
- Защищайся, господин! - заорал он в праведном гневе.
Гольд еще раз посмотрел на рыдающую девушку, воткнул меч в ножны и расхохотался.
