Николай Грязнов - За дверью в лето
— Прошу прощения, но у нас новый гость. Надеюсь, вы не против, если он присоединится к нашей беседе? Впрочем, у меня такое ощущение, что он присоединится в любом случае.
— Нет, конечно, — сгорая от любопытства, но сохраняя внешнее спокойствие, ответил Сильвер.
Пять минут спустя в распахнутые двери зала скорее ворвался, чем вошел Мики. Внешне он был холоден, но внутри его наверняка бушевала буря. Алиса вся сжалась, но ситуацию неожиданно разрядил дядька:
— Здравствуйте, учитель. Как видите, я послушался вашего совета.
— Рамзес? — Раздражение сменилось изумлением. — Но Роджер уверял меня, что ты погиб.
— Многие так думали. Даже я сам. Но, видимо, судьба решила сохранить меня еще для какой-то миссии, если верить вашим словам.
— Знакомьтесь, господа, — Привратник принял церемониальную позу. — Мики, это Сеогур Белитонзо Рамзес по прозвищу "Фараон", настоятель Храма. А это, Рамзес, Антвар Филициус Мики по прозвищу "Викинг", бывший наставник, а в настоящее время советник Верховного соронга, также известный избранным под кодовым именем "Первый".
— Что? — Восклицание удивления вначале сорвалось с уст нового гостя, потом — бывшего гарда, и, наконец, правителя. Старшинство в этом случае исчислялось не по возрасту, а по занимаемому положению:
— Почему Первый? — поинтересовался Роджер.
— Наверно, из-за стремления быть впереди, — усмехнулся Мики.
— Конечно, это желание тоже играло важную роль, — пояснил начальник охраны:- но есть и более приземленное объяснение позывному. Антвар занимает пост первого советника уже при втором Верховном.
— А ведь, правда. Все оказывается так просто.
— В жизни у любой загадки надо искать самое простое объяснение. — Викинг улыбнулся. — Вот Рамзес меня по-настоящему удивил. Мало того, что выжил, так еще и настоятелем стал.
— И что тут удивительного? — Привратник в ответ пожал плечами. — Вольные тоже умеют видеть персты провидения и знаки судьбы.
— Во всей этой истории удивительнее всего, что мой наставник оказался учителем для моего дядьки. — Сильвер посмотрел на Мики. — Только не говори, что ты его послал в Храм специально, чтобы он стал потом моим воспитателем.
— Не скажу. Пересечение ваших путей для меня такая же неожиданность. Честно говоря, я не сразу узнал в твоем изображении бывшего гарда Хесуса.
— А пересечение ваших дорог было случайным? — поинтересовался Верховный.
— Конечно, нет. Ко мне обратились высокопоставленные лица из гильдии гардов. Рассказали, что один из ее членов нарушил кодекс и скрывается. Справиться с ним собственными силами им не удалось.
— И они наняли тебя? — несколько ехидно поинтересовался Привратник.
— Ты прекрасно знаешь, что Первого нанять нельзя. Они пришли посоветоваться. Хотели привлечь боевых шоргов для организации охоты.
— Сильно я их зацепил, — покачал головой Рамзес.
— Очень сильно. Ты нанес урон репутации организации узаконенных боевиков, весь имидж которой держится на силе и традициях. Мало того, что ее член нарушил кодекс, так еще и продемонстрировал, что гильдии не хватает силы справиться с одиноким отступником.
— И что ты им посоветовал? Сдаться? — Алиса наконец-то пришла в себя после появления наставника.
— Нет. Я предложил им дать мне время разобраться во всем самому. Они с радостью согласились.
— Как же ты нашел гарда?
— Не забывайте, что в моем распоряжении находятся высшие сканеры. Чтобы не вспугнуть бойца, пришлось тщательно подготовить случайность нашей встречи.
— О да, мне даже показалось, что это я тебя напугал, — улыбнулся дядька Роджера.
— Так и планировалось. Зато удалось нормально пообщаться и выяснить все обстоятельства. Поняв, что Рамзес не виноват в смерти Хесуса и даже в собственном выздоровлении, я послал его в Храм. Прежде всего, поскольку не был уверен, что мне удастся снять его с крючка. В гильдии свои правила, они могли проигнорировать мои выводы и советы. А у вольных есть возможности защитить своего прихожанина от преследования даже такой могущественной организации. Хотя потом мне все-таки удалось убедить гардов не преследовать невинного.
— Забавно. — Привратник посмотрел в глаза Викинга. — Никогда бы не подумал, что главный идеолог соронгов будет заботиться о кадрах для брандов.
— На самом деле, между нами много больше общего, чем различий. И вольные — не враги соронгам, а скорее оппоненты, помогающие выбирать верную дорогу.
— Поэтому вы травите нас боевыми шоргами? — съязвил начальник охраны.
— Травили не брандов, а Крота с Рыжим, которые были такими же врагами вольным, как и соронгам.
— Допустим. Но почему ж ты так всполошился, когда узнал, что Верховный пошел в Храм?
— Леомуры не всегда поступают разумно, иногда их захлестывают эмоции. Ты сейчас предъявил мне претензии по поводу последней войсковой операции. Кто мне может гарантировать, что вы бы не решились предъявить их правителю?
— Ну, он тогда еще даже соронгом не был. Не может же он отвечать за все ошибки предшественников?
— Всякое случается. Согласись, Привратник, что с Кротом ты и сам ошибся. А потому ответственность за налет шоргов на Храм мы с тобой должны разделить на двоих.
— Глупо не признавать очевидное. Если б у нас был налажен личный контакт, многих жертв удалось бы избежать.
— Согласен. Надо уметь учиться на ошибках. Хочешь сказать, что визит Верховного — первый шаг на пути сотрудничества и понимания?
— Хотелось бы надеяться. Вот и ты пришел один, без охраны. Мы это ценим.
— Постой, — вмешался Роджер. — А как ты узнал, где нас искать?
— Я ж тебе много раз говорил, что у меня есть свои источники информации.
Рамзес рассмеялся, к нему присоединился Привратник, потом Сильвер с Алисой, не удержался и сам советник. После погашения всех взаимных претензий беседа вернулась к теме четлан и их роли в жизни леомуров. Убедить Викинга в необходимости перемен оказалось даже проще, чем брандов. Видимо, он уже успел подумать над словами правителя. Когда все пришли к общему мнению относительно глобальной стратегии, подруга Роджера, сидевшая до того в глубокой задумчивости, неожиданно высказалась:
— Мне кажется, что совет соронгов никогда не даст своего согласия на просвещение кобортов.
— Ты думаешь, мы должны спрашивать разрешения у совета?
— Насколько я помню, любые изменения режима анонимности возможны лишь решением квалифицированного большинства его членов.
— Это точно, — согласился с бывшей барсой Мики. — К сожалению, мы и треть высших уговорить не сможем. Многие из них так привыкли к роскоши власти, что отказаться от нее добровольно не смогут.
