Джордж Оруэлл - Зверская ферма
Потом вышел Наполеон. Сохраняя полное спокойствие, он хрюкнул, что мельница - это просто бред, он голосовать за нее никому не советует, и снова сел. Его выступление длилось едва ли тридцать секунд, и, можно было подумать, что результат ему совершенно безразличен.
Тут Снежок вновь вскочил с места и, резким окриком утихомирив овец, которые было опять разблеялись, разразился пламенной тирадой в защиту мельницы. До сих пор животные почти поровну делились в своих симпатиях, но красноречие Снежка в эту минуту увлекло почти всех. Он яркими красками описал, во что превратится Зверская Ферма, когда животные освободятся от черной работы.
- Электричество, - кричал он, - приведет в движение молотилки, плуги, бороны, косилки, жатвенные машины с сноповязалками, не говоря уж о том, что в каждом стойле, каждом хлеву, каждом коровнике и каждом птичнике будет свое собственное электрическое освещение, отопление, а также холодная и горячая вода!
Когда он закончил, исход предстоящего голосования не вызывал никаких сомнений. Но как раз в эту минуту Наполеон вскочил и, бросив косой взгляд на Снежка, вдруг взвизгнул каким-то не своим, очень высоким голосом.
В ответ откуда-то послышался жуткий лай и девять огромных псов в ошейниках, обитых медью, вприпрыжку влетели на гумно. Лязгая клыками, они стрелой ринулись прямо на Снежка, который едва успел соскочить со своего места. Через минуту он был уже за воротами, а псы мчались за ним. Пораженные и испуганные, не в силах вымолвить ни слова, животные покинули гумно и, следя за погоней, столпились за его воротами.
Снежок мчался по длинному лугу, примыкавшему к дороге. Он бежал со всех ног, но псы гнались за ним по пятам. Один раз Снежок поскользнулся и показалось, будто сейчас его схватят, но он вскочил и понесся с удвоенной скоростью. Псы, однако, опять стали настигать его. Один из них цапнул было Снежка за хвостик, но Снежок дернулся, сделал еще один рывок и, опередив собак всего на несколько дюймов, проскользнул через дырку в живой изгороди и исчез.
Испуганные и притихшие, животные вернулись на гумно. Псы прискакали через минуту. В первые мгновения погони никто не мог сообразить, откуда взялись эти бестии, но теперь животных осенила догадка: это были те самые щенки, которых растил Наполеон. Хотя они были еще не вполне взрослыми, но уже превратились в огромных, свирепых как волки, псов. Они жались к Наполеону. Все заметили, что они научились вилять перед ним хвостом, как другие собаки делали это перед мистером Джонсом.
В сопровождении псов, не отступавших от него ни на шаг, Наполеон поднялся на помост, с которого Майор некогда произнес свою историческую речь, и выступил с коротким объявлением.
- Отныне, - прохрюкал он, - утренние Советы по воскресеньям отменяются. В них нет никакой нужды, это пустая трата времени. Впредь все вопросы, относящиеся к работе фермы, будет решаться специальным комитетом свиней под его собственным, Наполеона, председательством. Комитет свиней будет заседать при закрытых дверях, а потом объявлять о своих решениях. По воскресеньям утром звери будут по-прежнему собираться - для того, чтобы салютовать знамени, петь "Всех животных Британии" и получать задания на предстоящую неделю, но никаких дебатов отныне не будет.
Хотя животные были потрясены и напуганы изгнанием Снежка, они встретили это объявление с неудовольствием. Сумей они найти подходящие слова, они бы, пожалуй, запротестовали. Даже Боксер ощутил смутное беспокойство. Он пошевелил ушами, тряхнул несколько раз гривой, усиленно стараясь привести свои мысли в порядок, но так и не смог придумать ничего путного.
Однако среди самих свиней не все утратили способность владеть членораздельной речью. Четыре молоденьких борова в первом ряду издали несколько пронзительных визгов - в знак своего неодобрения - и, вскочив на ноги, захрюкали все четверо одновременно. Но псы, сидевшие вокруг Наполеона, угрожающе зарычали, и свиньи смолкли и сели. Тут овцы разразились громким блеянием "Четыре - хорошо...", которое продлилось около четверти часа и сделало невозможным продолжение дискуссии.
Когда все разошлись, разъяснить новые порядки опять послали Визгуна.
- Товарищи звери, - хрюкал он, - я уверен, что все правильно поняли ту жертву, которую принес товарищ Наполеон, взяв на себя эту нелегкую работу. Не думайте, товарищи, что быть Вождем очень приятно. Напротив, эта высокая и тяжелая ответственность. Наполеон более чем кто-либо верен принципу "Все звери равны". И он был бы только счастлив позволить вам самим принимать ответственные решения. Но вдруг вы однажды примете неверное решение, товарищи, и что тогда? Предположим, вы бы последовали за Снежком и его маниакальной идеей ветряной мельницы, за Снежком, который, как теперь выяснилось, был обыкновенным преступником?
- Он храбро сражался в Битве при Коровнике, - возразил кто-то.
- Храбрость - это еще не все, - парировал возражение Визгун. - На нынешнем этапе важнее верность и повиновение. А что касается Битвы при Коровнике, то я думаю, придет время, и мы убедимся, что роль Снежка в этой битве преувеличивалась. Дисциплина, товарищи, же-лез-на-я дисциплина! Вот главный лозунг наших дней. Один неверный шаг - и враги нас одолеют. Ведь вы, товарищи, не хотите возвращения Джонса?
И опять этот довод подействовал неотразимо. Разумеется, никто не хотел возвращения фермера Джонса, и если прения и споры на утренних Советах по воскресеньям могли к этому привести, значит, эти споры следует принести в жертву. Боксер, который к этому времени успел обдумать случившееся, выразил общее мнения словами: "Если товарищ Наполеон так считает, значит, так оно и есть". С тех пор афоризм "Наполеон всегда прав" Боксер сделал дополнением к своему личному девизу "Я буду работать еще упорней".
Тем временем погода разгулялась, и животные смогли приступить к весенней пахоте. Сарай, где Снежок работал над своими чертежами, был заперт на замок и, как полагали животные, с пола они были стерты. Каждое воскресенье в 10 часов утра животные собирались теперь на гумне для того, чтобы выслушать приказания на предстоящую неделю. В саду откопали череп старого Майора, уже очистившийся от плоти, и установили его на столбике у подножия флагштока, рядом с ружьем. Теперь после подъема флага животные должны были рядами и колоннами в благоговении шествовать мимо черепа и только после этого входили на гумно. На гумне они уже не сидели все вместе. Наполеон, Визгун и еще одна свинья по кличке Минимус, обладавшая замечательным даром стихосложения и сочинения песен, садились в первом ряду на помосте вместе с девятью молодыми псами, которые полукругом охватывали их с тыла, а остальные свиньи располагались позади псов. Все прочие животные садились в основной части гумна лицом к свиньям и собакам. Наполеон оглашал свои приказания на неделю по-военному кратко. После этого, хором исполнив "Всех животных Британии", животные расходились.
