Ефрем Акулов - Поиск-84: Приключения. Фантастика
Они подошли к самой станции, причем высокий прекратил озираться и уставился в выросшую перед ними бетонную стену. Маленький поправил очки, огляделся и что-то сказал.
В стене возник проем, куда и вошли оба человека.
Проем закрылся, словно и не открывался; солнце палило по-прежнему, было тихо и безлюдно.
* * *Неприятности начались при возвращении. На табло замельтешили цифры, Питер обругал идиотов, выпустивших на линию эту развалюху. Ким искал неисправность и не находил — барахлило что-то снаружи, в блоке высоких энергий.
Олег проверил маршрут и покачал головой: перемещение уже шло не по плану. И отклонение росло.
Встал вопрос: что делать? Ким посоветовал остановиться; Олег покачал головой — двадцать первый век снаружи, не рекомендовано.
Павел ничего не предлагал. Все знали, что порой он находит совершенно неожиданные решения, и не дергали вопросами.
Та Кэ бесстрастно отметил, что отклонение превысило допустимое значение.
На базу теперь не вернуться.
Питер хмыкнул и еще раз на всякий случай обругал технику, а потом стал пристально рассматривать пломбу, висящую на панели ручного управления.
Конечно, это был крайний выход. На ручном так далеко никто не ходил. Но если автоматика везет не туда…
Олег спросил Питера, как тот собирается идти. Питер пожал плечами — по приборам, методом тыка. Павел из своего угла заметил, что энергии навалом — можно попробовать.
Та Кэ согласился, но попросил подождать, пока кончится серое пятно. Машина прошла его за шесть минут. Отклонение не лезло уже ни в какие ворота: автоматика выводила хрон дальше туманности Андромеды.
Питер сел в кресло второго пилота и протянул руку к пломбе.
* * *— Пожалуйста, к вашим услугам, — вежливо произнес гид. — Куда желаете направиться?
— Подальше в прошлое. Меня устроили бы первые миллионы лет с нормальной атмосферой, — ответил Гейлих.
— Хорошо. Сейчас посчитаю маршрут…
Гейлих кивнул. Хол стоял рядом, отсутствующе разглядывая рекламные голограммы.
— С правилами перемещений знакомы? — спросил гид.
— Нет, мы в первый раз.
— Ничего особенного, — гид зевнул, — не скандалить в прошлом, не срывать без необходимости пломбу ручного управления, не…
— Простите, — произнес Гейлих, показывая на дисплей. — Вы что, получили новые модели?
— Да, хроны, они комфортабельнее, чем темпо, и обладают большей избирательностью. Так вот: не допускать отклонений в случае высадки в районы ведущихся экспериментов… но вас это не касается. Ну и в общем — не следует думать, что все всегда кончается хорошо. Все-таки это другое время, службы здоровья там нет.
— Хорошо. Когда мы можем вылететь?
— Подождите немного, я закончу программу.
— Хорошо. Мы подождем здесь, — сказал Гейлих, располагаясь в кресле. Гид вышел в боковую дверь.
Хол подошел к Гейлиху, постукивая пальцами по чемоданчику:
— Что теперь? Ведь вы просчитались!
— Да что вы в самом деле, — добродушно проговорил Гейлих, — подумаешь, другая конструкция… Это даже лучше… Вам не тяжело?
— Нет.
— Странно. Впрочем, может быть, я что-то забыл? Дайте-ка чемоданчик…
Хол подал его. Гейлих поднял крышку, протер очки, уставился во внутренности. Содержимое его удовлетворило. Он хотел уже закрыть чемоданчик, когда Хол, перегнувшись через плечо шефа, тоже заглянул внутрь.
— Вы тащите с собой чемодан с игрушками? — поразился он.
— О господи, — сказал Гейлих. — До чего вы неисправимы. Одну из этих «игрушек» я демонстрировал полчаса назад; неужели не понятно, что это — обыкновенные матрицы вещей, которые нам пригодятся в прошлом?
— Матрицы? — изумился Хол. — Да тут у вас модель звездолета галактического класса!
— Модель? — холодно переспросил Гейлих. — Вы хотели сказать — матрица?
* * *Управлять хроном вручную было легко. Питеру это управление напоминало проверку на совместимость коллектива, когда нужно было выводить стрелку на черту — точно так же от одних и тех же действий параметры изменялись в совершенно разные стороны.
Хроны шли в не полностью замкнутом пространстве, что давало хорошую маневренность. Зато и отклонения от маршрута были возможны только на этой более совершенной машине; старые темпо просто выстреливались к месту финиша.
Павел поинтересовался, как дела у Кима. Тот ответил, что нашел неисправность, да что теперь толку, раз перешли на ручное, никакой автомат обратно не выведет. Та Кэ посоветовал Питеру попасть в канал, недавно проложенный для новой станции перемещений.
Что за канал, поинтересовался Питер. Та Кэ объяснил: маршруты станций для туристов все идут в далекое прошлое, и расхождения в ближайших столетиях невелики; в первом приближении можно считать, что все хроны идут вообще по одному маршруту — потому и был проложен канал, дающий экономию энергии да и гарантирующий от возможных отклонений в пути, что в канале ведет к выбросу к месту его начала. То есть на станцию.
Это хорошо, сказал Питер, но как попасть в канал?
А попадать в него и не надо, ответил Та Кэ — достаточно коснуться снаружи, и будет точно такой же выброс. Ага, сказал Питер, понятно. Помнишь его параметры? Тогда поехали. Экспедиция что-то затянулась. Уже тридцать семь часов в хроне.
Олег заметил, что все окупилось — отклонение сработало, да и ты, Питер, похоже, поймал идею.
Питер кивнул и повел хрон дальше.
Слышен был только свист сигналов и потрескивание индикаторов.
Туманность Андромеды осталась позади; хрон приближался к земной Галактике, но все еще тащился в межгалактическом пространстве-времени. Здесь варианты были очень похожи, и приходилось тщательно выверять курс.
И тут на шкале «Отклонение» появился нуль. Питер взглянул на экран, ничего не увидел, и тут же ударил гул аварийного режима, свет дважды мигнул.
Касание!
Хрон коснулся канала и стремительно пошел «вверх», в приемное пространство станции.
* * *— Понимаете, — задумчиво проговорил Гейлих, — я побаиваюсь оставаться в таком мире еще на какое-то время. Так можно потерять форму.
— А так ли это плохо? — возразил Хол. — Зачем вам эта форма, годная только на насилие и разрушение?
Вошедший гид пригласил их в стартовую камеру.
— Пристегните ремни и не делайте резких движений в момент разгона, — посоветовал он, когда Гейлих с Холом вошли в хрон. — Компьютер вернет вас через три часа. Захотите задержаться — сообщите мне по рации, она там же, в браслетах.
