Колин Уилсон - Коллегия
Доггинз нахмурился, прикусил губу.
– Интересно. Выходит, Повелитель действительно считал, что ему тогда удалось тебя задушить. Значит, он уверен в том, что жуки тебя не выдадут, и полон решимости разделаться каким угодно способом… Тогда, видно, и гадать нечего: главным его требованием будет уничтожить жнецы.
– Но ведь ясно, что Хозяин на это не пойдет?
Доггинз сердито передернул плечами.
– Он старик мудрый, но, думаю, за всю свою жизнь так и не научился хоть сколько-то понимать раскоряк. Он наивно судит обо всех по меркам своей порядочности. – Доггинз заговорил тише, хотя это было вовсе необязательно.
– Между нами, я никак не возьму в толк, как при таком уме можно оставаться таким недотепой.
От этих слов Найла охватило безотчетное волнение. Ему неожиданно открылось, что в ряде случаев существует определенный предел, за которым чувственное восприятие Доггинза полностью притупляется. Такая своеобразная слепота – огромный плюс для слуги, поскольку сосредотачивает весь ум на выполнении сугубо практических задач. Но это означает и то, что он никогда не заподозрит о существовании мира, где деревья томно наслаждаются зыбкой лаской ветра, а цветы выбрасывают искры живой энергии.
Они поднялись на невысокий холм. Трава на противоположном его склоне была бурой, пожухшей, а дальше ее вообще не было – лишь черный выгоревший грунт. Это как раз и был участок, обработанный из жнеца. Метрах в двадцати вниз по склону виднелся вырост, напоминающий крупный валун; приглядевшись внимательней, Найл разобрал, что это опрокинутый на спину мертвый паук, застывший, поджав лапы к середине брюха. Подойдя вплотную, Найл постучал по трупу носком сандалии; обугленная плоть была тверда, как дерево.
Дальше метров сто они шли по спекшемуся коркой грунту. И вдруг неожиданно очутились на кромке откоса метров шести глубиной.
Откос тянулся в обе стороны на сотни метров. Найл вначале принял это за естественное образование.
Лишь различив оплавленные камни, понял, что это все работа жнеца.
От залпа земля расплавилась, словно лед под стру" й кипятка. Впервые доподлинно стала ясна дьявольски разрушительная мощь этого оружия – просто ахнуть впору.
– Не удивительно, что они перед нами трепещут.
– Ты же знаешь, каковы раскоряки по натуре, – мрачно сказал Доггинз. – Думаешь, они нам не припомнят?
Край откоса тянулся вдаль. Потрясали уже одни размеры пораженного участка, самое меньшее – полмили в диаметре.
Довольно точно можно было определить и положение шара в тот момент, когда Доггинз нажал на спуск. Залп шарахнул по земле стру" й адского брандспойта, выев в полумиле от эпицентра глубокую лощину. Затем заряд рассеялся в стороны, будто струя из шланга, нагромоздив вокруг стену из камней и вывороченного грунта. В районе эпицентра все было попросту выпарено, в то время как дальше предметы уберегла от разрушения сама сила залпа, разметав их в стороны, словно смерч листву. На этом участке, вперемешку с обломками камней и вырванными с корнем деревьями, виднелись паучьи трупы. В воздухе стоял неприятный запах разлагающейся плоти.
Оба молчали, идя вдоль границы выжженного участка. Не дающую покоя мысль высказал, в конце концов, Доггинз. Кивнув в сторону виднеющейся на горизонте панорамы паучьего города, он задумчиво проронил:
– Один жнец, и за минуту от всего этого осталось бы ровное место.
– А заодно и от всех жителей. Доггинз глянул искоса.
– Хочешь сказать, они того стоят?
– Нет. Там среди них и моя семья.
– Да ну тебя, я же просто так… – поспешил сказать Доггинз. – Просто на ум взбрело…
Неожиданно Найл поскользнулся на чем-то мягком.
Оказывается, он всмятку раздавил сандалией небольшой грибголовоног. Тьфу, пакость!
Тут оба впервые обнаружили, что вокруг со всех направлений сползаются десятки этих существ-слизней. Одно из них потянулось Найлу к лодыжке и высунуло серое щупальце, пытаясь взобраться по ноге. Он пинком отбросил существо.
– Странно, откуда они взялись?
– Мертвечина манит, – рассудил Доггинз. И вправду, метрах в тридцати валялся дохлый паук, из вспоротого брюха которого топорщились разбухшие кишки; плоть торопливо поглощали орды крохотных головоногов, напоминающие личинок.
Найл пинком отшвырнул пытающийся взобраться по ноге гриб. Они осмотрительно обогнули дохлятину, и головоноги, похоже, утратили к ним интерес. Приближаясь к месту, откуда начинался обход, Найл приостановился возле каменно-твердого трупа, застывшего на спине: глазам померещилось, что он чуть шевельнулся, будто кто пытался его перевернуть. Секунду спустя толчок повторился, заставив обоих заинтересованно остановиться. Труп различимо подергивался. Тут уже оба вгляделись внимательно, и в этот момент на брюхе образовалась язва. Язва медленно распалась, и спустя несколько секунд из брюха наружу появился головоног, волоча за собой кусок требухи. Доггинз брезгливо сморщился и двинулся было прочь, но Найл вдруг сказал:
– Погоди-ка.
Он медленно обошел вокруг опаленного трупа, стараясь реже дышать из-за несносного смрада. Доггинз взглянул на Найла как на сумасшедшего:
– Чего ты дурью маешься?
– Мне непонятно, как он забрался внутрь.
Он с силой пихнул труп ногой, и тот наполовину перевернулся; спина отливала горелым деревом.
– Через рот, наверное?
– Не может быть.
Найл указал пальцем – челюсти существа были плотно сомкнуты в гримасе предсмертной муки.
– Тогда через другую дырку, – усмехнулся Доггинз. Найла внезапно будто кольнуло; промелькнувшая мысль показалась настолько нелепой, что неловко было и высказывать.
– Не знаю, может ли такое быть. А не превращаются ли пауки в головоногов?
– Да ну, скажешь тоже.
Сдерживая отвращение, Найл заглянул в отверстое брюхо.
Оказывается, хлопотливое движение создавалось за счет того, что в потрохах кишмя кишели тысячи крохотных созданьиц-живчиков. Приглядевшись внимательней, Найл сообразил, что это те же головоножки, только крохотные. Некоторые, покрупнее, нападали на тех, что мельче, и, очевидно, их пожирали. При этом росли агрессоры так быстро, что прибывали в размерах буквально на глазах.
Самый крупный из головоногов рвался вперед по спинам своих собратьев одержимой бестией, создавая проход в серых кишках; следом лихорадочно спешило сонмище головоногов помельче. Не прошло и пяти минут, как предводитель набрал величину почти с ладонь.
– Ты гляди, – хмыкнул Найл, – лопают друг дружку, будто дождевые капли.
– Ну и что? – спросил Доггинз, пожав плечами.
– Выходит, они однородны по своему составу.
