Александр Фадеев - Мануловы путешествия
Лицо императора закаменело, лишь сузившиеся глаза выдавали напряжение молодого правителя. Императрица же не сдерживала эмоций: глаза перебегали с лица на лицо, ища поддержки. Ролана ощутила всю тяжесть власти, упавшей на ее плечи. Даже во время войны с республикой не было ситуации, когда речь шла о выживании всей страны. Ее взгляд говорил: "Мужчины, ну что же вы?! Вы же сильные, умные, смелые – придумайте что-нибудь!"
А мы отводили глаза…
Гаругху, изображающему для Вилянги предателя-губернатора, вручили текст нашей капитуляции. Молча, без единого слова, император с императрицей подписали заявление об отречении от трона Норэлтира и тоже вручили бывшему полковнику. Тот попытался что-то спросить, но Ролана царственным жестом (и кто научить успел?) указала ему на дверь кабинета.
Расходились в полной тишине. Война проиграна, будущее туманно, но жителей страны мы спасли. Не дали амбициям и гордыне затмить здравый смысл. Того, кто назовет это трусостью – закопаю!
В коридоре нас с Настей дожидался Гаругх.
– А что будет со мной? – без обиняков спросил он.
– Каждый из нас делает свой выбор, – без колебаний ответил я. – Вы свой сделали и ошиблись. Мы тоже, как идите, не на коне. Надеюсь, разведчик-нелегал сможет о себе позаботиться? Со своей стороны обещаю приложить все усилия, чтобы кое-какие факты вашей биографии не стали достоянием разведки противника. Еще вопросы есть? Отречение вступает в силу с завтрашнего утра, а сегодня вы еще на службе Империи. Будьте любезны выполнить свою часть работы. После ответа императора Вилянги займемся вами и вашими людьми. Что делать с остальными агентами, что сейчас сидят в тюрьме – решайте сами. Можете, например, придумать красивую сказку о последней операции имперской безопасности, в ходе которой уничтожили большую часть ваших коллег, и лишь нескольким удалось спастись. Кстати, этим сразу убьете нескольких зайцев: уберете свидетелей и объясните любые неясные моменты своему начальству. Теперь уже не бывшему, а с завтрашнего дня настоящему. Еще вопросы есть?
– Жестко, – криво ухмыльнулся Гаругх, – но талантливо и надежно. Пожалуй, я так и сделаю. Вот только отправлю донесение в Вилянгу и займусь этим вопросом.
– Зачем ты так? – тихо спросила Настя, когда бывший (или уже снова настоящий?) полковник ушел. – Только что предложил уничтожить несколько десятков людей, чтобы спасти жизнь нескольким перебежчикам. Причем казненные – честные патриоты, хоть и враги, а эти… – девушка брезгливо поморщилась. – Ренегаты!
– Извини, – ответил я. – Сорвался. Страна гибнет, а он за свою шкуру беспокоится. Конечно, никого расстреливать не будем. Пусть сам выкручивается.
– Замечательно! – буркнул внутренний голос. – Теперь уже даем обещания и тут же их нарушаем. А Гаругх, между прочим, честно служил Империи, полагаясь на твое слово.
– Плевать! – резко ответил я. – За все надо платить.
Но настроение еще больше испортилось. В тягостном молчании мы медленно побрели из дворца в координационный центр ждать ответа императора Вилянги.
Нас встретила гробовая тишина. Все сидели неподвижно на своих местах и смотрели на Раскуна и Гаругха, стоящих у стратегической карты. Лица присутствующих отливали мертвенной белизной.
– Что случилось? – спросил я Раскуна.
– Пришел ответ Вилянги, – ровным голосом ответил тот. – Читайте, Сергей, – и протянул мне лист с расшифровкой сообщения.
– Вы же знаете, что у меня проблемы с буквами. Перескажите, пожалуйста, своими словами. Нам предписано встретить победителя, стоя на коленях, с непокрытой головой? – горестно спросил я.
– Хуже…
– ???
– Он не принял капитуляцию.
– Что?! – вскричал я. – Как?!
– Правитель Вилянги отказался принять отречение Роланы с Ресеем и договор о безоговорочной капитуляции Норэлтира, – бесцветным голосом повторил Раскун. Он ответил, что Империя должна быть наказана за сопротивление, и завтра утром драконы обрушатся на нас.
Я потерял дар речи. Мы так долго решались на этот позорный шаг и все без толку!
– Думаю, он испугался, – все так же спокойно продолжил министр внутренних дел. – Такой мощный отпор, поставивший на грань уничтожения многотысячный десант, заставит задуматься кого угодно: нужен ли ему покоренный народ, что так яростно сражается за свою свободу? Вот и решил – лучше уж безлюдный континент, чем постоянная партизанская война. Думаю, на его месте я поступил бы так же. Да и вы, Сергей, тоже.
– Не говорите за всех! – Я снова обрел голос. – Во дворец доложили?
– Да.
– Там что-то уже решили?
– Ролана с Ресеем вечером вылетают к войскам на побережье. "Правители должны гибнуть вместе со своим войском", – так сказала императрица.
– Ерунда какая! – возмутился я. – А дети? А Ресей что сказал?
– Близнецов уже собирают – под присмотром Эрпы и Кэтины их отправят в тайное убежище в Зарундии. А что касается нашего император… – Раскун дернул щекой. – Он согласен со своей супругой.
Я вопросительно посмотрел на Настю. Девушка в ответ чуть кивнула головой.
– Зарезервируйте, пожалуйста, пару мест в первом ряду и для нас, господин Раскун.
– Э, не понял?
– Надеюсь, в летучке рядом с императрицей найдется пара мест для ее друзей, – пояснил я.
Старый чекист молча кивнул, подумал и приказал адъютанту, стоявшему поодаль: "Ты слышал? Распорядись насчет свободных мест".
– Два, господин министр? – уточнил тот.
– Три. Я тоже лечу. – Спокойно так, без пафоса.
И заработал мой уважительный взгляд. Вот уж не ожидал от старого интригана такого поступка!
Мест бронировали четыре – Традорн не мыслил, что он может остаться в столице.
Вечер провели с Настей, гуляя по улицам столицы. Страстно хотел ее поцеловать, но побоялся выглядеть смешным. Тоже мне эротическое шоу – милующиеся мелкие зверьки. Поэтому мы просто бродили по улицам, оглядывались на взвод "манулят", делающих вид, что просто гуляют в этой части города. Постояли на красивой набережной, любуясь мелкими облаками на горизонте, поймавшими последние лучики солнца, оттого блистающие начищенным золотом. Вид умирающего дня вселял печаль и грусть, вид нарождавшейся ночи давал надежду. Душа настроена на лирический лад, завтрашний день станет последним, пора рассказать Насте, что она для меня значит…
– По всем народным приметам, – встрял в любовную тему внутренний голос, – завтра будет ясная погода – драконов издалека заметим!
Тьфу, дурак! Все испортил! Девушка почувствовала настроение, напряглась, сжалась в ожидании заветных слов, но, заметив перемену во мне, отпрянула и отвернулась.
– Пойдем, Сергей, домой, – тихо произнесла лоториня. – Завтра тяжелый день, и рано вставать.
