Дебора Харкнесс - Манускрипт всевластия
— Ко мне ближе, — заметила Изабо.
— Ей будет спокойнее рядом с ним.
Изабо уступила, но прежде разразилась букетом цветистых фраз, плохо сочетавшихся с ее прелестными губками. Объектами ее брани были силы природы, вселенная, сынок Мэтью и явно незаконнорожденные строители башни.
— Я отнесу ее наверх, — заявила она после этого и легко подняла на руки мою персону, значительно крупнее ее самой. — О чем он только думал, закручивая ступени таким винтом? И зачем ему целых два марша? Не постигаю.
Марта, приткнув мои мокрые волосы в сгиб ее локтя, пожала плечами:
— Да чтобы труднее было. Он всегда осложнял жизнь и себе, и всем остальным.
Свечи никто не потрудился зажечь, но камин еще тлел, и спальня не успела остыть. Марта сразу же скрылась в ванной. Услышав шум льющейся воды, я с тревогой уставилась на свои пальцы. Изабо отломила от большого полена щепку, разворошила угли, подбавила дров, засветила той же щепкой с десяток свечей и оглядела меня с головы до ног.
— Он мне никогда не простит, если ты заболеешь. — Ногти у меня опять посинели — не от электричества, а от холода, — пальцы сморщились. Изабо принялась растирать их в ладонях.
Я, клацая зубами, отняла их и зажала в подмышках. Изабо без церемоний сгребла меня в охапку и отнесла в ванную, где клубился пар.
Вдвоем они раздели меня и холодными руками опустили в горячую воду. Контраст при ее соприкосновении с заледеневшим телом получился такой, что я взвыла и попыталась вылезти.
— Шш-ш. — Изабо собрала мои волосы, Марта усадила обратно. — Тебе необходимо согреться.
Марта стояла на страже в ногах ванны, Изабо — в головах, шепча и напевая нечто успокоительное. Меня продолжала сотрясать дрожь. Марта сказала что-то по-окситански, упомянув Маркуса.
— Нет, — произнесли одновременно мы с Изабо.
— Все будет хорошо. Не надо говорить Маркусу. Мэтью пока не должен ничего знать об этом, — стуча зубами, добавила я.
— Сиди спокойно и грейся. — Озабоченный вид Изабо противоречил ровному голосу.
Марта все время подбавляла в ванну горячей воды. Изабо, взяв помятый жестяной кувшин, полила мне голову, замотала ее полотенцем и заставила меня сесть чуть пониже.
Марта принялась рыться в спальне и сетовать, что у меня нет пижам (старый костюм для йоги, в котором я спала, она находила недостаточно теплым).
Изабо, потрогав мои щеки и макушку, выпустила меня из воды.
Стекающие по телу потоки напомнили мне о магических водопадах. Я вдавила в пол пальцы ног, сопротивляясь зову стихии.
Меня завернули в полотенца, согретые у огня и припахивающие дымом, и растирали, пока я вся не заполыхала. Марта вытерла волосы, заплела их в тугую косу. Изабо кинула мокрые полотенца на стул, ничуть не заботясь о старом дереве и красивой обивке.
Одевшись, я села и уставилась на огонь. Марта притащила снизу малюсенькие сандвичи и свой травяной чай.
— Ешь.
Я надкусила один из сандвичей.
— Ешь, — повторила Марта, недовольная внезапной пропажей моего аппетита.
Желудок тоже требовал еды, но вкус у нее был, как у опилок.
Когда я с трудом одолела два бутербродика, Марта сунула мне в руки горячую кружку. Тут меня уговаривать не пришлось: чай хорошо смывал осевшую в горле соль.
— Это и есть колдовская вода? — Я содрогнулась, вспомнив о струившихся из меня реках.
Изабо, оторвавшись от созерцания темноты за окном, села напротив.
— Да. Давненько мы такого не видывали.
— Еще слава Богу, что все так хорошо кончилось, — пробормотала я, глотая свой чай.
— Большинство современных ведьм недостаточно сильны для таких, как у тебя, проявлений. Разве что волны вызовут на пруду или дождик в ненастный день — сами они в воду не превращаются. — Изабо смотрела на меня с нескрываемым любопытством.
Итак, я превращалась в воду. Узнав, что в наши дни это явление исключительное, я почувствовала себя уязвимой и еще более одинокой.
Раздался звонок. Изабо достала из кармана красный мобильник, кричаще яркий и чересчур современный на фоне ее бледной кожи и коричневато-желтой гаммы костюма.
— Oui? А, хорошо. Рада, что ты добрался благополучно. — Из любезности она перешла на английский. — Да, все хорошо. Пьет чай. — Изабо передала мне мобильник. — Мэтью хочет поговорить с тобой.
— Диана? — Слышно было очень плохо.
— Да, — осторожно, опасаясь сболтнуть лишнее, сказала я.
