Мишель Ходкин - Неподобающая Мара Дайер
Рядом с Ноем мне было тепло, но все равно я дрожала. Угольно-черные облака неким образом изменили атмосферу Литтл-Гаваны. Парк домино был почти безлюден, но несколько человек все же съежились рядом с фреской у входа, под одним из маленьких тентов. Когда мы прошли мимо, они проследили за нами взглядами.
У входа табачного магазина неподалеку вился дым, смешиваясь с дождем и с запахом благовоний из мастерской по починке компьютеров перед нами. Неоновая вывеска гудела и жужжала мне в ухо.
— Вот оно, — сказал Ной. — Калле-Охо, 1821.
Я посмотрела на вывеску.
— Но тут написано, что это ремонт компьютеров.
— Тут и вправду так написано.
Прижавшись лицами к мутному стеклу, мы вгляделись в мастерскую. Электронная аппаратура и части разобранных компьютеров лежали вперемешку с большими терракотовыми урнами и целой армией фарфоровых статуэток. Я посмотрела на Ноя. Он пожал плечами. Я вошла.
Когда мы зашли в тесную мастерскую, над нами прозвенел колокольчик. Два маленьких мальчика вгляделись в нас поверх стеклянного прилавка. Взрослых не было видно.
Я обвела взглядом мастерскую, ряды полок, вдоль которых стояли пластмассовые ведерки. В ведерках, без всякого видимого порядка, лежали половинки кокосовых скорлупок, банки с медом в виде медведей, несколько видов раковин, заржавленные подковы, гигроскопическая вата, крошечные колокольчики, упаковки белых пластмассовых шлепанцев, бусы и свечи. Множество свечей всех размеров, форм и цветов: свечи, украшенные изображениями Иисуса, свечи, украшенные изображениями голых женщин. А еще там были десятки разных свечей в форме мороженого. И… наручники. Что это за место?
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
Мы с Ноем обернулись. В дверях, отделявших переднюю часть магазина от задней, появилась молодая темноволосая женщина на костылях. Ной приподнял брови.
— Мы пришли на семинар, — сказал он. — Мы не ошиблись?
— Si, да, идите, — сказала она, поманив нас.
Мы последовали за ней в еще одну тесную комнату с пластмассовыми стульями, стоящими на выложенном белой плиткой полу. Женщина протянула нам две брошюры, а Ной отдал ей деньги. Потом она исчезла.
— Спасибо, — сказала я Ною, когда мы уселись в дальней части комнаты. — Я уверена, что ты не так собирался провести субботу.
— Скажу честно, я надеялся, что ты предложишь пойти на пляж, — ответил он и потряс влажными волосами. — Но я полагаю, что данное развлечение ненамного хуже пляжа.
Я улыбнулась. Я начинала чувствовать себя лучше. Более нормальной. Более здравомыслящей. Взгляд мой блуждал по белой комнате. Больнично-белой, и флуоресцентный свет делал ее еще ярче. Он странно контрастировал с мебелью — вообще-то это была бабушкина мебель. Коричнево-желтое кресло, зеленый, как горошек, шкаф, очередные полки со свечами. Странно.
Кто-то кашлянул слева от меня; я повернула голову и увидела, что перед нами сел бледный худой человек в белом балахоне, в белых шлепанцах и в белой треугольной шапочке. Мы с Ноем переглянулись. Остальные посетители были одеты по-обычному — приземистая женщина с короткими вьющимися светлыми волосами в джинсовых шортах обмахивалась брошюркой. Два очень похожих друг на друга мужчины средних лет с усами сидели рядом в дальнем конце комнаты и шептались. Они носили джинсы.
Тут на возвышение взошел оратор и представился. Я удивилась, увидев, что он носит накрахмаленный костюм, ведь он вроде бы должен был быть жрецом. Только не знала, жрецом какого именно культа.
Мистер Лукуми привел в порядок свои бумаги, широко улыбнулся и обвел взглядом немногих собравшихся. Потом наши взгляды встретились. Его глаза широко раскрылись от изумления.
Я обернулась — не привлек ли его внимание кто-нибудь позади меня, но там никого не было.
Мистер Лукуми откашлялся, но, когда заговорил, голос его дрожал.
Я вела себя как параноик. Параноик, параноик, параноик. И как дура. Я сосредоточилась на лекции и Ное, который проявлял преувеличенный интерес к тому, что говорилось. Не знаю, чего я ожидала, но не того, что мистер Лукуми будет обсуждать мистические свойства свечей и бус.
Ной уморил меня, притворившись, будто внимательно слушает, кивая и бормоча в самые неподходящие моменты. Во время семинара мы передавали друг другу купленный им кубинский сандвич, и один раз я чуть не подавилась — так усердно старалась не хихикать. После ужасной минувшей недели я получала-таки то, в чем так нуждалась и что так заслужила, — веселье.
