Морье Дю - Голодная Гора
- Вам следовало бы поселиться в Лондоне, - сказал он, - а не забираться сюда, в такую глушь.
Она сделала выразительный жест, потерев большой палец об указательный, и посмотрела на него.
- Вдовья солдатская пенсия не так уж велика, мистер Бродрик, - сказала она. - Здесь на эти деньги я могу позволить себе больше, чем в Лондоне... Посмотрите-ка на эту распутницу. Почему француженки так сильно красятся?
- Я думаю, потому, что от природы они не так красивы, как вы, англичанки, - галантно провозгласил Генри. - Пойдемте, я угощу вас обедом, самым лучшим, какой только может предложить Ницца.
Было очень приятно, решил он, сидеть за обеденным столом напротив женщины, бесспорно привлекательной и оживленной, которая, к тому же, с удовольствием ела и пила вино и вообще была весьма приятным компаньоном. Ресторан наполнялся людьми, оркестр в уголке зала играл легкую классическую музыку, которую Генри знал и любил. Он уже много лет не испытывал такого удовольствия.
- Это гораздо приятнее, чем есть в матушкином доме яйцо и овощи из угольного ведра, - сказал он.
- Вы мне испортите аппетит, - сказала миссис Прайс, притворно вздрогнув. - Моя горничная уже рассказала мне, что она обнаружила в кладовке, но вас я пощажу.
После того, как они выпили кофе и послушали музыку, Генри предложил заглянуть в казино.
- Не будем отставать от всех, раз уж мы здесь оказались, - сказал он.
Ночь была тихая и теплая. Генри насвистывал мелодию из "Риголетто", подсаживая миссис Прайс в фиакр.
- Вы знаете, - сказал он, - когда я сегодня днем стоял у дверей этой виллы, настроение у меня было ужасное. Это был поистине неприятный момент.
- Понимаю, - отозвалась она. - Бедняжка, мне было так вас жалко. А как сейчас ваше настроение?
- Лучше, чем оно было в течение многих месяцев, - сказал он, - и я вам за это очень благодарен.
Она снова покраснела, рассмеялась и перевела разговор на другое. В казино было много людей, и они медленно двигались среди толпы, прокладывая себе путь из одной комнаты в другую. Яркие лампы, не защищенные абажурами, давали резкий свет; монотонно звучал бесстрастный голос крупье, позвякивал шарик рулетки. Они наблюдали за игрой, заглядывая через плечи людей, стоявших перед ними. Было безумно душно.
- Я бы долго такого не выдержал, - сказал Генри своей спутнице. - Какая пустая трата времени, и ведь это каждый день!
- Ужасно! - согласилась она. - У меня уже через час разболелась бы голова.
Они перешли в другую комнату. Оттуда, смеясь, выходили два человека.
- Но это же обычная история, - говорил один из них. - Она постоянно устраивает крупье ужасные скандалы, когда он ей говорит, что она проиграла. Кажется, она живет здесь уже много лет.
- И что, ее никогда отсюда не выгоняют?
- По-моему, иногда это случается, когда она уж слишком разойдется.
Когда Генри и миссис Прайс подошли поближе к столу, они заметили, что многие смеются, а те люди, что стояли у стен, протискиваются вперед, чтобы лучше видеть. Крупье спорил с какой-то женщиной, объясняя ей что-то на ломаном английском языке, а она пыталась его перекричать сначала по-французски, а потом по-английски.
- Но, мадам, - говорил крупье, - неужели вы хотите, чтобы я позвал полицейского? Я не могу допустить, чтобы мне все время мешали.
Женщина кричала во весь голос.
- Это безобразие, все ваше заведение нужно уничтожить! Ваша дирекция отбирает у меня деньги мошенническим образом. Я вас все время на этом ловлю. В нашей стране вас бы за это просто застрелили, и вы этого вполне заслуживаете. Вы у меня еще попляшете. Я знакома с членами парламента, мой родственник - граф Мэнди.
