Е Войскунский - Экипаж Меконга
Затем из палатки вылезли Юра и Николай. Они пошли по отмели к "Меконгу" и, тщательно осмотрев его, убедились, что своими силами заделать пробоину и поднять яхту с камней не удастся. Нужны два понтона и катер, чтобы отбуксировать ее на яхт-клуб.
Они вернулись на берег. Николай медленно оглядел в бинокль горизонт.
- Глянь-ка туда. - Он передал Юре бинокль.
В окулярах обозначился ажурный чертежик, будто тушью сделанный на голубом шелке неба. Это была верхушка буровой вышки.
Выпуклость земного шара позволяет наблюдателю, стоящему на берегу, видеть на расстоянии около двух с половиной миль. Скрытая за горизонтом часть вышки с основанием имела высоту около сорока метров: значит, с поверхности моря ее можно было бы увидеть за тринадцать миль. Тринадцать миль, да еще две с половиной, - пятнадцать с половиной миль открытого моря отделяло вышку от наших наблюдателей.
Юра сбегал в палатку за картой и компасом. Ориентировав карту, он убедился, что видит одну из разведочных морских буровых возле острова Черепашьего.
- Ну, правильно, - сказал он. - Мы на острове Ипатия. Если плыть по прямой к Черепашьему, миль пятнадцать будет. Ориентир есть - вышка. Рискнуть, а?
- Нет. Далеко, и течение встречное... Вот что: надо строить плот.
- Плот?
- Ага. С парусом и выдвижным килем вроде "Кон-Тики". Выберем день с южным ветром - при северном на плоту бейдевинд не пойдешь... Часов за восемь дойдем до Черепашьего. А там, может, геологи работают, значит, будет рация. Сообщим в город, с яхт-клуба моторку пришлют.
- А если геологов не будет?
- Пойдем дальше. От острова к острову.
- Ладно, - сказал Юра. - Плот так плот. Сегодня и начнем. Видел вчера бревна на той отмели?
- Ага. И еще знаешь что, Юрка? Ни слова женщинам о серьезности положения. Держим такую линию: мы потерпели кораблекрушение не посреди Тихого океана, а на Каспии, в десяти милях от ближайшей бухгалтерии.
- Ну, потонуть на Каспии - удовольствие не большее, чем на Тихом океане. Но я согласен: настроение - веселое!
После завтрака наши робинзоны отправились в обход острова, чтобы исследовать свои новые владения и поискать материал для постройки плота.
Среди босоногой команды "Меконга" одна Валя была обута: на правой ноге у нее была босоножка, на левой красовалась Валеркина туфля. Она спокойно шагала по галечному пляжу, в то время как другие робинзоны спотыкались с непривычки на обломках песчаника.
Северный берег острова был богат плавником. Попадались и бревна, оторванные штормами от "морских сигар", - в них торчали крепежные скобы. Парни выкатили на берег повыше те бревна, которые годились для плота.
Через полкилометра пологий берег свернул к югу и сделался круче. Здесь вода-была голубовато-серая, и в ней бурлили, лопаясь на поверхности, крупные газовые пузырьки.
- Опять грифон! - воскликнул Юра.
- А вот его сухопутный брат, - добавил Николай.
Действительно, на берегу, в десяти метрах от воды, что-то бурлило и фыркало. Вершина небольшого бугра была покрыта теплой, полужидкой грязью, медленно сползавшей вниз. Временами на вершине бугра возникал и с шумом лопался грязевой пузырь.
Николай поднялся к кратеру, скинул рубашку и наложил в нее серой плотной глины.
- Зачем, Николай Сергеевич? - спросил Валерка.
- Печку сложим.
- Ты испортишь рубашку, - сказала Рита.
- Наоборот. У этой глины хорошие моющие свойства.
- Никогда бы не подумала...
Южный берег оказался крутым, обрывистым, окаймленным узенькой прибрежной полосой. Мелкая галька, валуны. Песка здесь совсем не было.
- Хорошее место - с моря подходить, - заметил Николай, когда они вышли к маленькой бухточке. - Смотрите, глубина прямо от берега, можно подойти вплотную.
- Да сюда и подходят, - подтвердил Валерка, показывая на забитую в береговую гальку причальную трубу.
Молодые инженеры осмотрели трубу и обнаружили на ней клеймо Южнотрубного завода и ряд понятных им цифр: размер, номер плавки, марку стали и год выпуска.
- Прошлого года! - воскликнул Юра.
- Значит, здесь бывают геологи. - Николай посмотрел на Риту. - Я же говорил, что долго не засидимся.
- Но плот все равно будем строить? - спросил Валерка.
- Будем. На всякий случай.
Обход острова не занял много времени: длина береговой линии не превышала трех километров.
- Теперь, товарищи, за работу, - сказал Николай, когда экипаж "Меконга" вернулся в лагерь. - Валерка, забрасывай спиннинг. Пошли, Юрка, бревна таскать.
С помощью женской половины экипажа Юра и Николай скатили бревна, найденные на северном берегу, в воду, связали их веревками и отбуксировали к лагерю. Попутно Николай прихватил короткий обрубок бревна, полусгнивший и покрытый толстым налетом соли.
- Зачем тебе эта гниль? - спросила Валя.
- Потом узнаешь.
Наскоро выкупавшись, парни сложили из обломков песчаника печку и обмазали ее вулканической глиной.
- Оно конечно, костер романтичнее, - говори! Юра, - но КПД у него поганый, и дров много жрет. В конце концов, мы не первобытные люди...
Пришел Валерка со свежим уловом. За ним бежал Рекс, с интересом обнюхивая рыбьи хвосты, волочившиеся по гальке.
Пока варилась уха, Юра скрутил фитилек из расщипанной веревки, сунул в пустую консервную банку и налил подсолнечного масла. Поднес горящую головешку - фитилек слабо вспыхнул.
- На случай пасмурной погоды, - объяснил Юра. - Пусть горит, чтоб дрова зря не жечь.
- Масло тоже надо экономить, - заметила Валя.
- Коптилка много не съест. А вы, между прочим, знаете, товарищи, историю подсолнечного масла?
- Расскажите, Юрий Тимофеевич, - попросил Валерка.
Юра развалился на песке и начал со вкусом:
- Родина подсолнуха - древнее Перу. Перуанцы называли его цветком солнца...
- Неужели инки лузгали семечки? - засмеялась Валя.
- Наоборот. Они поклонялись божественному цветку, который всегда смотрит солнцу в глаза. Потом Перу завоевали испанцы. Вместе с золотишком они вывезли в Европу и золотой цветок. В Россию подсолнух ввез Петр Первый из Голландии. Его сажали в садах для красоты. Позднее люди открыли свойство жареных подсолнечных семян - способствовать тихому душевному разговору... - Юра воодушевился: - Это дивное лакомство стало лучшим украшением летних вечеров. А в 1835 году воронежский крестьянин Бочкарев первым начал давить из подсолнечных семян масло. Прекрасное, золотистое, как солнце, масло, нужное и для пищи и для приготовления мыла и красителей...
- Откуда ты знаешь все это? - удивленно спросила Валя.
- Я хожу по жизни с открытыми глазами, - гордо ответил Юра и повернулся с живота на спину.
Он не пожелал признаться, что еще недавно, занимаясь пластмассами, прочитал под нажимом Колтухова несколько книг о естественных смолах и маслах.