Когда разговоры закончились, Ной отошел поболтать с мистером Лукуми, в то время как остальные немногочисленные слушатели постепенно покидали помещение. Я отправилась на разведку.
В комнате было всего одно маленькое окошко, частично закрытое полкой. Перелившийся через край дождевой поток булькал в водостоке — доносящиеся через стеклянный барьер звуки напоминали приглушенное журчание фонтана. Я разглядывала ярлычки на дюжине стоявших передо мной крошечных бутылочек и кувшинчиков с травами и жидкостями: «Мистическая ванная», «Восстановление любовной жизни», «Удача», «Замешательство».
Замешательство. Я потянулась, чтобы исследовать бутылочку, и в этот миг позади раздался пронзительный звук. Я круто обернулась, сбросив при этом с полки свечу. Свеча упала, словно в замедленной съемке, ударилась о половую плитку, и ее оболочка рассыпалась на тысячу маленьких алмазных осколков. Ной и мистер Лукуми повернулись в мою сторону как раз тогда, когда маленький серебряный колпачок с колокольчиками перевернулся.
Глаза мистера Лукуми быстро взглянули на колпачок, потом на меня.
— Убирайтесь, — приближаясь, сказал он.
Его тон ошеломил меня.
— Простите, я не хотела…
Мистер Лукуми присел на корточки и рассмотрел разбитое стекло, потом поднял на меня взгляд.
— Просто уходите, — сказал он, но голос его не был сердитым. Он был настойчивым.
— Минутку, — сказал Ной, начиная раздражаться. — Нет причин для грубости. Я заплачу за это.
Мистер Лукуми встал и потянулся к моей руке, но в последнюю минуту передумал и не взял ее. Этот высокий человек навис надо мной. Угрожающе.
— Тут ничего для вас нет, — медленно проговорил он. — Пожалуйста, уходите.
Ной подошел ко мне.
— Назад, — сказал он мистеру Лукуми негромким голосом. Опасным голосом.
Жрец, не медля, подался назад, но его глаза неотрывно смотрели на меня.
Я была в страшном замешательстве, просто утратила дар речи. Мы стояли в нескольких шагах от дверного проема. Один из детей захихикал в соседней комнате. Рассматривая лицо мистера Лукуми, я попыталась сообразить, что же такого оскорбительного я натворила. Он встретился со мной глазами, и в них что-то мелькнуло. Что-то, чего я не ожидала.
Узнавание.
— Вы что-то знаете, — тихо сказала я, не уверенная, с чего я так решила.
Пристально глядя на мистера Лукуми, краем глаза я заметила, как удивился Ной.
— Вы знаете, что со мной происходит.
Я чувствовала, что говорю правду.
Но я была сумасшедшей. Сидела на лекарствах. Меня лечили. И вера в то, что именно это обстоятельство привело меня сюда, в захудалую мастерскую, к знахарю, была более разумна, чем невозможная идея, что со мной что-то очень, очень не так. Что со мной творится нечто худшее, чем сумасшествие.
Мистер Лукуми быстро опустил взгляд, и моя уверенность начала таять. Он вел себя так, будто знал. Но что он знал? Откуда? А потом я поняла: это неважно. Что бы он ни знал, я отчаянно жаждала это выяснить.
— Пожалуйста, — сказала я. — Я…
Я вспомнила про маленькую бутылочку, зажатую в моем потном кулаке.
— Я в замешательстве. Мне нужна помощь.
Мистер Лукуми посмотрел на мой кулак.
— Это вам не поможет, — сказал он, но более мягко.
Выражение лица Ноя все еще было осторожным, но он заговорил спокойным тоном:
— Мы заплатим, — сказал он, роясь в кармане.
Он понятия не имел, что происходит, но подыгрывал происходящему. Подыгрывал мне. Безрассудный Ной, готовый на все. Я его любила.
Я его любила.
Не успела я задержаться на этой мысли, как мистер Лукуми покачал головой и снова жестом пригласил нас к двери, но Ной вытащил из кармана толстую пачку купюр.
Когда он их пересчитал, я широко распахнула глаза.
— Пять тысяч за то, что поможете нам, — сказал он и сунул деньги в руку мистера Лукуми.
Не только меня потрясли такие деньги. Жрец мгновение колебался, прежде чем его пальцы сомкнулись на наличных. Он оценивающе смотрел на Ноя.
— Вам и вправду нужна помощь, — сказал он Ною, покачивая головой.
Потом закрыл дверь за нашими спинами, и глаза его встретились с моими глазами.
— Подождите здесь, — сказал он мне.
Мистер Лукуми двинулся к задней двери, которую я даже не заметила. Как далеко тянется это помещение?