В трубке послышался слабый вздох облегчения.
— Просто хотел убедиться, что у тебя все в порядке.
— Изабо с Мартой хорошо обо мне заботятся. — (И замок я, к счастью, не затопила.)
— Ты, похоже, устала. — Беспокоясь обо мне, он чутко ловил все нюансы.
— Так и есть. Длинный был день.
— Ложись тогда спать, — с неожиданной мягкостью посоветовал он. Я зажмурилась, отгоняя слезы. Вряд ли мне этой ночью удастся заснуть, не зная, что он готов выкинуть ради моей безопасности.
— Ты уже был в лаборатории?
— Нет, только еду. Маркус хочет, чтобы я сам все проверил — в усадьбе, по словам Мириам, все в порядке. — Излагал он вполне убедительно, но я знала, что это лишь видимость правды. Молчание затягивалось и становилось неловким.
— Пожалуйста, Мэтью, не затевай никаких торгов с Ноксом.
— До твоего возращения я должен быть уверен, что тебе здесь ничего не грозит.
— Значит, больше и говорить не о чем. Ты принял свое решение, я — свое. — Я вернула телефон Изабо.
Та, нахмурившись, попрощалась с сыном — я не слышала, что ответил ей он.
— Спасибо, что не рассказала ему про потоп.
— Это не мое дело — расскажешь сама, если захочешь.
— Трудно говорить о том, что тебе непонятно. Почему сила стала проявляться только сейчас? Сначала ветер, потом видения, теперь еще и вода, — поежилась я.
— Что за видения? — встрепенулась Изабо.
— Разве Мэтью тебе не сказал? Вся эта… магия содержится в моей ДНК. Тест предупреждал о возможности видений, и они начались.
— Мэтью никогда бы не стал говорить, что открыла ему твоя кровь. Без твоего разрешения — определенно нет, да и с разрешением — вряд ли.
— Это случилось сегодня — здесь, в замке. — Я помедлила и спросила: — Как мне научиться управлять ими?
— Значит, тебе Мэтью раскрыл мой секрет? Сказал, что я была провидицей до того, как стала вампиром? Напрасно.
— Ты была ведьмой? — Это могло бы объяснить ее неприязнь ко мне.
— Ведьмой? Нет. Мэтью подозревает во мне демоническое начало, но сама я уверена, что была простым человеком. Среди них тоже случаются провидцы — не одним иным достается этот благословенный и проклятый дар.
— Ты умела управлять своим вторым зрением? Знала, когда оно тебя посетит?
— Это довольно просто. Существуют знаки — неявные, но со временем ты учишься распознавать их. Да и Марта мне помогала.
Единственный намек на прошлое Марты. Я не впервые задавалась вопросом, сколько лет этим женщинам и какой каприз судьбы свел их под одной кровлей.
— Oc, — подтвердила Марта, с нежностью взглянув на нее. — Будет легче, если ты не станешь сопротивляться тому, что видишь.
— Я слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться.
— Шок — тоже своего рода сопротивление, — заметила Изабо. — Попробуй расслабиться.
— Это несколько трудно, когда рыцари в доспехах и незнакомые тебе женщины вторгаются в твои собственные воспоминания, — сказала я, зевнув во весь рот.
— Ты устала, отложим это на будущее, — поднялась Изабо.
— Я все равно не засну. — Новый зевок, который я успела прикрыть.
Она посмотрела на меня, как сокол на мышь-полевку, и в ее глазах зажегся озорной огонек.
— Ложись, а я расскажу тебе, как создала Мэтью.
Соблазн был слишком велик. Я улеглась, Изабо придвинула стул к кровати, Марта принялась убирать посуду и полотенца.
— Начать придется издалека, — предупредила рассказчица, задумчиво глядя на свечи, — с того самого времени, как он появился на свет — здесь, в деревне. Я ведь его с младенчества помню. Его родители пришли сюда, когда Филипп решил строиться на этой земле при короле Хлодвиге. Потому-то рядом и возникло селение: в нем жили крестьяне и ремесленники, строившие церковь и замок.
— Почему твой муж выбрал именно это место? — Я оперлась на подушки, поджала укрытые одеялом колени.
— Хлодвиг обещал ему землю, в надежде, что Филипп будет воевать против врагов короля. Но муж всегда жил по принципу «и нашим, и вашим», на чем его ловили очень немногие.
— Отец Мэтью был крестьянином?
— Крестьянином? — удивилась Изабо. — Нет, он был плотником — и Мэтью тоже, пока не сделался каменщиком.
Каменщиком… Кладка башни, где камни пригнаны так, что как будто и раствор не понадобился. Причудливые дымовые трубы в сторожке Олд-Лодж, воздвигнутые якобы неким древним дизайнером. Пальцы, запросто раскалывающие скорлупу каштанов и устриц. Еще одна частица Мэтью легла на место, без зазора примкнув к воину, ученому и придворному.
