Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия
— Я устала, пойду домой. — Не успела я сделать и трех шагов, как он меня перекинул через плечо и потащил в обратную сторону.
— Нет, не пойдешь.
— Если будешь продолжать в том же духе, Сара и Эм сами сюда придут. — Кто-то из них должен почуять неладное — не они, так Табита. Она уж непременно поднимет скандал.
— Не придут. — Мэтью поставил меня на землю. — Они обещали сидеть дома, как бы ты ни вопила.
Я пыталась спастись от его черных глаз, бросаясь из стороны в сторону, но он каждый раз оказывался прямо передо мной. Щиколотки стало обвевать ветерком.
— То-то же! — Мэтью принял позу охотника, скрадывающего оленя, и опять зарычал.
Бриз налетал порывами, но крепчать не желал. Зато чесотка спустилась от локтей в кисти, и на этот раз я не стала ее подавлять. Между пальцами затрещали синие дуги.
— Пользуйся своей силой, если хочешь меня побороть, — рыкнул Мэтью.
Не придумав ничего лучшего, я взмахнула руками. Мэтью налетел на меня, завертел волчком и скрылся в лесу.
— Ты убита, — донеслось справа.
— Ничего не выходит, как ни старайся! — крикнула я в ту сторону.
— Сзади, — промурлыкал он на ухо.
— Уйди! — взревела я во всю мочь. Ветер свистящим коконом окутал меня, но Мэтью, не страшась, протянул ко мне руки. Я инстинктивно выбросила навстречу свои, и его откинуло прочь. Удивление пробудило в нем хищника. Он снова попытался преодолеть ветровой барьер, а я приготовилась его отразить, но на сей раз воздух не подчинился мне.
— Ничего не делай насильно, — сказал Мэтью, держа меня за руки выше локтей. — Магия, связанная чарами твоей матери, отвергает любое принуждение, в том числе и твое.
— Как же мне тогда вызывать ее? И как держать взаперти, когда она не нужна?
— Сама мне скажи. — Взгляд Мэтью блуждал по моей шее, отмечая расположение вен и артерий.
— Откуда мне знать! — выкрикнула я в панике. — Я не ведьма!
— Не говори так — ты же знаешь, что это неправда. — Он отпустил меня. — Закрой глаза и иди.
— Что?
— Я наблюдаю за тобой много недель, Диана. — Он перемещался совсем как зверь, аромат гвоздики закладывал горло. — То, что тебе нужно, — это движение при ограниченной сенсорике. — Он подтолкнул меня и пропал.
Я обвела взглядом лес. Все живое притихло, чуя крупного хищника.
Закрыв глаза, я начала глубоко дышать. Что-то пронеслось мимо, туда и обратно — это Мэтью дразнил меня. Сосредоточившись на дыхании и постаравшись стать такой же спокойной, как лес вокруг, я сделала первый шаг.
Между глаз возникло сжатие. Я подышала в него, помня инструкции Амиры и совет Марты позволить видениям струиться свободно. Сжатие перешло в щекотку, и мой ведьминский третий глаз открылся впервые в жизни.
Он охватывал все, что существовало вокруг: фауну, флору, токи земли и движение вод под ней. Все имело свой цвет и свои оттенки. Я видела укрывшихся в дупле кроликов, слышала, как колотятся их сердца в страхе перед вампиром. Видела сов, чей дневной сон нарушило то же опасное существо, прыгающее с ветки на ветку, словно пантера. И кролики, и совы знали, что спасения от него нет.
— Царь зверей, — прошептала я и услышала в ответ тихий смех.
Никто из обитателей леса не победил бы его в бою.
— Кроме меня, — сказала я вслух.
Вампир, существо не вполне живое, трудно поддавался обнаружению среди кипящей повсюду жизни. Но я все же нашла его — скопление мрака наподобие черной дыры. Он светился красным по краям, где его сверхъестественная энергия встречалась с природными силами. Когда я инстинктивно повернулась к нему, он встревожился и ускользнул, растворившись между стволами.
Не открывая двух телесных глаз и пользуясь третьим, я пошла через лес. Чернота с красными краями отделилась от клена и последовала за мной, как я и надеялась.
— Мэтью, я тебя вижу, — не оборачиваясь больше, сказала я.
— В самом деле? И что же дальше, ma lionne? — Он продолжал красться за мной, выдерживая дистанцию.
С каждым моим шагом третий глаз становился все зорче. Слева росли кусты; я повернула направо, переступив через торчащий из земли камень.
Легкое дуновение подсказало мне, что впереди лежит небольшая поляна. Теперь со мной говорил не один лес. Все четыре стихии — воздух, вода, земля и огонь — посылали мне указания, покалывая кожу словно иголками.
