Морье Дю - Голодная Гора
- Вы нашли все, что нужно? - весело окликнула его она.
Генри вдруг решил поделиться с ней своими затруднениями.
- Послушайте, - сказал он, подходя к ее веранде. - Вы знакомы с моей матерью?
Женщина нерешительно помолчала, стягивая с рук садовые перчатки.
- Мы улыбаемся, здороваемся друг с другом, иногда болтаем через изгородь, - сказала она. - Но в доме я никогда не бывала. Дело в том, что миссис Бродрик почти не бывает дома. Вы, должно быть, ее сын? Вы очень на нее похожи.
Она посмотрела на него с нескрываемым любопытством и снова улыбнулась.
- Моя фамилия Прайс, - сказала она, протягивая ему руку через кусты. Аделина Прайс. Вы, может быть, слышали о моем муже - генерале Прайсе из индийской армии. Он умер три года тому назад, и с тех пор я живу здесь. Могу я вам чем-нибудь помочь? Приготовить чай или что-нибудь еще? Это так грустно - приехать в пустой дом.
- Мне бы хотелось, чтобы вы зашли и посмотрели, что тут делается. Да, я Генри Бродрик. Матушка должна знать о моем приезде, я нашел у нее на письменном столе свое письмо, оно было распечатано.
Миссис Прайс спустилась с веранды и прошла через калитку.
- У вашей матушки есть горничная, она приходит два или три раза в неделю, - сказала она. - Я видела, как она входит через черный ход. Настоящая неряха. Я бы ни за что не взяла такую в служанки, даже если бы мне заплатили. Сегодня, наверное, не ее день.
Они вместе вошли в дом. Генри смотрел на ее лицо. Она оглядела всю комнату критическим взглядом своих синих глаз, начиная от увядших цветов и кончая грязной чашкой.
- Хм-м, - сказала она. - Настоящий свинарник, верно? Напоминает некоторые квартиры наших женатых офицеров в Индии. Эти жены боялись меня больше, чем моего мужа. Им не нужно было два раза повторять одно и то же. Давайте-ка посмотрим другие комнаты. Вы знаете, мистер Бродрик, в этом доме не убирали по крайней мере неделю. Никогда не видела такого безобразия, даже в Индии, а это кое о чем говорит. Простите меня, пожалуйста, за откровенность, но скажите мне, ваша матушка сильно нуждается? Неужели у нее не хватает средств на то, чтобы нанять приличную служанку?
Стальные синие глаза смотрели прямо на него, не отрываясь. Генри пожал плечами.
- Нет, - коротко ответил он. - У нее есть все, что необходимо. Я ничего не могу понять. Все это просто отвратительно.
Миссис Прайс прошла обратно в гостиную. Она посмотрела на фотографию Джонни на камине. Провела пальцем по рамке и показала его Генри. Палец был черным от пыли.
- Мне кажется, - сказала она, - что миссис Бродрик принадлежит к тем женщинам, которым все безразлично. Я-то никак не разделяю такую точку зрения. Послушайте, вы сейчас пойдете ко мне и выпьете со мной чаю, а я пошлю сюда свою девушку, и она тут все как следует уберет. Нет-нет, не возражайте, она сделает это с удовольствием, а мне будет приятно иметь гостя к чаю. Пойдемте со мной и не думайте больше об этом. Я извинюсь перед миссис Бродрик, когда она придет.
Генри пошел за ней в соседний дом, пытаясь вежливо протестовать, повторяя, что он и думать не может о том, чтобы причинить ей такое беспокойство. Миссис Прайс только отмахнулась. Он не должен спорить. Он должен сесть и пить чай.
Генри рассмеялся.
- Мне кажется, это вам следовало быть генералом, - заметил он.
- У нас многие так говорили, - отозвалась она. - А теперь сядьте спокойно в это кресло, поставьте ноги на скамеечку и попробуйте моего варенья из гуавы. Чай могу рекомендовать особо: его мне специально присылают из Дарджилинга. Воду я всегда кипячу сама. Ни одной служанке нельзя доверить заваривание чая.
Как приятно сидеть, и чтобы вокруг тебя хлопотали, думал Генри. Она оказалась права, чай был великолепен, так же, как и варенье из гуавы. В комнате все было аккуратно и чисто прибрано. На столике лежали газеты и журналы из Англии. Какой контраст по сравнению с соседним домом!
Он начал говорить, рассказав миссис Прайс о себе и о своих детях. В ее быстрых движениях, веселой приветливой манере себя вести было что-то очень разумное и ободряющее. Она была остроумна, ее меткие замечания показывали, что она неглупа.
- С вами, конечно, не очень-то считаются, - сказала она. - И не возражайте. Люди всегда готовы злоупотребить добротой одинокого человека. А вы не поддаетесь. Все, что угодно, лишь бы мне было спокойно. Все вы, мужчины, похожи один на другого.
- Признаю, я не очень часто указываю своим детям, как им следует поступать, - засмеялся он, - а когда я это делаю, Молли начинает спорить и настаивать на своем. Мы, Бродрики, обожаем спорить, это у нас фамильная черта.
- Я бы никогда не допустила, чтобы мне возражала пятнадцатилетняя девица, - заявила миссис Прайс. - Вы, конечно, ее избаловали, да и всех остальных тоже. Хорошо еще, что мальчика отправили в Итон. Там из него быстро выбьют всякие глупости. А девочкам давно пора расстаться с гувернанткой. Я всегда считала ошибочным держать подолгу старых слуг. Они забирают много воли, а дети их совсем не слушаются.
- Мисс Фрост живет у нас уже много лет, - сказал Генри. - Мне кажется, Молли и Кити очень огорчились бы, если бы пришлось с ней расстаться.
- Просто при ней они делают, что хотят, вот и все. Беда в том, что вы сентиментальный человек, и чтобы это скрыть, смеетесь и притворяетесь циником.
Она посмотрела на него через стол и улыбнулась. Эти синие глаза действительно очень проницательны.
- Я слишком много говорю о себе, - сказал он, глядя на нее. - Уже почти семь часов, а матушки до сих пор нет. Что, если нам с вами поехать в Ниццу и пообедать? Теперь ваша очередь рассказывать о себе.
Миссис Прайс покраснела и от этого помолодела сразу на несколько лет. Генри стало забавно. Ей, должно быть, не приходилось обедать в ресторане или в гостях с тех пор, как умер ее муж.
- Пожалуйста, поедемте, - уговаривал он, - вы доставите мне большое удовольствие.
Она поднялась наверх переодеться и вернулась через двадцать минут в черном платье и меховой мантилье, великолепно оттенявшей ее седеющие волосы. Выглядела она, действительно, великолепно. Генри тоже переоделся, вернувшись для этого на виллу матери. Дом блистал чистотой - его вымыла и вычистила служанка миссис Прайс. В его комнате тоже было убрано, и постель постелена. Генри был исполнен благодарности.
Слава Богу, что она выглянула из окна, думал он. Если бы не она, я бы, кажется, сел на первый же поезд и уехал домой.
Они дошли до угла улицы, окликнули фиакр и поехали обедать в один из больших отелей на набережной.
- Это такое для меня удовольствие, - говорила она. - Я здесь веду очень спокойный и уединенный образ жизни. Вот в Индии у нас было много развлечений, и я без этого скучаю.