Раздался взрыв смеха - это она бросила в голову крупье свою муфту и перчатки. К ней подошел человек в форменной одежде и схватил ее за руку.
- Отпустите меня! - кричала она. - Как вы смеете ко мне прикасаться?
Лоснящаяся бархатная мантилья, облако седых волос, высокомерный наклон головы - все это было так знакомо. Служитель подтолкнул Фанни-Розу, чтобы она шла вперед, она споткнулась, выронила сумочку, и по полу покатились фишки и несколько монет.
- Идиот, медведь косолапый! - кричала она. - Что ты делаешь, черт тебя побери?
И тут она увидела сына, который стоял прямо перед ней.
Секунду они были недвижимы, просто смотрели друг на друга, потом Генри обратился к служителю.
- Эта дама - моя мать, - сказал он. - Я сам о ней позабочусь.
Человек отпустил руку Фанни-Розы. Люди, собравшиеся вокруг стола, смотрели на них и перешептывались. Крупье пожал плечами и снова запустил рулетку. "Faites vos jeux*. Игра продолжалась.
[* Делайте ставки (фр.).]
Генри нагнулся, подобрал с пола и отдал матери сумочку, фишки и деньги.
- Все в порядке, не беспокойся, - говорил он, - мы с миссис Прайс отвезем тебя домой.
Она, по-видимому, не понимала, что происходит.
- Но я совсем не хочу ехать домой, - протестовала она, глядя то на одного, то на другую. - Я еще не попытала счастья за другими столами. Если я перейду в другой зал, все изменится.
- Нет, - сказал Генри. - Уже поздно. У меня сегодня был утомительный день. Я хочу лечь спать.
Он взял мать под руку и двинулся к двери. Она все оглядывалась через плечо на игорные столы.
- Терпеть не могу этого крупье, - говорила она. - Уверена, что он стакнулся с администрацией, у них есть свои способы направлять шарик. Ты должен написать об этом в газеты, Генри. Ты такой умный, ты знаешь, как это делается.
Всю дорогу до лестницы у выхода из казино она непрерывно говорила, обвиняя здешнюю администрацию, уверяя Генри и миссис Прайс, что всему штату было дано распоряжение помешать ей выигрывать.
- Несколько раз именно так и случалось, - продолжала она, когда они уже ехали в фиакре. - Мне исключительно везло, я просто не могла ошибиться, и вдруг, внезапно, все обернулось против меня. Конечно же, это было сделано нарочно. Они ужасно боятся, как бы кто-нибудь по-настоящему не выиграл. Но я твердо решила им не поддаваться. Это дело принципа. Генри, дорогой мой, как я рада тебя видеть! Как глупо, что я забыла, когда ты приезжаешь. Надеюсь, в доме все было в порядке? Я и не знала, что ты знаком с миссис Прайс. Завтра мы должны все втроем отправиться в казино и попытать счастья. У миссис Прайс счастливое лицо, я уверена, что мы загребем кучу денег.
Она продолжала болтать, задавая вопросы и не дожидаясь на них ответа.
Генри, не оборачиваясь, смотрел все время в окно, держа мать за руку. Миссис Прайс ничего не говорила. Теперь-то он понял, понял с горечью и грустью, всю историю последних нескольких лет. Он представил себе ее жизнь: напускную веселость, жалкий флаг мужества, которым она размахивала. И день за днем, месяц за месяцем, из года в год этот ужас затягивал ее все глубже и глубже, так что теперь она была одержима - душой и телом ее завладела одна идея, разум ее пошатнулся, оставив только крошечный лоскутный коврик воспоминаний, который не давал ей ничего, а только еще больше ее запутывал. Кто в этом виноват? Как это случилось? Кого можно в этом винить? Ответа на эти вопросы не было, а сердце его разрывалось от боли и жалости. Фиакр подъехал к воротам виллы. Фанни-Роза неловко попыталась открыть калитку. Собаки в доме подняли лай.