Теневая энергия Мэтью налилась темнотой, приобрела глубину и взметнулась в прыжке, которому позавидовал бы любой лев. Его руки тянулись, чтобы схватить меня.
Лети, сказала я мысленно. Ветер и земля подбросили меня вверх. Мысль, как и говорил Мэтью, с легкостью управляла телом — воображаемая лента, за которую я держалась, вела меня за собой.
Мэтью перекувырнулся и приземлился на ноги там, где только что была я.
Я парила над лесом. Все три широко раскрывшихся глаза полнились морем, далью, солнцем и звездами. Волосы, струясь по ветру, превращались в языки пламени и лизали лицо, не обжигая его, а лишь согревая. Ворон, летящий мимо, сильно удивился при виде подобного явления в своем воздушном пространстве.
Мэтью запрокинул голову и улыбнулся, встретившись со мной взглядом.
Ничего прекраснее этой улыбки мне еще не случалось видеть. Желание и гордость за то, что он мой, пронзили меня насквозь.
Но тут я стала снижаться, и он ощерился, боясь, что я его атакую.
Я повисла в воздухе на уровне его головы, вверх ногами в резиновых сапогах. Ветер швырнул в его сторону прядь моих горящих волос.
Не троньте его, приказала я. Воздух и огонь тут же повиновались, третий глаз впивал вампирскую черноту.
— Погоди немного, — проворчал Мэтью, перебарывая желание броситься на меня. Царь зверей не любил, когда его в чем-то превосходили.
Не обращая на это внимания, я опустила ноги к земле, до которой оставалось всего несколько дюймов. Моя собственная энергия наполнила внутренний глаз мерцающим вихрем серебряных, золотых, зеленых и синих тонов. Я почерпнула из нее, глядя, как она перетекает из сердца в руку.
На мою ладонь лег пульсирующий шар, сотканный из моря, неба, земли и огня. Древние философы назвали бы его микрокосмом, маленьким миром, где частицы меня перемешивались с вселенской материей.
— Это тебе, — сказала я, протягивая Мэтью волшебную сферу.
Он поймал ее на лету. Шар припаялся к его холодной ладони и застыл, подрагивая, как ртуть.
— Что это? — спросил он, забыв об охоте при виде этого дива.
— Я.
Чернота зрачков в устремленных на меня глазах Мэтью захлестывала зелено-серую радужку.
— Ты не тронешь меня, и я тебя тоже.
Он держал мой микрокосм бережно, опасаясь пролить хоть каплю.
— Я и драться-то не умею, — констатировала я с грустью. — Могу только улететь.
— Это самое важное, чему учится воин, ведьма. — Пренебрежительное для вампира слово у него прозвучало ласкательно. — Выбирать битвы с умом и откладывать на будущее те, которые пока не выигрываются.
— Ты все еще боишься меня? — спросила я, вися над землей.
— Нет.
Третий глаз подтвердил, что он говорит правду.
— Хотя внутри у меня вот это? — Я кивнула на колеблющуюся в его руке массу.
— Я уже видел могущественных чародеев, но мы до сих пор не знаем, что там у вас внутри. Надо это исследовать.
— Мне никогда не хотелось знать.
— Почему, Диана? Как можно отказываться от таких чудесных даров? — Мэтью сжал пальцы, словно боясь, что у него отнимут столь ценный для науки материал.
— Страх и желание? — тихо предположила я, касаясь пальцами его скул. Заново пораженная своей любовью к нему, я процитировала слова, написанные его демоническим другом Бруно в шестнадцатом веке: — «Желанье шпорит, страх уздой берет». Разве не этим объясняется все, что происходит в мире?
— Все, кроме тебя, — ответил он хрипло. — Ты в эти рамки не помещаешься.
Коснувшись ногами земли, я отняла пальцы от его щек — мое тело помнило этот плавный жест, хотя разум отметил его как странный. Частица меня, которую я подарила Мэтью, перескочила из его ладони в мою. Я зажала ее в руке, и энергия быстро впиталась обратно. Щекотку колдовской силы я признавала теперь как свою и боялась ведьмы, в которую превращалась.
Палец Мэтью отвел в сторону мои волосы.
— Ничто не укроет тебя от магии — ни наука, ни сила воли. Она найдет тебя всюду. И от меня ты тоже не спрячешься.
— Так говорила мне мать — там, в Ла Пьере. Она знала про нас. — Третий глаз испуганно закрылся, чтобы не видеть каменного мешка. Я вздрогнула, и Мэтью привлек меня к себе. Его объятия, хотя и не были теплыми, вселяли ощущение безопасности.
— Может быть, им было легче от знания, что ты не будешь одна. — Его холодные, твердые губы сошлись с моими, нос шумно вдыхал мой запах. Отстранился он нехотя, приглаживая мне волосы и запахивая парку у меня на груди.
