Виктор Меньшов - Я боялся - пока был живой
- Еще бы он после твоего ремонта работал!
- А ты бы хотела, чтобы он работал? Ты что, была бы счастлива, если бы он работал?!
- Все! Кончай базар! Вы мне мешаете изучать важный документ! гаркнул на них Вовик.
Арнольдик высвободился с помощью Нинель из веревок и сел в кресло. Верная Нинель пристроилась рядом, на небольшой скамеечке.
Вовик сидел прямо на столе, весело болтая ногами, явно чем-то обрадованный.
Филин и Шмыгло стояли перед ним в терпеливом ожидании.
- Ну, что я говорил?! - победно провозгласил Вовик, потряхивая в воздухе листочком. - Кто говорил, что мы с этих дедков ни черта не поимеем?! Кто говорил, что здесь ловить нечего?! Ха! Мы получим побольше, чем рассчитывали. Вот это вот - генеральная доверенность, которая дает право лицу, на которое она выписана, распоряжаться всем имуществом и средствами доверителя по собственному усмотрению.
Вовик замолчал и уставился на Арнольдика. Тот попытался что-то возразить, но Филин ткнул его под ребра, и Арнольдик замолчал.
- Значит так, дед, - заявил Вовик. - Мне эта бумажка очень даже понравилась, и ты мне напишешь точно такую же, а эту мы аннулируем. Понял, да? На мое имя напишешь бумажку.
- Да как же я могу выписать генеральную доверенность на все, что у меня есть, абсолютно незнакомому человеку? И зачем вам эта бумага? У нас же почти что ничего нет. Мы совершенно не богатые люди, вы ошиблись адресом.
- Это ты не скажи, дед, - весело возразил Вовик. - Я тут еще одну бумажку нашел в другой комнате. Все же приятно иметь дело с интеллигентными людьми: все у них записано, все расписано. Вся-то ваша жизнь в бумажках отражена. Так вот, зачитываю: "Что мы можем продать, чтобы собрать деньги на операцию Нинель?". И далее следует скромный список: дачный участок с летним домиком, обменять двухкомнатную квартиру на однокомнатную с доплатой, продать автомобиль "москвич" шестьдесят восьмого года... Ну, все остальное, можно сказать, интереса не представляет. А вот машина, дача, квартира, хотя и плохонькие, но все же чего-то стоят. Тряпки и мебель нас не интересуют. Хотя, на фига они вам без квартиры, стулья и тряпки? Ну так как, дед, будешь доверенность писать, или есть желание, чтобы мы тебя заставили это сделать? Ты не думай, что все утюги в Москве в нерабочем состоянии.
Нинель тихо всхлипнула и сказала:
- Подпиши, дорогой. Они же тебя убьют, или изувечат. Такие не шутят. Подпиши.
Арнольдик вздрогнул, но все же попытался как-то объясниться, убедить в чем-то бандитов.
- Вы поймите, это все, что у нас осталось! Мы же старые люди, нам не то что жить не на что будет, эти деньги должны пойти на операцию моей жене. Это вопрос жизни и смерти. Мы и так ради этого продаем последнее, что у нас есть, как вы не понимаете?! Ей просто необходима эта операция. И где мы будем жить?
- Ты неверно расставляешь ударения, дед, - перебил его Вовик. Главное в данной ситуации это не то, ГДЕ вы будете жить, главное то, что вы просто будете ЖИТЬ. Усек разницу, дед? А где жить, тоже мне, нашел проблему! У детей поживете, или в стардоме. Ну, а если и там не возьмут, в бомжи пойдете. Да и не мои это, в конце концов, проблемы! И вообще: кто кому по кумполу двинул: я тебе, или ты мне? Давай, дед, не ерунди. Пиши бумагу и живи дальше, а уж как жить - это твои проблемы.
После этих слов Арнольдик словно с цепи сорвался:
- Ничего я тебе писать не буду! И подписывать ничего не буду, бандитская твоя морда!
