Вера Космолинская - Осеннее равноденствие
— Ну, конечно, нет. Тут начинается самое интересное. Граф Дракула действительно спас меня, не только жизнь, но и душу, избавив от зараженной крови… Он прекрасно разбирается в этих вещах. Что, в общем-то, неудивительно… В его замке я научился многому — как управлять своими силами, не позволяя им взять верх над разумом. Я не стал оборотнем. Я нормальный человек, не лишенный своих чудачеств. И во мне не так уж просто разбудить зверя — в любом случае я буду знать, что делаю. — Он выглядел таким безмятежным и милым, что ко мне начала возвращаться смешливость. И счастье.
— Я видела, какой ты нормальный человек. Ты так ловко сворачивал головы этим тварям.
— Что ж теперь поделаешь? Их природа мне тоже не чужда, и это дало мне над ними преимущество — они-то были в чужом мире. А я стал просто немножко колдуном, Луиза. — заключил он с очаровательно простодушным видом, совсем рассмешив меня.
— Я люблю тебя, Поль, колдун ты или нет. Сегодня я готова поверить во что угодно, и слава Богу. Но граф… я вам так благодарна за его спасение!
Дракула тем временем зажег свечи, но сам сел чуть-чуть в отдалении, чтобы не мешать нам и, оставаясь в тени, думал о чем-то своем, иногда поглядывая на нас.
— Вам нет причин благодарить меня, мадемуазель де Венсер. Назовите это просто счастливой случайностью.
— Я бы назвал это скорее судьбой, — заметил Поль. — И ведь не было же случайностью, что вы охотились на бешеного вервольфа, чтобы избавить от него людей.
Граф неопределенно пожал плечами.
— Я не люблю неуправляемой силы и общественного недовольства. Сохранять мир — в моих интересах.
— И еще кое-что я не стал бы называть случайностью, — с лукавством заметил Поль. — То, что фамилия Венсер оказалась вам известной.
— Венсер? — переспросила я. — Каким образом?
Дракула, похоже, пребывал в замешательстве. Как-то некстати мне вдруг подумалось, что ему вовсе не тридцать с небольшим, а гораздо, гораздо больше. Насколько? Трудно сказать.
— Вы ставите меня в неловкое положение, барон.
— Извините, но, думаю, Луизе можно объяснить. Ведь я всегда говорил, что вы чем-то друг на друга похожи.
— Позвольте, — сказала я медленно. Кажется, то что пришло мне в голову совсем не безумие. — Скажите, граф, вы — человек, в обычном смысле слова? Сколько вам лет, или, быть может, столетий? Все эти истории об оборотнях — они же имеют к вам прямое отношение. Я не ошибаюсь?
— Вы правы, — спокойно ответствовал граф. — Я не человек, и родился более четырех столетий назад. Но чтобы быть оборотнем, надо быть живым, в обычном смысле слова. Ко мне это не относится. Я немертвый — вампир. И если выгляжу живым, то потому, что пью чужую кровь. Боюсь, это не самое приятное объяснение.
— Вампир? — я постаралась сохранить способность мыслить по возможности без предрассудков и сдержать невольное отвращение, которое вызывало у меня это слово. Что там такое говорил Поль о нашем сходстве?
— Нет, не вампир, — поправил Поль. — Король вампиров. Сильнейший из них и, — добавил он тихо и убежденно, — слава Богу — лучший из людей!
Дракула рассмеялся.
— Ну, это уж слишком. Человеку не следует так говорить.
— Может, именно так и следует говорить человеку? возразила я, чувствуя по отношению к данному вампиру только симпатию. — Говорить справедливо. Я видела сегодня достаточно. И я знаю, что вы — это не злая сила. Я это чувствую.
Он посмотрел на меня долгим пронзительным взором, будто вспоминая что-то или, наоборот, желая запечатлеть это мгновение на весь неизмеримый срок своей жизни.
— Быть может, вы ошибаетесь. Но мне было приятно услышать это от вас.
Мне было хорошо и покойно. Ведь это моя семья. Я улыбнулась легко и весело.
— В каком же мы с вами родстве, граф?
Он тепло улыбнулся в ответ.
— Зовите меня просто Влад, маленькая Луиза. Это напоминает мне о жизни. Когда-то, очень давно по вашему счету, я был знаком с одной из ваших прабабушек. Ее тоже звали Луизой, и вы очень на нее похожи. Только у вас темные глаза, — (как у него — подумалось мне), — и, кажется, совсем не такой мягкий нрав.
Поль тихонько фыркнул, соглашаясь.
— Я рад тому, что однажды в лунную ночь встретил вашего жениха, который рассказал мне о вас. Он прекрасный честный человек, Луиза. И узнав вас обоих, я могу вас только благословить, как бы неуместно это не звучало с моей стороны.
— Ничуть! — воскликнул Поль.
— Ну и прекрасно! — весело заключил граф. — Тогда, милости прошу ко мне в Карпаты, в любое время. И привозите с собой брата, Луиза. Обещаю, что все обойдется без жертв.
— Обязательно, Влад. Мы проведем медовый месяц в королевстве вампиров и оборотней!
Дракула посерьезнел.
— Хорошо. Но если только вы пообещаете потом все хорошенько забыть. И не судите легкомысленно — я не собираюсь знакомить вас ни с какими вампирами и оборотнями. Все будет вполне обычно, насколько это возможно. В Трансильвании течет нормальная жизнь, но, думаю, вам все равно понравится. Это будет нашей маленькой семейной тайной. Для нашего общего блага.
— Мы понимаем это, — ответил Поль. — И хранить тайну будет нетрудно — в наш просвещенный век.
— Верно, — подтвердила я. — Да и нам самим, что бы ни происходило, при свете дня все будет казаться сном. Наша жизнь слишком от всего этого отличается.
— Надеюсь. Но, если уж мы заговорили о свете дня, то пора вспомнить, что сейчас ночь. На рассвете мне следовало бы находиться совсем в другом месте. А вам следует поспать сейчас.
— О, нет! — воскликнула я. — Я не смогу заснуть в такую ночь!
— Думаете? — насмешливо осведомился король вампиров, плавно поднимая руку и тихо произнося:
Спи, прекрасное дитя,
Спи, пока уходит тьма.
Хлад ночей не для тебя —
Ясный свет — твоя судьба
Солнце уничтожит вред —
Темных страхов больше нет.
Душу в Свете сохрани —
В счастье, мире и любви!..
— Нет, нет, я не хочу засыпать, — пробормотала я сонно.
— Проснись, Луиза, — услышала я смущенный голос Поля. — Уже утро.
— Утро! — я изумленно распахнула глаза. — Я спала? Мне все приснилось?
Мы все еще находились в гостиной Амели. В окна лился яркий, золотой солнечный свет. Гости начали просыпаться. Первой зашевелилась сама Амели:
— О, Боже, где я? Что произошло?
— Она приподнялась, удивленно озираясь, и легко застонала, потирая шею.
— Ох, кажется я простудилась. Как кружится голова и болит горло!
Следующим проснулся Робер. Послышалось жалобное кряхтенье и он неловко заворочался в кресле, расправляя онемевшие члены.
— О, Господи, как затекла шея, — проворчал он недовольно. — Будто я ее себе свернул.
Похоже, я знала, что случилось с их шеями.
— Поль! — воскликнула я. — Ведь это же!..
Поль с улыбкой приложил палец к губам: это наша маленькая семейная тайна.
2.12.94
