АНТОЛОГИЯ - РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006
- Вот об этом не нужно бы…
- Ты лысеешь, дружище!
- Я же просил… Считаю эту тему деликатной, в некоторой степени даже интимной…
- Да, да! Ты лысеешь! Еще лет пять, и ты будешь, как моя коленка! Хотя… не слишком ли это большой комплимент для твоей плеши?
- У меня нет плеши, - выдавил я.
- Это временно. А жена? Жена у тебя есть?.. И уже не будет! Лысый, пузатый… - Мужчина затрясся от смеха. - А работа? Кто ты на своей работе? Ноль! Младший отросток степлера!
- Да откуда такие дикие…
- Вижу тебя насквозь! Хороший скакун обязан быть психологом. А я скакун хороший. Днем гнешься перед шефом, а ночами ворочаешься в пустой постели и мечтаешь влезть в его шкуру. У него-то жена есть? И что, недурна? А?.. Отвечай!
Я потупился.
- Вот так! - заключил он. - А возраст? Да я не про Жену, я про шефа.
- При чем тут мое начальство?
- Это я для примера. Можно и не с начальством телами махнуться, можно и с полотером. Уж полотер точно возражать не станет. Интересно, сколько он получает?
- Кто? Полотер?..
- Тьфу! Твой шеф. Бьюсь об заклад, он слывет везунчиком. В отличие от тебя. И он вряд ли намного старше.
- Не старше, - буркнул я. - Чуть моложе.
- О-о-о!.. Позор. Пресмыкаться перед каким-то сопляком… и знать, что никогда не займешь его место. Как я тебе сочувствую, дружище! Как же я тебе сочувствую… - Незнакомец, устав смотреть на мою нетронутую кружку, подвинул ее к себе.
Такого натиска я не ожидал. Я кое-что слышал о скакунах, в частности о том, как они находят клиентов. Услуги скакуна стоят безумно дорого, некоторые копят деньги годами, чтобы однажды поменяться с кем-то телом и сразу все окупить.
Соблазн велик, отказаться бывает непросто. Люди знают, что их ждет наказание, и все же соглашаются. Некоторые разыскивают скакуна сами. Точнее - разыскивали раньше.
Еще недавно это было похоже на эпидемию. Тысячи законопослушных граждан ежедневно теряли свои тела и оказывались нищими, больными, старыми… Дошло до того, что люди начали бояться транс-порта, многие шли к стартовой рамке, как на эшафот. Скакуны стали массовой преступной специализацией. Неофиты попадались быстро, но это была лишь пена - волки матерели все больше. В условиях жесткой конкуренции и беспрецедентных мер со стороны транс-полиции включился эффект естественного отбора. Грязный бизнес превратился в подлинное искусство. Талантливый скакун не просто перемещал тела и личности, он совершал сложные многоступенчатые операции обмена. Пока полиция добиралась до нарушителя, оплатившего эту чехарду, он часто оказывался уже в новом теле или, того хуже, успевал так продвинуться по социальной лестнице, что без санкции Верховного на него не могли и чихнуть.
Конец произволу скакунов был положен быстро и неожиданно: кто-то из гениев транс-департамента написал программу, различающую краш-чип. Скакуны потеряли свой инструмент, а с ним и возможность взламывать шестой архив.
Подтасовки на транс-порте мгновенно закончились, все вздохнули спокойно.
Оказывается, напрасно…
- Ну что, дружище? Ты ведь думал об этом?
Да, я об этом думал. Об этом думают все, никуда не денешься. Я догадывался, что встреча со скакуном должна быть именно такой: в грязном баре у пересадочной станции, за кружкой разбавленного пива. Но я не предполагал, что это будет похоже на какую-то вербовку… которую проводит полупьяный босяк в красной рубахе и болотных штанах.
- С тебя я возьму пятьдесят тысяч, - сказал мужчина. - Не торгуйся, это непозволительно дешево. Знал бы профсоюз, как я ломаю цену… - Он пренебрежительно усмехнулся. - Но профсоюза больше нет, сегодня я монополист. Пятьдесят тысяч. Во-первых, я на мели, и для начала мне нужно хоть что-то. Во-вторых, больше ты не заплатишь. Больше у тебя нет.
- Мне нужно знать подробности.
- О-о!.. Хочешь, чтобы я выложил свои секреты? Даже не получив аванса?!
- Но если я собираюсь тебе доверить…
- Твое тело и твой разум представляют ценность только для тебя самого. Ну подумай: на кой черт мне сдалось это пузо, эта лысина, эти подавленные юношеские…
- Достаточно, - оборвал я.
Скакун замолчал, но лишь для того, чтобы допить мое пиво.
- Уже решил, с кем махнешься? - спросил он. - Ах, тебя беспокоит технология… Объясняю в общих чертах. Мы с тобой проходим через рамку. Одновременно. Что?.. Запрещается?.. Плюнь. Говорю тебе: я два года отработал на станциях, киб-координатору нет никакой разницы. Момент транс-портировки засечь невозможно, поэтому я вхожу уже заряженный: краш-чип получил задание и ждет, когда его можно будет выполнить. Можно будет - как раз во время транс-портировки. Мгновение между стартом и финишем. Да, да, то самое “мгновение”. Для координатора это процесс, и для краш-чипа - тоже. Крашер ищет информ-пакет, максимально соответствующий нашему заказу. То есть нащупывает подходящего пассажира, который, как и мы, находится между стартом и финишем. В пути.
- А если не нащупывает? Если не находит?
- Иногда поиск длится несколько часов. Мы будем входить в рамку и выходить из нее, входить и выходить, входить и выходить. С первого раза не получается никогда. Но никогда еще мне не требовалось больше двадцати пересадок. В матушке-галактике много народу. Очень много. Мы обязательно что-нибудь подберем.
- Мне не нужно “что-нибудь”. Я вообще не решил, стоит ли мне…
- Решил, решил. И не сейчас. Если бы не решил, ты бы давно уже вызвал транс-полицию.
Я не стал спорить и заказал еще пару пива.
- Так вот, крашер находит хорошую кандидатуру, - отхлебнув, продолжал скакун. - Затем взламывает шестые архивы, его и твой. И кое-что в них переписывает. Финишный контур собирает те же два тела, в полном соответствии со спецификацией. Откуда ему знать, что ваши спецификации сфабрикованы? Для системы все корректно, подмену чувствуешь только ты и тот, с кем вы махнулись. Первый, второй и пятый архив меняются местами.
- Пятый?.. - Я слегка растерялся. - Еще и пятый? Память?!
- Зачем тебе чужое тело с твоей памятью? Что она в нем будет делать? Что она собирается помнить - про другое тело? Ну конечно, родной для тебя чужая память становится не сразу. Сутки. Реже - двое.
- Я как-то… честно говоря… Нет, я не согласен.
- Дура-ак! Это раньше менялись только телами. Ну и что? - На первой же очной ставке потерпевший сообщит о тебе все, а ты даже не сможешь сказать, откуда у тебя взялся шрам на ноге и в каком году тебе удалили аппендикс.
- Но как же моя память? Это же и есть - я сам!
- Ничего подобного. “Ты сам” - это третий и четвертый архивы. Вот в них-то и содержится твоя личность. То, что передалось по наследству, и то, что ты нажил с годами. А память - это… ну вроде как база данных. Меняем одну базу на другую, и все дела.
