Вольдемар Грилелави - Игла
— Нет, но я предупреждаю сразу, что вотку, пить отказываюсь. Я Анфиске обещал, мысленно, что она никогда меня пьяным не увидит. Хватило ей лицезрения свинских рыл за короткое детство. Немножко хлебнем сухого и вкусного вина. Или по чуть-чуть коньячка. Его много не выпьешь, а пахнет после него вкусно.
— Согласен. И куда пойдем?
— Да тут вот рядом новый ресторан открыли. Он, правда, с двенадцати, но вот-вот откроется. Стрелки на моем циферблате приближаются к заветной цифре. Знаешь, а я уже немного начинаю врубаться в это помутнение. Ты — Войэр. Привет, рад твоему прибытию!
— Молодец, Саша, ты очень умный парень. Мне кошмарно повезло, и приятно будет осознавать, что свой век, а вовсе не остатки лет, проживу в умных мозгах и молодом теле. И еще, а это был выбор Муара, а не мой, мы оказались родственными и весьма близкими по психологическим параметрам. Оба, я давно в тебе заметил, любим не просто жизнь, но и все окружающее ее.
— С ума сойти! — воскликнул Саша вслух, хотя произносить слова было необязательно. Понимали и слышали они друг друга, молча. — Так вот как ты решил сбежать с корабля? А чего меня не предупредил? Вошел по-английски, хотя те так уходят. Мы бы как-то обсудили, как жить и разделять свои прихоти.
— Не уверен был, сумеешь ли ты существовать без оригинала. Вернее, моя игла. Но получилось. Сначала все исчезло, словно провалился в сон, а потом внезапно проснулся, долго не понимая, где и что в данный момент из себя представляю. Но сопротивляться и показывать о своем присутствии не желал сразу. Мог ведь, молча и без предупреждения так, и прожить всю жизнь. Потом подумал, что так нечестно по отношению к тебе. Вот и признаюсь.
— А как так получилось, я совсем запутался. Ты будешь жить во мне со мною вместе? А кем тогда стану я? Мне придется потесниться и вообще удалиться?
— Первое и самое главное — мы будем жить вместе, не мешая, а помогая друг другу. Да, все станет совершенно по-иному, но и ты должен понять, что выхода не было у нас обоих. Альтернатива — смерть. Не думаю, что она лучше, чем такое двойное существование. И никуда смерть не денется. Но не сейчас, а через сотни лет. Саша, вопросы настолько сложные, что даже у меня ответов нет в целом мире. Ни в твоем, ни в моем. Я не обладаю достаточным опытом и знаниями в этой области, но немало знаком с теорией наших ученых по этому вопросу. С тех времен, когда мы занимались испытанием и опробованием такой иглы.
Так вот, гипотетически мы вполне мирно сумеем ужиться, очень скоро слившись в единый образ. То есть, буквально через несколько дней, в пределах ста, мы уже не сумеем отличать Сашу от Войэра. Но превалировать всегда будет твоя личность, поскольку обладателем тела являешься ты. Однако, даже догадываясь о таких перспективах, я пошел на этот шаг, иначе иного способа в создавшейся обстановке выжить я не мог. Эти уроды не поддались бы ни на какие уговоры. Я так понял, что ты успел увидеть в последний миг моих сокамерников. Мы иные, как по цвету, так и по некоторым параметрам.
Очень много общего, но иные, что ставило бы нас немного в другой ряд с общим человечеством. И они из-за этой разницы сразу успели причислить все человечество к низшей расе, к неразумным созданиям. А они сами — боги, а вы — рабы. И роль человечеству хотели уготовить соответствующую — прислуги. Вот и была у них главная цель приземления на планете Земля, чтобы поработить остатки цивилизации и максимально притормозить ее развитие, не выпуская из-под влияния и подчинения. Но и сама жизнь этих монстров больше напоминала бы скотское существование с потребительскими запросами.
Я не хотел бы выступать в роли обвинителя, поскольку конкретно сами они ни в чем невиновны. Такую злую участь им уготовил маленький глоток кометного газа. Это он превратил нормальных умных и образованных специалистов высокого класса в бессердечных и жестоких убийц. Скорее даже безразличных, с недопониманием своих поступков, и с меркантильным страстным желанием властвовать. Они даже не могли сами себе объяснить свою цель. У них не осталось этих чувств, как у слепого зрения, а у глухого слух. Но вот сейчас я уже понял, как возможно было излечить их от этого недуга. Поздно сообразил, когда рикошет со смертью летел к кораблю. А теперь так уж случилось, что мы с тобой — единственные посланники моей далекой разумной цивилизации.
— Войэр, а просто захватить корабль и посадить на землю ты не мог? Ведь у тебя была масса возможностей убить их, истребить, а потом уж сесть на землю.
— Я не убийца. Ведь это пришлось бы собственными руками лишать их жизни. А потом, Саша, мне дискомфортно жилось бы среди человечества. Хотя бы потому, что я не похож на человека земного. Это обрекло бы меня на пожизненное одиночество.
— А Полт? — вдруг вспомнил Саша. — Точнее, его двойник. Он разве не остался в живых? И что с ним вообще теперь случится? Не вернется ли он в образ прежнего Григория Вихрова, если не останется так же, как и мы с тобой, в двух образах.
— Не думаю. Я сразу же с первых секунд программирования обоих игл планировал эту ловушку для них, а для себя побег. Потому-то и настраивал обе иглы на одну частоту, чтобы ты, а точнее, я в твоем образе, продолжал жить человеческой жизнью. И сразу же после попадания иглы в твое тело, включился нейтрализатор, парализовавший твою жизненную деятельность на несколько минут. Это мне нужно было для них, чтобы компьютер зафиксировал твою смерть, и я смог оправдать твое отключение. И когда ты ожил, то игла уже растворилась по всему телу тысячью мелких шариков, создав приемную антенну.
И уже через Полта я намеками давал тебе указания, поскольку напрямую не имел права, чтобы не разоблачить нас обоих. И ты оказался большой умницей, что четко следовал моим инструкциям. А главное, что понял, чего я от тебя добиваюсь, и что требуется исполнять. Вот этот вопрос в основном и волновал меня. а Полт, то есть, его двойник на Земле, получив иглу, сразу же подавил личность Григория Вихрова. Он жил только разумом и командами, поступающими из космоса.
Поэтому, потеряв своего родителя, я так думаю, что, скорее всего он погиб, умер или сошел с ума. Сам Полт погиб на корабле, а Григорий убит много дней назад иглой. Так что, дорогой Саша, хочу заверить тебя, что мы — единственные и неповторимые. И нас с тобой ждут великие дела. Ведь твоя и моя молодость, плюс мои инопланетные знания очень скоро помогут нам вырваться на вершины великих научных светил. Дел наворотим умных и полезных.
— А как же моя авиация? Мне полетать хотелось бы несколько лет по просторам любимой Родины, — Саша даже немного растерялся от таких перспектив, не свойственных его менталитету.
