Дженнифер Фаллон - Харшини (Дитя Демона или Хроники Хитрии - 3)
Этот выбор оказался тяжелее, чем ей думалось. Но завтра будет потом, а в глубине своей души, она, несмотря ни на что, не верила, что ее жизнь ведома только предназначением.
- Я остаюсь.
Он вгляделся в ее лицо, желая убедиться в том, что она уверена в своем решении. Не обнаружив в ней ни тени сомнения, он с улыбкой поцеловал ее снова, и глаза его начали темнеть, а поцелуи становиться все более жаркими. Р'шейл покорно отвечала ему, подставляя губы его поцелуям и открываясь для силы. Ее глаза темнели, пока не сделались совершенно черными, а тело наполнялось опьяняющей сладостью. Брэк потянулся к ней, но не руками, а всем сознанием. Пространство вокруг них начало меркнуть по мере того, как он обволакивал их волшебством, не оставляющим места ничему, кроме сладостного, чарующего желания, какого не знают в мире людей.
Именно об этом говорили легенды. Это был дар харшини, делающий их любовниками, с которыми люди не могли состязаться. Она слышала истории об этом. Послушницы шептались об этом в дортуарах по ночам, восхищенно и испуганно одновременно. Именно страх перед этим чудом заставлял сестер стремиться уничтожить харшини. Отвергнутое насилие, стремление к борьбе и победе превращались в жертвенный, всепоглощающий, страстный огонь, превращающий каждую мысль, каждый фибр души в стремление к обоюдному удовольствию. Именно в этом ярче всего выражалось стремление харшини к счастью.
Р'шейл потеряла счет времени. Ей было уже не под силу отделять реальность от фантазии. Она не помнила, как они добрались до постели и сколько на самом деле длилась эта ночь. Для нее стерлась разница между желанием и прикосновением, между наслаждением и болью. Ничто из того, что было с ней раньше, не давало ей даже предположить, что подобное возможно, и она не верила, что такое может повториться снова.
В первый раз в жизни она наконец поняла, что такое магия.
Брэк разбудил ее на рассвете. Она потянулась в его объятиях, слегка удивленная тем, что до сих пор продолжает удерживать силу. Ее переполняла тяжелая покойная истома.
- Пора вставать и заниматься делом, дитя демона, - напомнил он ей с усмешкой.
- Брэк, я же...
- Нет, - остановил он ее, прикладывая палец к губам. - не говори этого.
Она кивнула, улыбнувшись.
- Я только хотела спросить, нет ли чего поесть. Умираю с голода.
- Я сейчас найду, чем позавтракать, пока ты одеваешься.
Когда Брэк вернулся с тарелкой невероятных фруктов, выросших здесь, в Убежище, где даже гусеницы умели вести себя как положено, Р'шейл уже оделась и собралась в дорогу. Они поели на ходу, шагая по пустым залам. Брэк был молчалив, и Р'шейл тоже не чувствовала потребности в словах. Говорить было не о чем. Они решили, что эта ночь, проведенная вместе, не повторится, и готовы были заплатить за эту решимость. Разговоры ничего не могли изменить.
Когда они вышли за ворота, солнце уже поднималось над вершинами гор. За пределами Убежища было прохладно, на земле лежал снег. Они отошли подальше от крепости, и Р'шейл оглянулась.
- Интересно, надолго ли оно скроется из мира на этот раз?
- Надеюсь, что теперь уже нет.
Она прищурилась.
- Если я что-нибудь напутаю, мы его никогда не найдем.
- Значит, постарайся не путаться, - сухо отозвался он.
Она немного помедлила, стараясь осторожнее сформулировать занимавший ее вопрос.
- Можно я спрошу тебя, Брэк, насчет прошедшей ночи? - Он не ответил, и она решила считать его молчание за согласие! - Когда мы... ну, могли остальные харшини чувствовать это?
- Да
Ее лицо вспыхнуло от смущения, но интересовало ее не это.
- А демоны?
- Да, если им случилось обратить на это внимание.
- А боги?
- Конечно.
- Значит, и Кальяна знает?
- Да, уж Кальяна этого не пропустит.
- А Хафиста тоже чувствовал это?
- Несомненно.
Она швырнула яблочным огрызком в любопытную белку, подбежавшую к ним поближе.
- Хорошо.
Он удивленно взглянул на нее.
- Я хочу, чтобы этот ублюдок знал, что я неплохо провожу время.
- Если тебя это может утешить, то я думаю, он всю ночь ворочался. Когда он пришел к власти, первым делом он запретил своим людям наслаждаться тем, что не имеет отношения к делу. Они в Кариене теперь называют секс грехом, но главным образом он хотел добиться того, чтобы люди перестали общаться с харшини. В этом он сходится с Сестринской общиной. Они боятся того, что людям так нравится общаться с нами. Для некоторых это вообще становилось чем-то вроде наркотика. А единственный способ получить его - это жить с харшини, которые на дух не переносят жестокости, и в итоге жизнь становится мирной и счастливой - совсем как в старые добрые времена, до Хафисты и сестер Клинка.
- И повсюду полно полукровок, - добавила она, улыбнувшись.
- И это тоже.
- Значит, Хафиста презирает удовольствия.
- Он боится, что они отвратят людей от него.
Р'шейл покивала, запоминая это на будущее. А теперь она уже не могла откладывать то, ради чего они пришли сюда. Открывшись для потока силы, она сосредоточилась на Убежище. Крепость сияла в лучах восходящего солнца, словно старалась на прощание покрасоваться перед ними.
Набравшись смелости, Р'шейл принялась осторожно наводить чары, которым научила ее Шананара, окутывая Убежище лучами силы. Она чувствовала, что Брэк тоже присоединился к ней, умело направляя ее. Его сноровка была очень кстати, но только у нее и у Шананары хватило бы сил на то, чтобы вывести крепость за пределы, доступные смертным.
Наконец она почувствовала, что окружила все поселение магическим коконом, и приостановилась, ощутив, что Брэк разорвал связь с ней и отпустил свою силу на волю. То, что она сейчас должна была сделать, могло смести его с лица земли, если бы он остался соединенным с нею.
Она убедилась, что его глаза снова стали светло-голубыми, и внутренне собралась. Мощным усилием Р'шейл направила всю накопленную силу в сторону Убежища. Оно замерцало, словно пытаясь удержаться в этом мире, а потом с громким гулом, прокатившимся по горам, как удар грома, растворилось в воздухе.
Сделав это, Р'шейл в изнеможении покачнулась, но Брэк подхватил ее прежде, чем она успела упасть. Она с облегчением отпустила свою силу.
- Я все сделала правильно?
- Думаю, мы не узнаем этого до тех пор, пока ты не попытаешься вернуть его назад.
Она с трудом улыбнулась.
- Ничего себе утешил.
- Я старался.
Внезапно она рассмеялась. Она сама не понимала толком, почему. Она чувствовала странную легкость, в которой была не только радость от мысли, что она ловко спрятала Убежище. Эта радость поднималась из самых глубин ее существа. Словно она наконец преодолела невидимую стену, до тех пор незримо стоявшую перед ней.
