Альфред Бестер - Ад - это вечность
Она была немая, оцепенелая и одеревеневшая. Но не до конца.
Молча она последовала за ним. Они вошли в сад перед домом и остановились. Эрдис объяснил, что нужно войти в дом через заднюю дверь.
- Нельзя же, - сказал он, - открыто входить для убийства. В любом путном детективе так не делается. А мы в реальной жизни и нужно проявлять осторожность.
В реальной жизни, истерично подумала она, пока они шли. В реальной! Существо в убежище...
- Похоже, вы опытны в подобных делах, - сказала она вслух.
- Пойдем через сад, - сказал он, легонько касаясь ее руки. - Нас не должны видеть.
Тропинка между деревьями была узкой, а трава и колючий кустарник по обеим ее сторонам высокими. Она последовала за Эрдисом, когда они миновали железные ворота и вошли. Он пропустил ее вперед.
- Что касается опыта, - сказал он, - да, я вполне опытен. Вы должны знать это, Сидра.
Она не знала. Она не ответила. Вокруг густо росли деревья, кусты и трава, и, хотя она сотни раз ходила по саду, они казались нелепыми и чужими. Они были неживыми... И слава богу за это. Она еще ничего не понимала, но видела, что они выглядят, точно каркасы, словно уже принимали участие в каком-то подлом убийстве или самоубийстве много лет назад.
Вонючий дым в глубине сада заставил ее закашляться, и Эрдис похлопал ее по спине. Она задрожала от его прикосновения, остановилась, кашляя, и почувствовала на плече его руку.
Она ускорила шаги. Его рука соскользнула с плеча, он взял ее под руку. Она выдернула руку и побежала по тропинке, спотыкаясь на высоких каблучках. Позади она услышала приглушенное восклицание Эрдиса и его шаги, когда он поспешил за ней. Тропинка полого спускалась к маленькому заболоченному пруду. Земля стара сырой и скользкой. Несмотря на теплую ночь, кожа Сидры покрылась пупырышками, а шаги позади приближались.
Дыхание Сидры стало прерывистым, а когда тропинка вильнула и начала подниматься, Сидра почувствовала, что легкие горят огнем. Ноги заныли, казалось, в следующее мгновение она рухнет на землю. Между деревьями она увидела железные ворота на другом конце сада и рванулась к ним из последних сил.
Но что, в замешательстве подумала она, делать дальше? Он настигнет меня на улице... Возможно, даже раньше... Я должна вернуться к машине... Нужно уехать... Я...
В воротах он схватил ее за плечо, и на долю секунды она была готова сдаться, но тут услышала голоса и увидела людей на другой стороне улицы. Она закричала: "Эй!" и побежала к ним, громко стуча каблучками по тротуару. Когда она подбежала, они обернулись.
- Извините, - пробормотала она, - мне показалось, я вас знаю. Я шла через сад...
Она резко замолчала. Перед ней стояли Финчли, Брафф и леди Саттон.
- Сидра, дорогая! Какого дьявола ты здесь делаешь? - спросила леди Саттон. Она подалась вперед, всматриваясь в лицо Сидры, затем подтолкнула локтями Браффа и Финчли. - Девушка бежит через сад. Попомни мои слова, Крис, это неспроста.
- Похоже, ее напугали, - отозвался Брафф. Он шагнул в сторону и пристально поглядел через плечо Сидры. Его белая голова светилась при свете звезд.
Сидра, наконец, отдышалась и обернулась. Эрдис стоял тут же, спокойный и вежливый, как и прежде. Бесполезно пытаться объяснить, беспомощно подумала она. Никто не поверит. Никто не поможет.
- Всего лишь небольшой моцион, - сказала она. - Такая прелестная ночь.
- Почему вы так внезапно ушли, Сидра? - спросил Финчли. - Боб был в ярости. Мы только что отвезли его домой.
