Валерий Брусков - Театр Абсурда
— Кто сказал?!. — не согласился Комов. — Вот тут же чёрным по белому: гонорар — шестьдесят тысяч!
— Где?!. — парень показал издателю пустые ладони. — Наоборот, даже я должен! Кому?!.
— Сейчас посмотрим… — Комов снова поиздевался над клавиатурой. — Вот, пожалуйста. Все права на публикации слов русского языка на букву «А» из словаря Ожегова выкуплена фирмой «Азбука».
— Как-как?!. — не понял Таранов.
— Выкуплены на вполне законных основаниях, — многозначительно сказал Комов. — Все слова на букву «Б» из того же словаря выкуплены фирмой «Букварь». И так далее, по всему русскому алфавиту. А раз выкуплены, выходит, за использование всех этих слов нужно платить гонорары правообладателю!
— Это что же получается, — растерянно сказал Таранов, — Значит, я кому-то должен платить и за то, что разговариваю этими словами?..
— Нет, о бытовой речи речь и не идёт… — успокоил его Комов. — Но любое печатное издание предполагает авторский гонорар, а вот тут уже нужно платить кому-то за использование его собственности, плюс налог государству. С вас ещё не так много дерут, скажу я вам по секрету. Некоторым приходится брать в банках кредиты, чтобы со всеми рассчитаться…
— И что же мне теперь делать?.. — растерянно, как никогда, спросил Таранов. — Платить после каждой своей книги?.. Вместо того, чтобы получать?..
— Есть три основных варианта, — нравоучительно сказал Комов. — Писать ещё лучше, чтобы тиражи были больше. Тогда вам что-то может и накапать на сухарик с маргарином… Это раз. Не писать вообще, чтобы лишний раз не огорчаться. Это два! Или придумывать новые слова — синонимы, за которые никому не придётся платить. Есть ещё словарь Даля, до которого большой бизнес пока не добрался. Выбирайте любой из вариантов!
— Я понял… — Таранов забрал у издателя платёжную ведомость и поспешно направился к выходу.
— Сейчас вы уныло ориентированы на второе, — со знанием дела сказал Комов ему вслед. — Если у вас действительно есть литературный дар, вы будете пробовать третье, пока у вас не получится первое. Вот тогда-то, расплатившись по всем счетам, вы снова придёте к нам. Милости просим! — врезал он на прощание чуть пониже сгорбившейся спины, быстро исчезнувшей за дверью, и, спустя секунд десять, добавил почти шёпотом:
— Или скатертью дорожка…
К тому, кто очень ждёт Славы, она чаще всего приходит по ошибке…
КОНКУРЕНТ
Самые лучшие вожди — те, существование которых народ не замечает.
Лао-ЦзыРассказ написан тогда, когда я работал кинологом, и экстраполировал ситуацию со знанием дела. Ко мне попадали слепые щенки, для которых я становился отцом и матерью, но, вырастая, при плохом настроении и во время собачьих свадеб они ставили на мне синяки, пытаясь вырвать из меня куски мяса…
Уже тогда я понимал, что собака — чисто условный друг человека. Мы давно — предавно вывели её из волка, но стайные и хищные инстинкты сохранились. Пока собака при хозяине, инстинкты притуплены, но, став бродячей, она восстанавливает свои нравы хищника. Тогда человек в её понимании посягает на чужие охотничьи территории, и, в принципе, сам становится кандидатом в добычи…
Собаки очень чётко чувствуют соотношения масс, поэтому одна бродячая собака может напасть на ребёнка, но свора разорвёт взрослого. Я сам неоднократно подвергался атакам диких свор, но, зная психологию собак, всегда от них отбивался. А когда на моём месте оказывается ребёнок или женщина…
Вчера в центре Москвы свора бродячих собак разорвала пенсионерку…
Армагеддон приближается, если мы отказываемся это понимать…
Уваров вдруг резко остановился и погасил инерцию движения Лихачёва, положив ему руку на плечо.
— Стоп! — скомандовал он, тревожно озираясь по сторонам. — Пришли. Они уже где-то здесь. Они уже совсем рядом. Я чувствую их присутствие всей кожей своего тела…
Лихачёв ищуще посмотрел на окружавшие их со всех сторон живописные развалины старых домов.
— Не вижу пока ни одной. Сколько их здесь?
— Осенью было голов тридцать, но в зимние холода, когда возникает больше проблем с пропитанием, они собираются и в гораздо большие стаи.
— Если их здесь сейчас штук пятьдесят, то почему они прячутся и даже не лают на нас? Бродячие собаки обычно прогоняют посторонних со своих охотничьих территорий.
