Роджер Желязны - Кладбище слонов
— Мы многое могли бы сделать и, наверное, сделаем. А уйти в леса, по-моему, просто необходимо.
— Но прежде давай вернемся во Дворец, погреемся напоследок.
— Почему бы и нет?
Они встали со ступеньки и побрели обратно.
— И все-таки, зачем ты вступил в Круг? Чтобы умереть от ностальгии?
— Нет, сынок. — Поэт хлопнул Мура по плечу. — В поисках развлечений.
Через час Мур продрог до костей.
— Гм, гм, — произнес голос. — Через несколько минут мы приземлимся на острове Оаху, на аэродроме лабораторного комплекса «Аква Майнинг».
Раздался щелчок, и на колени Муру упал страховочный ремень. Мур застегнулся и попросил:
— Прочтите еще раз последнее стихотворение из «Стамески».
— «Грядущее, не будь нетерпеливым.
Пусть не сегодня, но завтра,
Пусть не сейчас, но потом.
Человек — это млекопитающее,
Которое создает монументы.
И не спрашивай меня, для чего».
Он вспомнил Луну, какой ее описывала Леота. Последние сорок четыре секунды путешествия, ушедшие на высадку, он люто ненавидел Юнгера, даже не зная толком, за что.
Стоя у трапа «Стрелы-9», он следил за приближением маленького человека в тропическом костюме, улыбающегося до ушей. Он машинально пожал протянутую руку.
— Очень рад, — сказал Тенг. — Здесь многое сохранилось с тех далеких дней. Сразу после звонка с Бермуд мы с коллегами собрались и стали думать, что бы вам показать. — Мур сделал вид, будто знает о звонке. — Ведь что ни говори, мало кому удается побеседовать со своим работодателем из далекого прошлого.
Мур улыбнулся и пошел вместе с Тенгом к лабораторному комплексу.
— Да, я любопытен, — признал он. — Мне захотелось посмотреть, во что превратился комплекс. Скажите, сохранились ли мои офис и лаборатория?
— Разумеется, нет.
— А первая тандем-камера? А инжекторы с широкими патрубками?
— Заменены, конечно.
— Так, так. А большие старые насосы?
— Вместо них теперь новые, блестящие.
Мур повеселел. Спину грело солнце, которого он не видел несколько недель (лет), но еще приятней была прохлада в стенах лабораторного комплекса, создаваемая кондиционерами. Окружавшая его техника была компактна и в высшей степени функциональна, обладая, тем не менее, красотой, для которой Юнгер, наверное, сумел бы найти подходящие эпитеты. Мур шел мимо агрегатов, ведя ладонью по их гладким бокам, — рассматривать каждый из них в отдельности у него не было времени. Он похлопывал ладонью по трубам и заглядывал в печи для обжига керамики. Когда Тенг спрашивал его мнения о действии того или иного механизма, он отмалчивался, делая вид, что разжигает трубку.
По подвесной дорожке они прошли через цех, похожий на замок, затем сквозь пустые резервуары, и углубились в коридор со стенами, усеянными множеством мерцающих лампочек. Иногда они встречали техника или инженера. Мур пожимал руки и сразу забывал имена.
Главный технолог был очарован молодостью Мура; ему даже в голову не приходило усомниться, что перед ним — настоящий инженер, знающий свое дело во всех тонкостях. В действительности предсказание Мэри Муллен о том, что профессия Мура рано или поздно выйдет за пределы его воображения, обещало вот-вот сбыться.
Наконец, они вышли в тесный вестибюль, и там Мур не без удовольствия обнаружил свой портрет среди фотографий умерших и ушедших на пенсию предшественников Тенга.
— Как вы думаете, я мог бы сюда вернуться?
В глазах Тенга появилось изумление. Лицо Мура оставалось бесстрастным.
— Ну… я полагаю… кое-что… вы могли бы сделать, — промямлил Тенг.
Мур широко улыбнулся и перевел разговор в другое русло. Его позабавило сочувственное выражение на лице человека, который видел его впервые в жизни. Сочувственное и испуганное.
— Да, картина прогресса всегда вдохновляет, — задумчиво произнес Мур. — Причем настолько, что хочется вернуться к прежней работе. К счастью, мне это ни к чему, я вполне обеспечен. И все же, видя, как разросся комплекс за годы твоего отсутствия, как далеко шагнула разработанная тобой технология, нельзя не испытывать ностальгии. Теперь тут столько зданий, что мне их и за неделю не обойти, и все они заполнены новейшим и надежнейшим оборудованием. Я просто в восторге. А вам нравится здесь работать?
— Да. — Тенг вздохнул. — Насколько вообще работа может нравиться. Скажите, вы летели сюда с намерением переночевать? У нас есть гостиница для сотрудников, там вас с радостью примут. — Он посмотрел на часы-луковицу, висящие у него на груди.
— Благодарю, но мне пора возвращаться. Дела, знаете ли. Я просто хотел укрепить свою веру в прогресс. Спасибо вам за экскурсию, и спасибо вашему веку.
На всем пути до Бермуд, в году Две тысячи семьдесят восьмом от Р.Х., неутомимо потягивая мартини, Мур повторял про себя: цепь времен соединена.
— Все-таки решилась? — спросила Мэри Мод, осторожно выпрямляя спину под складками пледа.
— Да.
— Почему?
— Потому что я не хочу уничтожать то, что мне принадлежит. У меня и так почти ничего нет.
Дуэнья тихо фыркнула, будто эти слова рассмешили ее.
— Корабль идет по бездонному морю к таинственному Востоку, задумчиво произнесла она, обращаясь к любимой собачке, — но то и дело бросает якорь. Почему? Ты не знаешь, а? Чем это объясняется? Глупостью капитана? Или второго помощника? — Она поглаживала собачку, словно и впрямь ждала от нее ответа.
Собачка молчала.
— Или неукротимым желанием повернуть вспять? — допытывалась Дуэнья. Возвратиться домой?
Ненадолго повисла тишина. Затем:
— Я живу, переезжая из дома в дом. Эти дома зовутся часами. Каждый из них прекрасен, но не настолько, чтобы хотелось побывать в нем снова. Позволь, я угадаю слова, которые вертятся у тебя на языке. «Я не хочу замуж, и я не намерена покидать Круг. У меня будет ребенок…» Кстати, мальчик или девочка?
— Девочка.
— «У меня будет дочка. Я поселю ее в роскошном особняке, обеспечу ей славное будущее и успею вернуться к весеннему фестивалю». — Она всматривалась в поливу собачки, как факир в глубину хрустального шара. Ну что, хорошая я гадалка?
— Да.
— Думаешь, это удастся?
— Не вижу причин…
— Скажи, какая роль уготована ее гордому отцу? — допытывалась старуха. — Сочинять для нее сонеты или мастерить механические игрушки?
— Ни то, ни другое. Он вообще не узнает о ней. Он будет спать до весны, я — нет. И она не будет знать, кто он.
— Чем дальше в лес, тем больше дров.
— Это почему же?
— Потому что не пройдет и двух месяцев по календарю Круга, как она станет женщиной, и, возьму на себя смелость предсказать, красивой женщиной. Потому что у нее будут для этого деньги.