- Я... - Какое безумие! Она же сама видела, как Финчли исчез за огненной завесой менее часа назад - исчез в выбранный им мир. Но вот он стоит здесь и задает вопросы.
- Но Финчли был и в вашем мире, Сидра, - пробормотал Эрдис. - И он до сих пор здесь.
- Но это невозможно! - воскликнула Сидра. - Не может быть двух Финчли!
- Двух Финчли? - повторила леди Саттон. - Понятно, где вы побывали, моя девочка. Вы пьяны! Пьяны в доску! Беготня по саду! Моцион! Два Финчли!
А леди Саттон? Она же мертва. Она тоже здесь?! Они же убили ее менее часа...
- Это другой мир, Сидра, - снова пробормотал Эрдис. - Это ваш новый мир, и леди Саттон принадлежит ему. Все принадлежат ему... кроме вашего мужа.
- Но... даже несмотря на то, что она мертва?
- Кто это мертв? - вздрогнув, спросил Финчли.
- Мне кажется, - сказал Брафф, - лучше всего отвести ее домой и уложить в постель.
- Нет, - возразила Сидра, - нет. Не надо... В самом деле, со мной абсолютно все в порядке.
- О, оставьте ее, - хмыкнула леди Саттон, перекинула пальто через свою толстую руку и двинулась дальше. - Вы же знаете наш девиз, милочка: "Никогда не вмешиваться". Увидимся с вами и Бобом в убежище через неделю, Сидра. Доброй ночи...
- Доброй ночи.
Финчли и Брафф двинулись за ней - три фигуры, слившись с тенями, исчезли в тумане. Сидра услышала голос Браффа:
- Девиз должен быть: "Ничего не стыдись..."
- Чушь, - раздался в ответ голос Финчли. - Стыд - это чувство, которого мы жаждем, как и прочие ощущения. Он заставляет...
Голоса смолкли в отдалении.
И вернулась дрожь страха. Сидра поняла, что они не видели Эрдиса... не слышали его... даже не подозревали о нем.
- Естественно, - прервал ее мысли Эрдис.
- Почему естественно?
- Поймете позже. Сейчас нам предстоит совершить убийство.
- Нет! - закричала она, вся дрожа. - Нет!
- Вот как, Сидра? И это после того, как вы столько лет думали об убийстве? Планировали его? Любовались им?
- Я... Я слишком расстроена... У меня не хватит духу...
- Успокойтесь. Идемте.
Они вместе поднялись по нескольким ступенькам узкой улочки, свернули на гравиевую дорожку и прошли через ворота, ведущие на задний двор. Взявшись за ручку двери черного хода, Эрдис повернулся к ней.
- Настал ваш час, Сидра, - сказал он. - Пришло время, когда вы разорвете узы и будете жить вместо того, чтобы мучиться. Настал день, когда вы сведете счеты. Любовь - хорошо, ненависть - еще лучше. Прощение никчемная добродетель, страсть - всепоглощающая и конечная цель жизни.
Он открыл дверь, схватил Сидру за локоть и втащил за собой в прихожую. Здесь было темно и полно странных углов. Осторожно пробираясь в темноте, они добрались до двери, ведущей на кухню, и открыли ее. Сидра издала слабый стон и повисла на Эрдисе.
Кухня изменилась. Плита и раковина, сушилка, стол, стулья, стенные шкафы и все остальное неясно вырисовывались, искаженные, как заросли безумных джунглей. Голубоватый отблеск мерцал на полу и вокруг него шевелились тени.
Они были застывшим дымом... полужидким газом. Полупрозрачные глубины кружились и соединялись с тошнотворной волной запаха навоза. Я словно гляжу в микроскоп, подумала Сидра, на существ, которые портят кровь, которые пенят водный поток, которые наполняют болота зловонием... И самое отвратительное, что все они являются колеблющимися изображениями моего мужа, Роберта Пила. Двадцать Пилов неясно жестикулировали и шепотом напевали:
