Ирина Белояр - Уайтбол
— Наверняка смертники. Точно попрутся на Эреб…
— Делай тоннель, маршал, не тяни козла за яйца, — встрял бомж.
Охотник нахмурился:
— Знаешь что. Вали отсюда, с тремя мы сами разберемся… Влад, я когда-нибудь говорил, что ты — гениальный актер?
— Льстишь, пративный.
— Ты — великий актер. Дай бог тебе счастья. Прощай — и беги.
— Ну, и ты тоже — пошел к черту… делай тоннель, бля, их уже даже я чувствую!
— Ложись! — крикнул Арсен, падая и толкая Каспера.
Вихорев отскочил за дерево. Из темноты раздалась очередь.
Слева, в тридцати сантиметрах от глаз, зашипела гадюка. Скиталец отпрянул, нашарил около себя обломанную палку, но тварь нападать не стала — извиваясь, поползла вперед.
Каспера уже нет рядом. То ли шагнул, то ли…
Змея скрылась в траве. Там, куда она направилась, явственно слышно человеческое дыхание… или — кажется? Ветер гуляет по кустам…
Краем глаза Арсен уловил движение недалеко от себя. Хантер почти бесшумно отделился от ствола и пошел вперед, забирая вправо.
Снова напряженное затишье, только ветер шуршит полуголыми ветками деревьев.
Метрах в четырех слева-впереди из травы поднялся человек. Громко кашлянул и бросился бежать, шумно продираясь сквозь заросли. Почти тут же из кустов выскочил спецназовец, помчался следом.
Арсен приподнялся, выстрелил вдогонку и снова рухнул на землю. Над головой прошла очередь.
Мишень все-таки достал. Перед глазами — картинка наплывом: агент опрокидывается навзничь. Падая, продолжает стрелять…
Дальнейшего Улисс не видел — в грудной клетке разорвался белый мяч. Накатило затмение, и…
Через несколько минут (или секунд?), длившихся вечно, глядя, как абсолютная пустота зарастает клочьями темного леса, скиталец — в который уже раз — понял, что смерть его снова кинула.
Больше ничего понять не успел — громыхнул взрыв. Почти рядом, в нескольких метрах, взметнулся столб пламени…
Послышались шаги. На фоне исполосованного ветвями неба обозначился темный силуэт охотника.
— Ранен?
Арсен поднялся с земли:
— Я… нет. Каспер.
Вихорев рванул вперед, продираясь сквозь бурелом.
Улисс догнал его через полминуты — хантер склонился над телом убитого спецназовца.
— Дальше.
…Еще через минуту — нашли.
Охотник перевернул «бомжа» на спину, осветил фонариком лицо. Красивый русоволосый парень, лет тридцать от силы. Грудная клетка разворочена, глаза широко раскрыты — смотрят вверх, в далекий космос…
Хантер выпрямился и громко сказал в пространство:
— Я дотрагивался до тебя много раз. Сейчас хочу, чтобы он остался жив.
Минута прошла в бесполезном ожидании. Парень не дышал и не двигался. Только ветер продолжал беззаботно разгуливать по зарослям.
…Вдалеке уже слышался треск. Цепью идут, не скрываясь. Вся надежда — на капризы уайтбола: может, запутает преследователей на какое-то время…
— Верни ему жизнь! — закричал Вихорев.
— Миша, — тихо сказал Арсен. — На Эребе… скорее помогут.
— Наивный ты, Улисс, — горько усмехнулся охотник. — То ж не Земля. Там невозможно за долю секунды шагнуть куда хочешь. Пока еще до ближайшей клиники доберемся.
— Это — единственный шанс, — ответил Арсен, а про себя добавил:
«…для нас. Каспер ушел совсем. Чертова паранойя…»
Хантер взвалил тело парня на плечо и громко потребовал:
— Дай мне Эреб.
В трех метрах от людей появился кусок ярко освещенной выжженной земли.
— И — закрой, как только уйдем, — добавил Вихорев, шагая на другую планету.
…Здравствуй, негостеприимная свобода.
Конец пятой части6. За грань
Когда петуху отрубают голову, он еще некоторое время бегает по двору и, наверное, думает о себе, что он в прекрасной форме.
Виктория Токарева «Ехал Грека»Миражи и загадки
…Заснеженный пирс на берегу залива. Направо от пирса, метрах в двухстах — нависающая скала. Торчит над ледяным полем как нос древней каравеллы. У скалы этой и название соответствующее, какой-то там нос… каждый раз спрашиваю, и снова забываю.
Оттуда, с самого кончика носа, сорвался вниз здоровый сугроб. Рухнул, рассеялся белой тучей. Туча медленно осела на ледяное поле, играя на солнце мелкими блестками… В ту сторону рванула стая поселковых собак — лопать снег, кататься в нем, хватать зубами белых мух. Крохотный кусочек огромной Вселенной наполнился визгом и лаем…
— Жди-не жди — быстрее не будет, — раздался веселый голос.
Михаил вздрогнул от неожиданности: рыжий Алекс, как всегда, появился из ниоткуда. Тихо ходит, как кошка. Вот и сейчас: снег вроде не скрипел, старые доски пирса — тоже.
— Что — быстрее не будет?
— Залив быстрее не вскроется. Думаешь, ты один на берег то и дело шастаешь? Все взбесились, весну почуяли. До весны еще как до луны, а народ чуть что — на берег… Вы хоть Джерома-то читали? Чем чаще зависаешь над чайником, тем медленнее он закипает.
— А сам зачем пришел?
— На тебя посмотреть.
— Девушки в поселке перевелись?
— Девушки здешние — дуры. Извини за прямоту. На них можно глядеть до тех пор, пока рот не раскроют.
Рыжий достал пачку «Винстона», вытащил сигарету, прикурил.
— Хочешь? Ах, ну да. Ты же не куришь.
Михаил покосился на пачку.
— Сколько ты переплачиваешь, чтобы тебе их привозили?
— Почти не переплачиваю. Они ж не всегда привозят. Только когда у самих оказия случилась. А мне хватает — от оказии до оказии… Если специально просить, то — да. Обдерут, как липку.
— А в спортивный магазин они заехать могут?
— Спроси. За спрос денег не берут, — Алекс взглянул на собеседника с интересом:
— А чего тебе спортивный магазин?
— Да… так, — отмахнулся Михаил. — Пока не знаю.
Рыжий упорствовать не стал. Обвел тоскливым взглядом берег:
— Скучно чего-то последнее время. Думаю: не сбежать ли отсюда?
— Что мешает?
— В городе надоест еще быстрее. Здесь достаточно работать, а там придется бороться за жизнь. Я ж, вообще-то, деревенский парень. По корням. Мне в деревне легче.
Он вздохнул:
— Но — скучно. Нет в мире совершенства.
Над ледяным полем залива поднялась дымка, какое-то время шевелилась в воздухе и резко застыла, превратившись в подобие стеклянной линзы. «Линза» исказила лед: теперь вместо ровной поверхности виделось нагромождение мелких, игрушечных торосов.
