Ефрем Акулов - Поиск-84: Приключения. Фантастика
Из темноты раздался усталый и недовольный голос — и это с учетом того, что связь я давно отключил:
— Курсант Бордже, почему вы отклонились от маршрута?
Я повернулся в кресле, готовый ко всему. Сзади, там, где должен помещаться конверсор, неожиданно зажегся свет и медленно открылся люк. Никакого конверсора, сообразил я, макет, проверка. Я попался на проверку, как дилетант! Пять лет в этом будущем — и профессиональные рефлексы атрофировались.
— Что это значит? — спросил я раздраженно. — Мы не в прошлом?!
Но искажения пространства? Или это тоже можно макетировать?
— Это значит, — я наконец узнал голос принса, — что вы нарушили маршрут, сигнал о чем поступил на пульт управления полигонными занятиями в обстановке, максимально приближенной к реальной. Ваша машина была изолирована от остальных и проверена на управляемость — выяснилось, что вы действовали целенаправленно, стремясь в строго определенный район пространства-времени. Поэтому было принято решение прервать полигонное занятие по отношению к вам. Отклонение от маршрута рассматривается как нарушение дисциплины и при отсутствии смягчающих обстоятельств квалифицируется как проступок. О мерах дисциплинарного воздействия вы информированы. Итак, повторяю вопрос: почему вы отклонились от маршрута?
Он говорил и говорил, а я успокаивал сердце, утихомиривал мускулы — все тело требовало немедленных действий, но действовать было нельзя. Я ответил, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно спокойнее:
— Об этом я доложу комиссии.
— Хорошо. До принятия ею решения мы вынуждены временно отстранить вас от обучения. Полагаю, Бордже, что вы успеете догнать товарищей. На сегодня вы свободны. Выход здесь.
Он посторонился. Я вышел. Машины стояли на своих местах, но стекла кабин не были прозрачны — шла имитация перелета. Я побрел по траве, мерно переставляя ноги. Как ни странно, но я ни о чем не жалел.
Все-таки как приятно сбросить груз ответственности, переложить принятие решений на плечи других!
Я вошел в транспортную, набрал код и вернулся домой.
Лег на диван, не снимая комбинезона, и расслабился — полностью, надолго, думать ни о чем не хотелось. Думать буду потом — сейчас покой, отключение, иначе с испорченным настроением можно наделать глупостей.
Из забытья меня буквально выдрал сигнал вызова. Он трещал и трещал, вызывавший был уверен, что я дома, машинально я стал искать телефон, а потом чертыхнулся, вспомнив, как здесь отвечают на вызова, и крикнул:
— Питер Бордже слушает!
Посреди комнаты возникло висящее в воздухе — это всегда так смешно выглядит — изображение моего друга Алекса Го.
Привет, Питер, как дела, — начал он, я ответил, что в порядке, незачем до поры портить человеку настроение. Ну так тем лучше, сказал он, давай заходи ко мне, тут тебя хотят видеть, у меня в гостях Даша Маленкова, давно пора вас познакомить.
Я припомнил — Даша Маленкова… кажется, жена Ивана Сергеевича, моего наблюдателя из Центра Ассимиляции… астрофизика, история науки. Видимо, кто-то из ученых двадцатого века ее заинтересовал. Жаль, подумал я, что ни с кем из ученых знаком не был, ладно, чем смогу — помогу.
Отвлечься было просто необходимо.
Алекс жил в соседнем доме, и я был у него через семь минут.
Там уже сидела приличная компания — Иван Сергеевич с, как я теперь вспомнил, Дарьей Павловной, Миша из сектора биотехники, Тэдди, еще один человек, которого я не знал, с окладистой черной бородой, Энди Адамсон, как его представил Алекс.
Никто не обратил на меня особого внимания. Люди двадцать второго века очень хорошо чувствуют, чего от них ожидают, а сейчас я не горел желанием оказаться героем дня.
Разговор шел, как всегда в такой пестрой компании, о нейтральных вещах — Миша рассказывал о разработанной им модели биотехна «черт», обещая как-нибудь показать в действии, а Энди вторил ему, рассказывая о странном существе, чьи фотографии в инфракрасном свете ему показывали в одном из африканских заповедников — напоминающем человека, но с хвостом и кривыми рогами.
Алекс поинтересовался, не вывел ли кто из биологов породу рогатых обезьян, и напомнил мне, что полно отмалчиваться.
Я подсел к Дарье Павловне:
— Я слышал, вы что-то раскопали в нашем двадцатом веке?
— Наконец-то! — обрадовалась она. — Скажите, вам в вашем прошлом не приходилось встречаться, слышать или читать о таком ученом — Холе Клеменсе?
Я захлопал глазами, и у меня возникло ощущение дешевого розыгрыша.
— Именно Клеменсе? — переспросил я. — Может быть, вы имеете в виду Хола Клемента? Был у нас такой писатель…
— Нет, именно Клеменсе. Через «эс». Он был одним из первых ксенологов, одно время даже преподавал эту дисциплину…
— Преподавал?! — Сомнений быть не могло — она имела в виду того самого Хола Клеменса, консультанта Гейлиха! Но, может быть, в этом варианте он был совсем другим человеком? Впрочем, что я? Наше прошлое до моей отправки сюда — одно и то же. — Позвольте, но откуда вы о нем знаете?!
— О, так и вы его знали?! Прекрасно! Видите ли, этот человек выдвинул целый букет интереснейших гипотез — астрофизических и ксенологических, причем, одна из них подтвердилась буквально в самые последние дни…
— Не скромничай, Даша, — встрял Иван Сергеевич, — подтвердилась благодаря твоим работам. Шутка ли, пять лет расчетов и наблюдений!
— Теперь вам понятно, почему я так интересуюсь этим человеком? Мы слишком часто незаслуженно забываем наших великих предков…
— Великих?! — возмутился я. — Пожалуйста, не называйте так этого типа!
— Но почему?! Это был очень невезучий человек. Мне удалось установить, что его работы не понимали, его выгнали из колледжа, где он преподавал, он вынужден был подрабатывать частными консультациями, был лишен возможности нормально трудиться и погиб совсем молодым, вместе с самодуром-миллионером, у которого служил консультантом по внеземным цивилизациям! Что вы имеете против него?!
— Погиб?! — я аж привстал. — Как, когда?
— Извините, я забыла, об этом вы знать не могли… Он погиб летом две тысячи четвертого, чуть позже вашего перемещения…
— Число! Какого числа это случилось?!
— Как странно получается… Я думала расспросить вас, а сама попала под допрос.
— Это очень важно, прошу вас! Какого числа и какого месяца Клеменс погиб вместе с… со своим миллионером?
— Кажется, в августе, числа двадцатого, точно не помню, — она смутилась и посмотрела на Тэдди, который, очевидно, помогал ей копаться в истории.