Он вскочил с кресла и попытался броситься на Вовика с кулаками, но тот без видимых усилий оттолкнул его, отчего Арнольдик упал в кресло, едва не перевернувшись, и сидел теперь тяжело дыша и косясь на Вовика.
Тот стоял, усмехаясь.
- В твоем понимании, дед, я, возможно, и бандит, но ручками ты не махай, не махай! Убить я тебя не убью, ты для меня пока кое-какой интерес представляешь, но могу тяжело покалечить.
- И покалечить ты меня не можешь, бандит проклятый!
- Арнольдик, дорогой, прекрати! С кем ты связываешься?! - попыталась успокоить его Нинель.
Но Арнольдик не желал уговариваться.
- Да не может он меня покалечить! - бушевал он. - Ему от меня генеральная доверенность нужна! А за доверенностью нужно в нотариальную контору ехать, а там меня нужно предъявить в целости и сохранности, хотя я никуда с ними и не поеду! Фиг им!
- Во, дед, развоевался! - широко улыбнулся Вовик. - Да я тебе руки-ноги выдерну и все прочее, что только пожелаю. Оставлю только правую руку, чтобы было чем подпись свою поставить. Тоже мне, геррой! Не поедет он! Да и не нужно никуда ехать. У нас, старый, все схвачено. Мы нотариуса на дом вызвать можем. Ты думал, что мы только морды бить умеем? Ошибаешься, дед. Мы в юридических делах тоже кое-что кумекаем. А ну, Филин, позвони Сергеичу, который из нотариальной, пускай он подготовит генеральную доверенность и привезет ее сюда, клиенту на подпись. Да скажи ему, чтобы поскорее поворачивался, любит он копаться. Возьми вот паспорт деда, данные продиктуешь.
Арнольдик бросился было за паспортом, но Вовик успел его отдернуть и спрятать за широкую спину.
- Куда?! Сидеть смирно! - рявкнул он на Арнольдика, отпихивая его животом. - Шмыгло, присмотри за дедушкой, чтобы он не нервничал и не дергался. А ты, Филин, когда диктовать будешь, не ошибись, перепроверь все по буковкам, документ все же, уважения требует.
Филин пошел к телефону, а Вовик повернулся к старичкам.
- Вот так вот, дед, дела нынче делаются, а то начитались, поди: ножи, кастеты. Так что ты посиди, поразмышляй, может, дойдет, наконец, что нет у тебя никаких других вариантов, кроме моих. Не подпишешь, мы твою супругу любимую на запчасти разберем у тебя на глазах. А ты же этого не хочешь, верно?
Он наклонился к Арнольдику и добродушно похлопал его по плечу.
- Вот так-то вот, ветеран. Не делай глупостей, и все будет в порядке. Фирма гарантирует! Шмыгло! Ты присматривай, а я пойду, проконтролирую, чтобы Филин чего не напутал, у него это запросто.
Вовик вышел в соседнюю комнату, а Шмыгло остался со старичками. Нинель сразу же бросилась к Арнольдику.
- Назад! Сидеть на расстоянии! Говорить - говорите сколько влезет, только подходить друг к другу не нужно, не советую.
Нинель села в кресло напротив Арнольдика. Косясь изредка на Шмыгло, заговорила.
- Ты в порядке, дорогой? - спросила она, озабоченно всматриваясь в лицо Арнольдика.
- Все ерунда! - постарался залихватски ответить он, махнув бесшабашно рукой. - Что со мной может случиться? Ты-то как, дорогая?
- А что со мной может случиться? - вопросом на вопрос ответила Нинель. - Я все-таки русская женщина. Как-никак, блокаду пережила, войну. Переживу и это. А у тебя правда все в порядке, дорогой?
- Ну, немножко неприятно было лежать с холодным утюгом на голом животе. И супчик жалко, кушать хотелось.
