Сергей Розвал - Лучи жизни
(Очередной взрыв. Председатель что-то отчаянно кричит, его не слышат, он поднимает над головой свечи. Депутаты понимают намек и через двадцать минут умолкают.)
Служебный персонал разносит свечи. Их так мало, что каждую приходится разрезать на несколько частей. В зале нет ни канделябров, ни подсвечников, ни люстр - свечи устанавливаются прямо на пюпитрах. При столь необычном освещении зал принимает фантастический вид.
Министр труда оглашает законопроект о беспрепятственном восстановлении возвращающихся на работу и о запрещении преследований за участие во всеобщей забастовке. Министр отмечает истинно демократический характер закона. Но в то же время он указывает на то, что для продолжения забастовки теперь уже нет никаких оснований, продолжать ее могут лишь красные заговорщики. Поэтому на лиц, в течение двух ближайших суток не явившихся на работу, действие закона не распространяется.
(Овация. Но многие свечи гаснут, и аплодисменты быстро смолкают.)
Рэдчелл заявляет, что этот "либеральный" закон, в сущности, является грубым приказом закончить забастовку в течение двух суток. Распоряжение о прекращении забастовки может дать только стачечный комитет. Вместо этого закона парламент должен потребовать смещения и наказания министра внутренних дел, военного министра и начальника полиции, виновных в расстреле рабочих.
(Шум, крики: "Долой красных!" Отчаянные вопли: "Осторожно, свечи!")
Голосами крабов и раков закон принимается. Принимается также обращение к рабочим с призывом прекратить забастовку, ввиду того, что утвержденный парламентом закон о лучистой энергии принесет всем благоденствие.
Несмотря на общую усталость, по залу пробегает оживление, когда председатель сообщает, что на очереди законопроект о запрещении заговорщических партий. Министр юстиции разъясняет, что закон относится не только к тем партиям, которые, подобно коммунистам, непосредственно помогают иностранной державе, но и к тем, которые поддерживают эти заговорщические партии.
- А мы сегодня были свидетелями, - грозно говорит министр, - как люди, вместо того чтобы поддержать раков и крабов, во всем поддерживали коммунистов.
(Голоса: "Позор!")
Рони просит министра наконец ответить, что же фальшиво: так называемая секретная коммунистическая директива или так называемый договор между Докпуллером и Чьюзом?
Рэдчелл (с места):
- Оба фальшивы!
(Крики: "Заткните красным глотки!", "Вон заговорщиков и их помощников из парламента!", "Раки и крабы, объединяйтесь против людей!")
Разъяренные раки и крабы бросаются на своих противников. Людям угрожает серьезная опасность: раки и крабы подавляют их количеством. Общая свалка. Страсти разгораются, но в это время гаснут свечи. Отчаянный крик:
- Господа депутаты, свечи кончились!
Насмешливый возглас Рэдчелла:
- По домам, господа депутаты, ваша игра не стоит свеч!
26. Рабочее место ученого
Если наука хочет помочь человечеству, она должна найти нового хозяина.
Проф. Д.Д. Бернал. "Наука и промышленность"
Профессор Чьюз с нетерпением ждал сына. Он счел неудобным лично явиться на заседание парламента, где должен был разбираться вопрос о создании комиссии по лучистой энергии.
То, что сын не вернулся вечером, не удивило старика: заседание, очевидно, затянулось. Но когда сын не явился и на следующее утро, Чьюз начал волноваться.
Эрнест Чьюз запаздывал не по своей вине. Охрана грубо вывела его из зала и составила акт об оскорблении парламента. Затем он попал в руки полиции, которая на всякий случай продержала его до утра, пока не явился начальник. Узнав о том, что перед ним сын знаменитого ученого, изобретение которого обсуждалось в парламенте, полицейский чиновник, в конце концов, отпустил "нарушителя порядка".
Чьюз, между тем, в нетерпении шагал по кабинету. Роберт принес утренние газеты. Теперь в связи с забастовкой их было совсем немного. Чьюз вынул из пачки первую попавшуюся. Это оказалась "Свобода".
