Ирина Оловянная - Искусство войны
– А вы в состоянии вести себя прилично хотя бы час?
– Я всегда веду себя прилично, вы, хам! – Принцесса просто дрожала от негодования.
– Нам надо уехать отсюда прежде, чем здешние жители узнают вас поближе, – заметил Алекс, – а то это чревато революционной ситуацией.
– Что? – удивилась принцесса.
– Бунт будет, – кратко пояснил я. – Между людьми и пылью под вашими туфельками есть некоторая разница.
Тут в комнату вошла какая-то женщина с жареным поросенком на огромном деревянном блюде, и нам пришлось прервать политический диспут на самом интересном месте.
Часа через два мне удалось убедить гостеприимных селян, что нам надо срочно уезжать. Я выяснил, что местные жители завтра отправляются в Вулвертон довольно большой компанией, договорился, что они подвезут Анну до дому и заглянут в гномью слободу. Оставив друзей немного отдохнуть после второго завтрака, по объему больше всего напоминавшего завтрак, обед и ужин одновременно, я попросил бумагу, перо и чернила и сел писать письмо Двалину. Мой эпистолярный стиль предназначен для переписки по мейлу, а не для вежливых дипломатических писем обидчивым гномам. Да и почерк, надо сказать… Ну да ладно. Изделия, выходящие из его мастерской, я расхваливал минут двадцать, прежде чем удовлетворился результатом. Не то чтобы я стремился непременно получить причитающийся нам от барона Уэллинга гонорар, хотя… это как победный счет в игре. Меня больше беспокоило поведение принцессы, когда мы сдадим ее папаше с рук на руки, все-таки тюрьма и казнь – это поражение, тут даже убитый дракон не поможет. Черт бы побрал программистов, настоящие сказочные принцессы бывают милы и привлекательны. А эта… ведьма. «Уродство сатаны ничто пред злобной женщины уродством,».[31] Будем надеяться, что первый королевский советник достаточно умен, чтобы уметь быть благодарным, и сумеет урезонить капризную красавицу.
Глава 40
В Трехгорье не нашлось ни одной лошади на продажу. Когда мы уезжали, принцесса сама подошла к моему вороному, хотя никто на этом не настаивал. Я бы с удовольствием от нее избавился. А Алекс так ехидно улыбался… ну, погоди! Я что-нибудь зловредное придумаю, не будешь больше насмехаться! Поморщившись, я подсадил девушку в седло, и мы поехали в Кейстор. Дорога, что туда вела, была не совсем прямая, но в Вулвертон нам больше не заезжать.
Я надеялся, что к вечеру мы доедем до большого села Дане и нам не придется ночевать под открытым небом, один только бог знает, что нам придется выслушать, если принцессе придется ночевать в лесу…
Как следует пообедав в Трехгорье, мы скакали не останавливаясь, но на закате поняли, что заблудились, – по моим прикидкам, мы уже должны были въезжать в Дане, а нас окружал сплошной лес. Правда, великий скептик Лео, по своему обыкновению, считал, что я преувеличил скорость наших лошадок, и мы просто пока не доехали до деревни. Одно счастье – что дороги не имеют обыкновения заканчиваться прямо в чаще: люди практичны и, протаптывая путь, имеют в виду какую-нибудь конкретную цель. Принцесса замерзла в легком шелковом платье, и я отдал ей свою куртку. Она брезгливо поморщилась, но холод показался ей страшнее, чем многочисленные пятна грязи и крови.
Увидев впереди маленький огонек, мы рванули вперед так быстро, как только могли выдержать усталые лошади. Но впереди нас ждала не мирная деревня Дане, а огромный замок, зловеще темнеющий на фоне закатного неба.
– О! – нарушила молчание принцесса. – Это замок графа Рексема. Мы можем переночевать там.
– А вы бывали внутри? – поинтересовался я.
Принцесса согласно кивнула:
– Да.
Перспектива провести ночь в лесу заставила ее забыть, что я – хам и она со мной не разговаривает.
Я полюбовался черным силуэтом:
– Не слишком гостеприимный вид.
– Лес тоже не вполне безопасен, – заметил Лео.
Я хмыкнул, вспомнив, как мы переночевали на пороге у Злодея.
– Вы испугались? – ехидно поинтересовалась девушка.
– Ага, – согласился я не менее ехидно. – Дрожим все до одного. Граф… То ли дело драконы – существа тихие и незлобивые. Некромант, у которого вы побывали в плену, тоже.
– Что – тоже?
– Тихий и незлобивый, – уточнил я. – Как на меч напоролся – всю злобу потерял.
Принцесса презрительно фыркнула. Вот ведь вырастил кто-то девицу – рыцари не просто обязаны совершать подвиги, они еще должны делать это легко! Подумаешь, дракон, – этакие мелочи.
Мы остановили лошадей и некоторое время молча разглядывали неприступную графскую твердыню.
– Это может быть опасно, – заметил Роберто.
– В лесу тоже, – вздохнул Гвидо.
– Мы не бегаем от опасностей, – провозгласил Алекс. – Пусть лучше они бегают от нас.
– Хорошо сказано, – согласился я. – Ну что? Какие еще будут мнения?
– Не все ли равно, где рисковать? – лениво произнес Лео. – Я предпочитаю – в комфорте.
– Ну, раз даже ты хочешь под крышу… – потянул я, – поехали. Только, чур, ушами не хлопать.
Мой конь встряхнул гривой и вопросительно повел ухом.
– Тебе тоже нельзя, – обратился я к нему и чмокнул губами, чтобы он двигался вперед.
Через пять минут мы подъехали к закрытым на ночь воротам и остановились перед рвом, окружающем замок.
– Ну, – обратился я к принцессе, – и что мы должны прокричать, чтобы нам открыли?
Принцесса обернулась ко мне с растерянным видом:
– Я не… я не знаю, – сказала она неуверенно.
Ребята захмыкали.
– Бедная принцесса, – заметил я. – Скучная у вас жизнь – и ничего-то вы полезного не знаете.
Девушка взглянула на меня глазами, полными слез. Мне стало стыдно:
– Прошу прощения, больше я не буду над вами насмехаться.
Я вздохнул: раз принцесса не знает, будем импровизировать.
– Э-ге-гей! – завопил я во всю глотку, так, что лошадь Тони шарахнулась в сторону.
– Полегче, – проворчал Алекс, ловя ее за уздечку, – а то они решат, что у нас дурные намерения.
Замок хранил гордое молчание. Я подождал пару минут:
– Если нам не откроют, то у меня, пожалуй, появятся дурные намерения.
– Будем штурмовать его вшестером? – ехидно поинтересовался Лео.
– Ага, – легко согласился я. – Чем талантливее полководец, тем меньше ему нужно солдат. Э-э-э, кажется, это цитата.[32]
– А ты у нас гениальный! Как Наполеон, – заявил Алекс чуть ли не всерьез. – Справимся.
– Э-ге-гей! – завопил я снова. Не объяснять же Алексу, что он преувеличивает. – Пустите усталых путников переночевать!
