Пирс Браун - Золотой Сын
– Да-да, монсеньор! – откашливается Плиний. – Итак, в отличие от пропаганды и кибератак сейчас мы имеем дело с примитивными актами насилия, что сильно облегчает задачу. Наш ответ должен быть прост, кто бы за этим ни стоял. Наши убойные отряды готовы к нанесению тактических ударов по базам подготовки террористов под поверхностью Марса. Рейд нужно провести безотлагательно. Если мы будем медлить, боюсь, что преторы верховной правительницы могут взять дело в свои руки. Рожденные на Луне не понимают Марс. Они тут все в клочья разнесут.
– Глупец обрывает листву. Дикарь валит ствол. Мудрец же перерубает корни, – произносит Августус. – Так однажды сказал моему отцу Лорн Аркос. Это изречение высечено в Зале клинков в Новых Фивах. Удар по базам террористов лишь принесет им больше популярности в сети. Политические игры мне до смерти надоели. Пора менять стратегию. С каждым следующим терактом я падаю все ниже в глазах верховной правительницы.
– Вы управляете Марсом, а не Венерой или Землей. На нашей планете всегда было неспокойно, чего она ожидает?
– Результатов.
– Что вы задумали, монсеньор? – спрашивает Плиний.
– Я намерен отравить корни Сынов Ареса. Мне нужны не серые, а смертники. Найдите мне самых отвратительных, ужасных алых на всем Марсе, возьмите в заложники их семьи и пригрозите отцам, что их сыновья и дочери умрут, если те не выполнят приказ. Большинство смертников пусть бомбят те районы поверхности, где больше всего молодежи, да еще пару шахт, потом решим какие. Женщин не брать. Необходимо расколоть общество. Женщины будут против насилия.
Для него человеческая жизнь гроша ломаного не стоит.
– Еще мы пошлем смертников в города, – продолжает он. – Погибнуть должны не только бурые и алые, не только шахтеры и земледельцы, но и дети синих и зеленых в школах и игровых центрах рядом с граффити Сынов Ареса. Вот тогда-то мы посмотрим, что запоют другие цвета! Уж точно не песню этой чертовой девчонки!
Сердце на мгновение перестает биться. Песня Эо пронеслась над всей планетой, о таком она даже и не мечтала. Запись ее казни взорвала видеосеть Сообщества, всю Солнечную систему, получив миллиарды репостов благодаря хакерам-анархистам. Меня снова охватывает страх, что меня раскроют. Возможно, кто-нибудь из золотых просмотрит архивы и обнаружит, что мужа Эо звали Дэрроу. Но о чем это я? Я и сам сейчас с трудом узнал бы того бледнокожего мальчика, худого, точно скелет. Что же до имени, так имена низших алых вообще не записываются. Когда-то у меня был просто номер, который мне присвоил кто-то из медных чиновников. Л-17Л6363. Тогда на виселице вздернули его, Л-17Л6363, а тело выкрали неизвестные нарушители порядка и, вероятно, похоронили где-то в шахтах.
– Вы хотите посеять вражду между алыми и остальными цветами, а потом взяться за Сынов Ареса из алых, – с улыбкой бормочет Плиний. – Монсеньор, зачем я вообще вам нужен?
– Не опускайся до лести, Плиний. Это недостойно нас обоих.
– О да, монсеньор, – почтительно склоняется тот перед хозяином, – примите мои извинения!
– Хватит скулить! – бросает ему Августус и поворачивается к Лето.
– Боюсь, так мы сделаем только хуже, – задумчиво хмурится Лето. – Сыны Ареса, конечно, доставляют нам неприятности, но не более того. Есть враги и посерьезнее. А если поступим по-вашему, то лишь подольем масла в огонь. Да еще и станем террористами, как Сыны Ареса. Вина за происшедшее ляжет на нас.
– О какой вине ты говоришь? – лениво вопрошает Плиний, не отрываясь от своего планшета. – Судья не может быть признан виновным.
– Монсеньор, – не унимается Лето, – мы облечены властью, поскольку никто, кроме золотых, не может быть лучшими пастырями для человечества. Мы цари-философы, о которых писал Платон. Мы – стражи порядка, гаранты стабильности. Сыны Ареса – анархисты, слуги хаоса. Вот что мы должны обратить против них! Ночные рейды серых, теракты против детей – это нас недостойно!
– Не стоит ли нам воззвать к устремлениям высочайшего порядка? – подхватывает его мысль Плиний.
– Вот именно! Возможно, нам нужна информационная кампания против Сынов Ареса! Не так ли, Дэрроу? – спрашивает меня Лето.
Я молчу и жду, пока лорд-губернатор не посмотрит в мою сторону. Монсеньор не признает высокомерия или нарушения субординации, если они ему не на руку.
– О идеализм! – вздыхает Плиний. – Столь восхитительное качество среди юнцов, однако…
– Осторожнее, политик! Следи за языком! – огрызается Лето, сверля взглядом ухмыляющееся лицо Плиния, не украшенное шрамом нобиля. – Ваш план слишком жесток, лорд-губернатор. Вас интересует мое мнение – вот оно.
– Жестокость… – задумчиво произносит Августус. – Жестокость находится за пределами добра и зла. Это лишь внешнее описание явления, в данном случае – действий. Надо смотреть в корень, видеть природу действия. Мы пытаемся остановить террористов, которые взрывают ни в чем не повинных людей. Это хорошо или плохо?
– Полагаю, что хорошо.
– Тогда мы правы, какой бы способ ни избрали, – лишь бы в результате наших действий пострадало меньше мирных граждан, чем могло бы пасть от их руки, так? – размеренно продолжает Августус, переплетая длинные пальцы рук. – Однако мы с вами обсуждаем не философию, а политику. Главную угрозу представляют собой вовсе не Сыны Ареса, о нет! Они – слепое орудие наших политических врагов. Беллона воспользуются их действиями и обвинят меня в неспособности держать Марс под контролем. Эта кучерявая семейка давно пытается сместить меня с поста губернатора! Как вам известно, лишь верховная правительница обладает полномочиями для моей отставки без проведения голосования в сенате. Если она пожелает, то может просто отдать Марс другому дому – семье Беллона, нашим союзникам Юлиям, в конце концов, представителям другой планеты. Никто из них не сможет управлять Марсом лучше, чем я! Я не тиран, однако считаю: детей, которые пытаются поджечь дом, отец должен хорошенько оттаскать за уши. Если придется уничтожить несколько тысяч ради всеобщего блага – для того чтобы планета была обеспечена гелием-три, а ее граждане могли жить в мире без войны, – то так я и поступлю, – сказал он и помолчал. – И вот тут-то нам пригодится Дэрроу Андромедус.
С этими словами Августус устремляет на меня ледяной взор, которого было достаточно, чтобы послать на смерть тысячи невинных людей. Непроизвольно морщусь, чувствуя, как во мне поднимается черная ненависть, но почтительно склоняю голову:
– Монсеньор, я к вашим услугам.
– Знаю. Твоя задача будет простой. Знаешь ли ты, что я взял тебя из училища к себе на службу не просто так?
– Да, монсеньор.
