Франсис Карсак - На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.
— Она красива.
— Да. Молодые офицеры называли ее «недосягаемой мечтой», и она этим очень гордилась. Она из очень богатой семьи, и потому жениться на ней никому из нас не светило. Но она добрый человек, разве что порой бывала тщеславной… Впрочем, ей доставало мужества самой пилотировать в космосе свою яхту. Однажды я танцевал с ней…
— Ты ее не любишь?
Он тихо рассмеялся.
— Я? Я больше никого не люблю, даже себя!
— Да, я знаю, — печально проговорила она.
— О, когда-нибудь это, вероятно, пройдет. Спокойной ночи, Ана. И спасибо!
Глава 3. Лицо в бездне
На всех экранах личного командного пункта текнора развертывалась ледяная красота космоса. Тан сидел в большом низком кресле со стаканом в руке и слушал рассказ расхаживавшего взад и вперед по каюте Тинкара. Слушала Тинкара и сидевшая за столом Анаэна.
Сто́ит ли продолжать жить, когда все вокруг тебя обрушилось? Возможно, жизнь, которую я вел в Гвардии, была пустой, основанной на лжи. Храбро сражайся, будь лоялен по отношению к своим начальникам, почитай Императора, и все для тебя будет хорошо, как в этом мире, так и в любом другом. А главное — не задавай вопросов! Принимай жизнь такой, какая она есть, убивай, грабь, насилуй, если нужно. Тысяча простолюдинов не сто́ит одного солдата, а тысяча солдат не сто́ит одного звездного гвардейца. У тебя прекрасные игрушки — быстрые, мощные звездолеты, каждый из которых способен уничтожить целую планету. Развлекайся по приказу Императора. Оставь заботы другим, пусть твои командиры разрабатывают планы кампании, пока ты не станешь командиром сам, если только не падешь смертью храбрых в каком-нибудь бою. О предназначении души пусть думают священники. Разве нет Императора, воплощения Божества, который всегда прав? Таким вот было мое существование. Я видел, что не все идет к лучшему в лучшем из миров, но не мне было желать перемен.
Потом начался мятеж. Меня выбросило в космос: мой звездолет взорвался вследствие саботажа. Я не боялся смерти, и, наверное, мне было бы лучше умереть. Храбро, как подобает гвардейцу! Но вы меня подобрали. Накормили, дали мне свободу в пределах вашего бродячего мирка. А потом вы меня унизили. Для вас я был всего лишь планетным псом, которого можно держать про запас, потому что — так уж вышло — он владеет важной тайной. Я вас не осуждаю, вы не могли поступить иначе. По правде говоря, когда я оглядываюсь назад, когда вижу, на каких жалких основах покоились моя жизнь и мое поведение, то не могу не признать вашу правоту! Я заслуживал только презрения, которое человек цивилизованный питает по отношению к варвару. Но этим вы показали, что и ваша цивилизация несправедлива и столь же жестока, как и мое варварство, вам даже не пришло в голову, что если я и варвар, то не по своей вине! Вам не пришло в голову, что опасно унижать варвара, если не убить его сразу же после оскорбления. Вам не пришло в голову, что варвар может страдать!
Он поднял руку, пресекая всякие возражения.
— Знаю! Через некоторое время вы частично изменили свое мнение. Некоторые из вас даже начали считать меня человеком. Первой была Орена. Вначале я ее развлекал, потом… Иногда при мысли о ней я испытываю угрызения совести. Я пользовался ею, как обычной девицей из народа в Империи.
— Лучшего она и не заслуживала, — оборвала его Анаэна. — Тебе известно, что именно она выкрала твои чертежи?
— Как так?
— С помощью твоих локаторов и записей, оставленных в лаборатории, мы разработали гиперпространственные приемопередатчики. Каково же было наше удивление, когда, проводя испытания, мы вошли в контакт с «Франком», который тоже обладал гиперпространственным радио!
— Но зачем она это сделала?
— Из панического страха перед мпфифи. Она решила, что ты никогда не отдашь нам этих чертежей. Она взяла их, чтобы ими мог воспользоваться весь Звездный народ, а также — чтобы усилить партию авантистов. Похоже, еще и в надежде восстановить тебя против меня. И ей это удалось!
— Значит, именно из-за нее… Впрочем, прошлое умерло. Как вы знаете, именно эта кража окончательно убедила меня в том, что между нами нет ничего общего. Но это был сущий пустяк. Вы сделали кое-что похуже — вы разрушили мою веру, мой образ жизни, но ничего не дали взамен. О, никто не вел пропаганды против Империи! Вы просто говорили, что ненавидите ее, и в этом я могу вас понять. Но ваши книги, ваши разговоры, даже само ваше существование были для меня опустошающими. Если на свете существовала цивилизация столь могущественная, что могла развиваться на принципиально иных, нежели наши, основах, значит, Император вовсе не был инкарнацией Бога! Потом я встретил Иолию.
Ее народ отнесся ко мне добрее, чем вы, и к тому же оказался куда более искренним. Поняв, что в моей душе царит пустота, они предложили мне свою религию. Но это было сделано слишком рано или же слишком поздно. Слишком рано, поскольку я еще не порвал внутренних связей с Империей. Слишком поздно, поскольку ваша разрушающая работа уже оказала свое воздействие.
Я ненавидел вас! О, как же я вас ненавидел! Даже тебя, Анаэна. И все же, когда случай сделал нас товарищами по оружию на той безымянной планете, я мог бы полюбить тебя и обрести спасение. Но в душе моей, словно змея, жила уверенность, что это ты спланировала кражу моих чертежей. Несправедливость твоего поведения по отношению к Иолии также меня возмутила. И я женился на Иолии, на нежной Иолии, надеясь найти рядом с ней покой и забвение. Что произошло дальше, по моей и вашей вине, вы и сами знаете.
Теперь я вернулся, изгнанный с Земли, где наивно искал пристанище. Похоже, вы рады меня видеть, уговариваете присоединиться к вам. Я тоже этого хочу. Да и что мне еще остается делать? Но не кажется ли вам, что у меня будет больше шансов, если мне удастся наконец понять вас? Во что вы верите? Что заставляет вас жить?
— Мы верим в человека, Тинкар, — тихо сказал текнор. — Или, скорее, в разум, поскольку есть и негуманоидные расы, совсем непохожие на нас по облику, но тем не менее тоже являющиеся людьми — в том смысле, который вкладываю в это я. В человека. Но в тот тип человека, каким ты никогда не был, несмотря на свой недюжинный ум, силу и мужество. Ты пока лишь ребенок. Я не сомневаюсь в твоем мужестве, но этого мало. Недостаточно уметь смотреть в лицо смерти, нужно уметь смотреть в лицо самому себе!
Большинство из нас не верит ни во что другое. О, мы не отрицаем того, что многого не знаем! Возможно, Бог существует, но если и так, то он отличен от твоего Бога, который делегировал на Землю — жалкую планету небольшой звезды в среднего размера галактике — императора! Он отличен от Бога паломников, хотя и дал им обещание. Если хочешь, называй Богом неведомое. При мысли о том, что Вселенная не пуста, что есть нечто, наделяющее ее душой и создавшее ее, чувствуешь себя как-то спокойнее. Лично я не заблуждаюсь. Бог равнодушен к судьбе людей, словно его и не существует вовсе.