— Так то обычные бездомные собаки, а это — особая популяция. И командует ими огромный самец — производитель кавказской овчарки.
— Больше всего меня смущает полная тишина, — сказал Лихачев озабоченно. — Если верить поговорке, что кусаются собаки, которые не лают, у нас с тобой могут быть серьёзные неприятности…
— У тебя пистолет подготовлен к таким неожиданностям? — озабоченно спросил Уваров.
Лихачёв похлопал себя ладонью по карману форменных брюк.
— Патрон уже в стволе, остаётся только снять с предохранителя. И ещё три полные обоймы в запасе, как и у тебя.
— Уже как-то спокойнее на душе, — сказал Уваров. — Если они нападут сразу хором, копошиться нам с тобой будет некогда…
— А ты уверен в том, что они именно нападут?..
— Надеюсь на это. Тогда мы точно перебьём и перекалечим какое-то приличное их количество, после чего оставшиеся в живых хорошо усвоят на уровне условных рефлексов, что у людей может быть оружие. В прошлый раз меня спас металлический прут, случайно попавшийся под руку, и то, что они напали на меня не очень организованно.
— Ты в тот раз рассмотрел вожака?
— Нет, он не принимал участия в схватке. Стоял на вершине кучи мусора в ста метрах, и просто наблюдал за сражением. Понимаешь, и тогда, и сейчас меня больше всего смущает тишина. Ненормально это как-то… Противоестественно для собак, и в особенности — для бездомных дворняг… У меня такое впечатление, что их вожак владеет телепатией. И внушает своим воинам тактику бесшумного ведения боя. Он где-то здесь, в развалинах, видит нас, и решает, что с нами делать…
— Генерал… — насмешливо сказал Лихачёв. — Хвостатый…
— Командарм… — абсолютно серьёзно поправил его Уваров. — Боевой, заслуженный Командарм…
— Фантастика какая-то, — недоверчиво сказал Лихачёв, тщетно пытаясь разглядеть хоть кого-то в руинах. — Не слишком ли многое ты мнишь о беспородных шавках?
— Ты знаешь, мы тысячелетия выводим породистых декоративных домашних собак, заботясь лишь об их экстерьере. Там кругами ходят одни и те же, постепенно гниющие гены, и, как следствие этого, мы имеем фиксированные врождённые заболевания, и прогрессирующую тупость. А тут — идеальный природный полигон для демонстрационного естественного отбора. По улицам города бегает несколько десятков разных пород, которые постоянно и хаотично скрещиваются. Уже доказано, что самые умные и сообразительные — именно собаки перемешанных кровей. Представляешь, какая тут адская смесь? Коктейль Дьявола!
— Я думаю, ты несколько преувеличиваешь возможности стихийной селекции, — недоверчиво сказал Лихачев.
— А как же люди? — не согласился с ним Уваров. — Известно ведь, что существовали параллельно сразу несколько видов наших предков. Где остальные? Питекантропы не выдержали эволюционного испытания, от всех прочих остались только единичные снежные люди. Выжили только кроманьонцы и стали нами. Человек пока доминирует на Земле, но так ведь не может продолжаться вечно. Другие животные сами, и глядя на нас, тоже подтягиваются за нами.
— Ты полагаешь, у Человека появился конкурент?..
— Я это пока лишь подозреваю. Для утвердительного ответа мне ещё недостаёт нужной информации. Но я нутром своим интуитивным чую, что эта информация скоро обрушится на нас самой настоящей лавиной…
— Жуть какую-то ты нам пророчишь, — грустно усмехнулся Лихачёв. — Кошмарики — ужастики…
— А вот и авангард… — тихо сказал вдруг Уваров, отчего Лихачев круто, едва не упав, повернулся.
…Это определённо был шпиц или какой-нибудь шнауцер: то ли ризен, то ли миттель — Лихачёв просто держал в своей памяти термины, не привязанные к точным знаниям. Собака лениво выбралась из развалин, встала и просто смотрела на людей сверху вниз.
— Первая ласточка… — озабоченно предположил Уваров. — Сейчас подоспеют остальные стервятники…
…Интуиция его не обманула: на расстоянии метров пятидесяти от них, образуя почти замкнутое кольцо, откуда-то безмолвно вылезали всё новые и новые собаки.
— Их тут наверняка больше шестидесяти… — с тревогой сказал Лихачев. — У нас на двоих меньше патронов. Отбиваться придётся и врукопашную, если что. И почему они все молчат?..
— Команды такой не было… — мрачно решил Уваров, на всякий случай доставая из кармана пистолет.
