Александр Зорич - Сезон оружия
Змей-0 сразу же связался с Сергеем.
– Да, – рявкнул аватар капитана Гаспарова, появляясь рядом со Змеем.
– Либо Воронов мертв, либо окончательно рехнулся. Так или иначе – из его кабинета в эфир ушел очень характерный импульс. Вероятность того, что это приказ на запуск крылатых ракет – сто процентов.
Гаспаров молчал ровно полторы секунды.
– Нанести превентивный удар. Под мою личную ответственность. Надеюсь, вы ведете запись?
– Да.
– Тогда прокрутишь ее в Верховном суде. Или в Страшном – если не успеешь. Ты меня понял, майор?
– Да… Сережа.
Аватар капитана Гаспарова исчез.
С сегодняшнего утра звания перестали играть какую-либо роль.
– Дать цели с первой по пятьдесят шестую общим планом! – потребовал Змей-0.
Через секунду он стал Гулливером в стране лилипутов. Под его ногами лежали вырезки из пятидесяти шести районов Москвы, в которых были расположены пусковые установки.
Двор дома, списанного под снос. А рядом с ним – теплоэнергоцентраль.
Свалка старых автобусов. Но в двадцати шагах от нее за высоким бетонным забором – несколько жилых хрущевок.
И так далее, и тому подобное. Все огневые позиции были выбраны злым, но гением. Куда ни стреляй – всюду зацепишь либо мирных граждан, либо что-то потенциально опасное. Даже при самом прицельном ударе. Но делать было нечего. Число жертв в случае превентивного удара «Змея» составит порядка тысячи человек, зато если они не успеют – перевалит за пятнадцать миллионов. Тут не до слезы бедной сиротки!
– Дать связь с «Пандорой»!
Новый, на этот раз совершенно безликий аватар – кто его знает, как выглядят эти англосаксонские операторы? – сказал:
– Yeah, «Pandora» on line (Да, «Пандора» на связи (амер англ.)).
– Увы, ребята, для вас нашлась работа. Даю целеуказание…
23
Кодированный сигнал, который видел Змей-0 в виде красного демона, сидя на крыше Центрального Управления ДБ, поступил на мобильный пункт связи «Эскадрона С», когда его уже почти не ждали.
«Эскадрону С» в эти дни досталась тяжелая работа. В субботу во время экстренной ликвидации сравнительно мелкого уголовника из Веселого Квартала погибла в полном составе седьмая огневая секция, которой командовал удачливый, но чересчур самонадеянный старший лейтенант Сонник.
В ночь с воскресенья на понедельник «Эскадрон С» в полном составе был поднят по тревоге и получил приказ на уничтожение опаснейшей террористической группировки «Снарк», следующей по направлению к Москве с целью дестабилизировать обстановку в столице накануне выборов.
Операция курировалась генералом Вороновым лично. Операция в целом была проведена успешно. Но во время преследования одного из главарей преступной группировки, некоего Августина Депла, погибла вторая огневая секция капитана Васильева (кличка Сухой). И снова в полном составе.
Для «Эскадрона С», привыкшего к филигранной, неторопливой работе, которая завершается одним выстрелом из снайперской винтовки «мгла», такая лихорадочная и массовая облава оказалась слишком накладным предприятием. Специалистами по «дуболому» считались перуновцы, и в «Эскадроне С» тихо недоумевали по поводу того, куда же делись общепризнанные ковбои с борта ПБС «Змей».
Когда усталые бойцы «Эскадрона С» уже собирались мотать по казармам, гасить трудовые сто пятьдесят и дрыхнуть призовые шестьсот минут, на их головы свалился новый приказ.
Учения. Очень большие и очень интересные, мать их так, учения. Тренировка в оперативном развертывании наземного комплекса ПВО седьмого поколения. Пятьдесят шесть пусковых установок. Не шутка.
Для младшего лейтенанта Антона Скобелева (Тон) учения выдались на редкость простыми и ненакладными.
Сменяясь с капитаном Коробовым (Боксер), они по очереди спали в мобильном пункте связи, в то время как большинство их сослуживцев было разбросано по всей Москве в ожидании сигнала на учебный пуск ракет.
Никто из них не знал, что металлические акулы, дремлющие в стеклопластиковых пусковых установках, не имеют ничего общего с ПВО. Никто из них не подозревал, что нажатием кнопки «пуск» действительно будет произведен пуск. Не учебный, а боевой.
Командира секции боевого управления капитана Коробова в этот момент не было на пункте связи. Он только что разбудил Антона и теперь, исполнив свой служебный долг, отлучился отлить перед сном.
На пульте загорелась красная лампа. Антон нажал на кнопку «сигнал принят». Лампа погасла.
Теперь Антону оставалось только передать его непосредственно на пусковые установки. Он раздавил сигарету в пепельнице из консервной банки. Провел ладонью по заспанному лицу. Раньше не было ни таких операций, ни таких учений.
Вошел капитан Коробов.
– Черт, ну и духотища тут у нас! Топор можно вешать. А ведь капля никотина, как известно, убивает лошадь А хомяка так и вообще разрывает на куски. – Коробов был убежденным борцом с табакокурением.
– Да, курить надо бросать, господин капитан, – тоном вроде бы послушного, но в глубине души очень хитрого и упрямого ребенка согласился Антон.
Сигнал, конечно, принят. Но это вовсе не значит, что он пошевелит хотя бы одним пальцем для того, чтобы передавать всю эту муть дальше. В конце концов, официально его принял капитан Коробов (как командир секции), значит, и отвечать в случае чего будет он. Нечего в сортирах засиживаться.
С Боксером у Тона были свои давние счеты. Боксер был очень подлым человеком. Действительно подлым. Даже подставив его отнюдь не самым приличествующим честному человеку образом, Тон чувствовал себя ангелом.
Тон не знал, что он и есть ангел, потому что только что спас жизнь и ему, Боксеру, и себе, и еще по меньшей мере нескольким тысячам человек.
24
– Господа, щенка не теряли?
Слова эти были произнесены по-английски. Августин обернулся.
В противоположной оконечности командного пункта на пороге стоял какой-то мужик в перепачканном кровью и копотью десантном комбинезоне. На его груди болталась автоматическая винтовка «М-27». С ним были еще несколько таких же живописных драчунов, разве только помоложе. Но главный виновник торжества был одет в штатское.
Удивленному взору Августина предстал господин директор компании ВИН Венедикт Щуро собственной персоной.
Его руки были сведены за спиной и, видимо, украшены замечательными браслетами из закаленной стали. Судя по выражению лица подконвойного, настроение у него было так себе.
– А мы уж заждались, – на великолепном оксфордском английском сказал улыбающийся до ушей Хотой. Таким довольным Августин его еще не видел.
