Карл Штробль - Августовская пуща
Мы шли уже два часа по его следам, когда вдруг Люфтшульц указал рукой в сторону. Сбоку от следов Симонидеса появился другой след. Это были отпечатки четырех огромных лап. Мы не сказали ничего, но постарались прибавить шагу, проваливаясь и торопясь, цепляясь за ветви елей. Вскоре пот катил с нас ручьями. Мундиры испускали пар.
Впереди замаячило углубление, прикрытое кустарником. Оба следа вели к нему. Люфтшульц шел первым, он вышел на край и рухнул в снеговую перину. Сумел вытащить карабин, который под своей тяжестью быстро погружался в белый пух. В одном месте снег был смят и обрызган кровью.
— Волки, — сказал Люфтшульц, не глядя на меня.
Из углубления выходил только один след. Отпечатки лап стали более глубокими, будто волк волок что-то тяжелое. Сбоку, как вязка кораллов (вид красных бус), тянулись пятна крови. Перепуганные и лишенные надежды мы пошли по кровавому следу. Отпечатки шли через густые заросли, потом через молодую поросль. Они вели нас через полузамерзшее болото, и были помечены кровью. Мы неотступно шли по следам. А пусть он и ведет в пущу, откуда уже нет спасения. Часы показались нам вечностью. И вдруг местность, по которой шли, начала нам что-то напоминать. Абрисы крон деревьев, горизонт казались знакомыми, память сигнализировала — мы уже это видели.
Мы вышли на поляну. В сумерках вдалеке виднелась изба. Следы шли по краю поляны и исчезали за халупой. В этот момент до нас донесся дикий крик. В тишине этих боров, которую сейчас нарушало только битье наших сердец, разнесся вопль панической тревоги. И издал его человек. Затем раздался шум и непонятные звуки из избы. Мы ринулись вперед, барахтаясь в снегу, как в воде. Молоты стучали в висках, красные пятна плясали перед глазами.
Из-за стены раздался придушенный крик, а затем громкие проклятья. Двери отворились сами. Какая-то косматая тварь, большая и черная, с открытой пастью, прошмыгнула между нами и помчалась в лес.
На полу лежал Карл Саммт с разорванным горлом. Кровь струями била из шеи. Лицо было искривлено гримасой ужаса, а смерть уже поселилась в его глазах. Женщина стояла над ним на коленях с всклокоченными волосами, визжала и била себя в грудь. Поднялась с колен, подбежала к дверям и стала выкрикивать в темноту леса проклятия.
Саммт, казалось, узнал нас. Он с усилием поднес руку к горлу. Кровь пенилась в ране. Рука сжалась и упала. Ильные конвульсии пробежали по телу — раз, второй — и все кончилось.
Мы не теряли зря времени, обменялись взглядами, подхватили карабины и выскочили из дому. Уже смеркалось. Нас переполняло желание отомстить, и мы не думали о холоде и времени суток. Нам хотелось только выследить чудовище. Неподалеку завыл волк. Сумерки уступали место ночи, тьма сгущалась. Мы какое-то время шли по следу, но потом мрак скрыл его от нас. Мы крались на краю поляны и внимательно всматривались. Вдруг услышали тихие шаги сзади. Остановились и прислушались. Вокруг царила тишина. Мести придется подождать до утра.
— Утром, — произнес Люфтшульц.
— Утром, подтвердил я.
Мы пошли к дому.
Неожиданно темное пятно кинулось на Люфтшульца и сбило его с ног. Началась неожиданная жесткая схватка. Был слышен только хруст снега и тяжелое дыхание противников. Огромный зверь, возможно волк, впился зубами в ногу моего товарища.
— Помоги мне. Помоги! — произнес тот.
Сильными руками он впился в шею твари и старался оттолкнуть от себя хищника. Я достал из кобуры «маузер» и выбирал подходящий момент для выстрела. Два зеленых глаза вспыхнули передо мной с холодной ненавистью. Прицелился в правый и нажал на спуск. Выстрел отразился эхом в лесу. Волк завыл, оставил Люфтшульца и вырвался из его рук. Он клацнул зубами и исчез в темноте.
Тяжело хватая воздух, Люфтшульц поднялся и оперся на мое плечо.
— Он тебя достал? — спросил я.
— Ногу разорвал. Но мои кости тверже волчьих зубов.
Хромая, с моей помощью он стал идти к избе. Этот путь стал для него очень болезненным. Входной порог был залит кровью. Кровавый след тянулся в глубь дома, во вторую комнату. Мертвый Саммт лежал в том же месте. Из-за стены был слышен шелест соломы и причитания. Взял огарок со стола, и, держа в другой руке пистолет, пошел туда.
В углу лежал сжавшийся идиот, бил вокруг себя руками, то наворачивая на себя солому, то разбрасывая ее. Прижимая к себе его голову, сидела женщина.
Я подошел ближе. В соломе было полно крови. Поднял огарок, и луч света упал на лицо мужчины. Он поднял голову, обнажил зубы, из горла донесся рык. Левый глаз светился нескрываемой ненавистью. А вместо правого была дыра, из которой лилась кровь на его бороду.
Женщина поднялась и оперлась на стену. Из-под волос, закрывавших сейчас лицо, в меня впились два глаза. Неожиданно оттолкнулась от стены, бесшумно, но с огромной силой бросилась и сбила меня с ног. Огарок упал и солома загорелась. Почувствовал, что женщина не уступает, а может, и превосходит меня силой. Она несколько раз укусила меня, пытаясь добраться до шеи. Когти впивались в тело. Люфтшульц поспешил мне на помощь. Мы боролись на полу в удушающем дыму горящей соломы.
Когда нам удалось ее побороть и связать, начали гасить пожар. К счастью соломы было немного, а огонь не успел перекинуться на деревянные стены.
Я подошел к раненому. Он был мертв. Огромные, волосатые руки, лежащие в соломе, напоминали волчьи лапы.
Примечания
1
Ландсштурм — разновидность резервных вспомогательных частей в Германии и Австрии, что-то вроде ополчения — примечание переводчика.
