Гоергий Гуревич - Человек-ракета
— Порядочек у меня! — говаривал обычно Михаил Прокофьевич посетителям. — Верите ли, каждые каникулы неделю трачу на уборку и никакого результата.
Соседка Ткаченко, с ужасом взиравшая на печь и разбросанные бумаги, на прошлой неделе привела даже пожарную инспекцию. Но старик запер дверь на крючок и свет погасил.
— Где Игорь? — задыхаясь, крикнула Валя.
— Игорь? Ах, это вы — невеста! — догадался старик. — Порядочек у меня! — добавил он сокрушенно. — Верите ли, каждые каникулы неделю трачу на уборку…
— Понимаете, — с трудом переводя дух, объясняла Валя, — ни в квартире, ни в общежитии, ни в институте… Бег начался без него.
— Как бег?.. Начался? — доцент проворно прыгнул в комнату, и в полуотворенную дверь Валя увидела Игоря, который ногами вперед вылезал из-под печи.
— Это что же? — закричал Ткаченко, подпрыгивая от ярости. — Бег начался!.. Негодяй! Мальчишка! Вы бессовестно лгали мне, что бег отменяется!
— Бег действительно отменяется — для меня, — мрачно ответил Игорь отряхиваясь. — Желающие побегут, а я — нет. Я свалял дурака в этой истории и сыт по горло.
— Голубчик! — старик мгновенно першел от ярости к отчаянию. — Но как же я обойдусь без этого бега? Ведь это должен быть решающий момент… Решающий! Это проверка всей системы!
— Не пойду! — упрямился Игорь. — Я оказался обманщиком в глазах любимой девушки. Я дал себе слово не обманывать ее больше.
Тогда Валя открыла дверь.
— Но любимая девушка просит тебя участвовать в беге, — сказала она.
Игорь как будто не удивился ее присутствию.
— Я выполнил все твои просьбы, Валя. Ты просила меня уйти — я ушел. Тебе еще что-нибудь нужно? — он явно хотел оскорбить ее.
Валя закусила губы.
— У меня последняя просьба к тебе: принять участие в марафоне.
— Да? Ты хочешь этого?
И вдруг Игорь преобразился, проворно схватил кепку. Кинулся к печи, открыл дверцу. Голубое пламя полыхнуло оттуда. Он выхватил из огня какую-то красную палочку, обжег руки, покидал ее с ладони на ладонь и сунул в карман.
— Куда? — крикнул доцент. — Подождите!
Но Игорь уже бежал вниз по лестнице.
Валя секунду постояла и так же стремительно бросилась к выходу. Ткаченко поймал ее за руку.
— Невеста! — крикнул он умоляюще. — Прошу вас: как только будут результаты — порадуйте старика! Центр три сорок шесть двадцать. Не забудьте: три сорок шесть двадцать!
Он еще кричал что-то, но Валя, вырвавшись, уже стучала каблучками где-то далеко внизу.
17
Давным-давно, сделав круг по стадиону, исчезла в далеком лесу цветная цепочка марафонцев. Дорожки заняли бегуны на короткие дистанции, прыгуны, метатели копий и дисков. Потом и они ушли, и начались приготовления к футбольному матчу. Кое-кто из публики спустился вниз, другие сидели на местах, стойко выдерживая лучи палящего солнца. И вдруг Колю Казакова, меланхолически стоявшего в проходе, кто-то схватил за руку. Он обернулся.
— Надеждин, ты? Это такая низость! Слов нехватает!
— Слов не нужно. Организуй старт.
Коля с печальной усмешкой кивнул на часы.
— Сорок восемь минут, — сказал он.
— Догоню! — упрямо сказал Игорь.
Коля пожал плечами и побежал разыскивать судей. Несколько минут спустя он не спеша вернулся.
— Не выходит! — еще издали крикнул он. — Не хотят считать опоздания. Говорят — пусть бежит, если хочет, как будто бы стартовал вместе со всеми.
Конечно, со спортивной точки зрения это было издевательство. Все понимали, что можно выиграть в таком соревновании пятнадцать, самое большее двадцать минут, во никак не целый час. Но Игорь сказал:
— Давайте старт!
Рупор откашлялся и сказал отчетливым басом на весь стадион:
— Внимание! — и еще раз, на октаву выше: — Внимание! Сейчас берет старт на марафонскую дистанцию мировой рекордсмен в беге на все дистанции Игорь Надеждин. Опоздание не засчитано.
Судьи даже не захотели выйти на старт. Коля выбежал один с флажком и секундомером, и Игорь, не останавливаясь, прошел белую черту старта.
Зрители встретили его жидкими хлопками. Не все заметили его выход, большинство было удивлено — что это за старт с опозданием на пятьдесят девять минут? И что значит «опоздание не засчитано»?
В полном одиночестве Игорь сделал круг по пустому стадиону и скрылся в воротах. «Сумасшествие! — сказал кто-то. — Чистое сумасшествие».
Игорь чувствовал себя отлично. Ноги сами собой мелькали, лихо выскакивая из-под туловища, и руки двигались, как поршни. Свежий ветер обдувал его. Скрылись последние дачи, и по обеим сторонам дороги замелькали кудрявые березы. Оглянувшись на холме, Игорь в последний раз увидел вдалеке под горой правильный овал стадиона и сотни тысяч муравьев на трибунах.
Широкая и длинная асфальтовая дорога вела его по полям и перелескам. Голубая лента ее взбиралась на пологие холмы, пропадала за гребнем, вновь появлялась на следующем и дальше блестела изломанной линеечкой. Игорь видел ее, может быть, на десять километров вперед. Дорога была пустынна. Редкие машины, гудя, обгоняли его.
Проходили минуты. Холм оменялся холмом, и Игоря начала тревожить пустота асфальтовой ленты. Почему он не видит никого? Почему не догоняет? Должен ли он уже догонять? Игорь попытался сосчитать.
Если он опоздал на час и лучшие бегуны прошли за это время семнадцать километров, а худшие, скажем, — четырнадцать, — с какой же скоростью он идет?
Но внимание Игоря было слишком занято, и он несумел решить эту арифметическую задачу на бегу. Тем не менее, кажется, цифры были таковы, что победа его была сомнительна, почти невозможна. Тогда Игорь остановился, вынул из кармана трусов деревянную коробочку, похожую на фонарь, и перевел указатель с семерки — на девятку.
«Потом посчитаемся, — сказал он себе. — буду жать до последнего».
18
По свисту ветра в ушах Игорь почувствовал, как прибавилась скорость. Придорожные кусты начали сливаться в зеленые мазки… Встречные люди появлялись и исчезали, мелькали, как телеграфные столбы в окне вагона. Даже машины не очень уверенно обгоняли Игоря, а тяжело груженную полутонку он сам обогнал у въезда в деревню.
За деревней контролер указал ему на проселок. Игорь знал дистанцию — он прошел двадцать километров. Но, пролетая мимо контролера, Игорь не успел спросить, давно ли прошли остальные. Впрочем, вскоре он увидел мелькающие в колосьях цветные майки. По проселку бежать было труднее — при скорости Игоря очень сложно было следить за кочками и поворотами, приноравливать бег к ухабам полевой дороги. Игорь спотыкался; не раз его, как разогнавшуюся машину, заносило в рожь.