Чьюз надел очки, и залп заголовков ударил в него с газетного листа:
ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ НАЦИОНАЛЬНОГО ТОРЖЕСТВА И ЕДИНЕНИЯ
ВСЕМОГУЩИЕ ЛУЧИ - СОБСТВЕННОСТЬ ВЕЛИКАНИИ!
ИХ ПЕРЕДАЛИ НАРОДУ СЛАВНЫЕ ПАТРИОТЫ И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ГЕНИИ ДОКПУЛЛЕР, ЧЬЮЗ И МАК-КЕНТИ
ИЗ РУК ЭТИХ ВЕЛИКИХ ВЕЛИКАНЦЕВ ПАРЛАМЕНТ ПРИНЯЛ ЧУДЕСНЫЙ ДАР
ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ ИМЕЕТ ДЕШЕВУЮ ПИЩУ
ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ НЕ ИМЕЕТ БОЛЕЗНЕЙ!
ОТНЫНЕ ВЕЛИКАНИЯ ВСЕМОГУЩА!
ЛЮБАЯ СИЛА В МИРЕ ПОДЧИНИТСЯ ВОЛЕ ВЕЛИКАНИИ!
ТАК СКАЗАЛ ВОЕННЫЙ МИНИСТР ГЕНЕРАЛ ДЖЕМС-АРЧИБАЛЬД ВАНДЕНКЕНРОА
ПОРА ОБУЗДАТЬ КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ДЕРЖАВУ, ГОТОВЯЩУЮСЯ НАПАСТЬ НА НАС
НАПРАВИМ НА КОММУНИСТИЧЕСКУЮ СТОЛИЦУ ВЕЛИКАНСКИЕ ЛУЧИ!
УМЕРТВИМ ДЕТЕЙ В ИХ КОЛЫБЕЛЯХ, СТАРУХ - ЗА ИХ МОЛИТВАМИ, РАБОЧИХ - ЗА ИХ РАБОТОЙ!
Чьюз вскочил из-за стола. Что это - бред? Он нажал кнопку звонка и одновременно закричал:
- Роберт! Роберт!
Прибежал запыхавшийся Роберт.
- Машину! Быстро! Сейчас же!
Он разложил газету на столе и склонился над ней. Его душил гнев. Он скомкал газетные листы и с силой швырнул их на пол... Подлецы!
И вдруг Чьюз зло рассмеялся: лучей у них нет! Лучи уничтожены.
Чьюз поднял газету, разгладил ее листы и снова принялся читать. Каждая строчка источала яд ненависти, вражды, насилия, смерти!
Роберт доложил о приезде сына. Слуга таинственно прошептал:
- С профессором Эрни этот... коммунист...
И многозначительно посмотрел на хозяина.
С профессором Чьюзом-младшим действительно приехал Гоувард Рэдчелл, коммунистический депутат парламента.
Старик бросился к ним.
- Послушайте, что же это такое? Обман, наглый, подлый обман средь бела дня. Ведь это же не правители, а какие-то мелкие жулики!
- Положим, крупные, - возразил Эрни.
Эрни и Рэдчелл рассказали Чьюзу о вчерашней парламентской комедии.
- Особенно хорош был генерал Ванденкенроа, - усмехнулся Рэдчелл. - Вы знаете его, профессор?
- Имел сомнительную честь...
- Кандидат в фашистские диктаторы. Все эти "золотые рубашки", "легионеры", "рыцари", "вольные тюремщики" только и мечтают о том, чтобы генерал въехал в столицу на белом танке и чтобы они под его командованием уничтожили обветшалую демократическую бутафорию. Тогда они могли бы выступить во всей своей фашистской красе, без всяких фиговых листков. Сам Докпуллер подкармливает генерала. И знаете, почему выбор пал именно на него? Широкие плечи, могучая грудь, трубный голос...
- Вряд ли Докпуллер поблагодарит его за вчерашнюю болтливость, - заметил Эрнест.
- Докпуллер, конечно, был уверен, что у генерала хватит ума не оглашать его письма, - сказал Рэдчелл. - Но когда господа генералы входят в раж, они окончательно теряют способность соображать и выбалтывают самые сокровенные секреты. Теперь этот кукольный кандидат в диктаторы получит хорошую нахлобучку! Может быть, даже Докпуллер прикажет подыскать другого генерала этого товара, сами знаете, вдоволь.
