Жанна Лебедева - Очень босоногая история: Маньяк на свободе!
Алена стояла, скрестив руки на груди. Модельное агентство? Звучит заманчиво. Конечно, ей уже предложила сниматься Алла, но там еще неизвестно, будут ли хорошие деньги, странные там все, особенно эта, с металлическими ногами. Да еще и запрет на пиво и сигареты… Как будто так легко бросить курить! Борис хоть и мудак порядочный, но все–таки свой и таких глупых запретов не ставит. Да и проще с ним, понятней как–то. Сунь под нос ногу, и все просто. А Алла… В этом городе всем плевать на босоногость. Здесь, похоже, на все всем плевать.
— Ну давайте не будем ссориться, — продолжал тем временем Борис. — Катюшенька, позвони, пожалуйста, Анастасии, пусть дорогу объяснит.
— Сейчас, — Катя закончила писать очередное смс, набрала номер.
Борис взял у нее трубку, сделал любезное выражение лица, но гудки затягивались. Наконец, когда он уже потерял терпение, на том конце ответили:
— Ал..
— Анастасия, это возмутительно с вашей стороны, — рявкнул Борис, брызнув на стоящую рядом Катю капельками слюны, — то, что вы ходите босиком, не дает вам привилегий заставлять ждать, пока вы соизволите ответить! Я вам, знаете ли, не влюбленный мальчик, такие фокусы проделывайте с сопляками вашего возраста!
— А, вы наверное, Борис? — ответила трубка незнакомым женским голосом. — Очень приятно, Аня. Ася забыла телефон, она поехала встречать наших московских гостей и скоро вернется. А где вы, Алена и Катя?
Борис выдохнул. Черт, наверняка подруга ей все это передаст! Тогда прощай, новая модель!
— Мадемуазель, мильпардон, не соблаговолите ли вы передать мадемуазель Анастасии, что мы уже собираемся приехать? Если вы будете так любезны, что подскажете дорогу.
— Ну, вам надо сесть на единичку, доехать до конечной, можно еще шестым трамваем, но там идти… Короче, идете прямо до указателя, а потом по стрелкам дойдете, там уже музыка вовсю рубит.
Девчонки и Борис, втайне мечтая о такси, начали свой трудный, с двумя пересадками, путь на тверской природник.
Глава 11. Демоны и ангелы Бориса
Дорога на Савватьево, 14‑й км. Берег реки Орша.
Мы любили танцевать — —
Босиком на битом стекле.
Умели плавать в соляной кислоте
И ходить по тонкому льду — —
В своем родном Катманду.
Крематорий «Катманду».
После знакомства москвичей и «местных», угостившись шашлыком и немного отдохнув, компания решила приступить непосредственно к стекло– и углехождению. Иван вышел в центр кружка, который образовали московские босоходы, Ден с Ирмой, Ася и ее тверские друзья, а также любопытствующий народ. Вытащив из полиэтиленового пакета мешочек, собственно содержащий стекла, Иван аккуратно, чтобы осколки не упали мимо, высыпал их на небольшое полотенце. Образовавшаяся кучка явно не впечатляла размерами — ее едва ли хватило бы, чтобы встать двумя ногами. Ден, заметив это, обратился к собравшимся:
— Ну не из Москвы же нам было стекло тащить. Давайте догонимся местной стеклотарой.
С этими словами парень стремительно помчался в сторону ближайшего большого скопления палаток, рядом с которым уже успела образоваться куча бутылок. За ним последовали Ирма, Ася, Аня и несколько тверских панков.
Через несколько минут рядом с Иваном уже возвышалась гора пустых бутылок. Он отобрал из них самые чистые и сухие. Орудуя топором, толстяк привычно крошил стекло, равномерно распределяя его в сверкающую на солнце дорожку. Закончив приготовления, он обратился к зрителям и, как он надеялся, участникам его шоу:
— Итак, тут нет ничего сложного. Аккуратно, как тряпочку, мягко ставите ногу.
Ден взвел свой агрегат и принялся снимать Ивана, зрителей и вообще все, происходящее вокруг.
— увствуете острое — чуть меняете положение, пока не добьетесь устойчивости.
С этими словами Иван под восторженными взглядами Игоря и Севы не спеша прошел дорожку, стряхнув в конце мелкие осколки стекла со своих массивных пяток.
— Главное, после этого ножки аккуратно о полотенце обтереть, чтоб не прилипли осколки.
Следом двинулся Сева, осторожно передвигая своими худощавыми ногами, словно робот из старинных фильмов.
Иван победным взглядом обвел собравшихся.
Не говоря ни слова к стеклянной дорожке подошла Ирма. Без лишних вступлений она прошла по стеклу легко и быстро, словно у нее под ногами была мягкая травка, а не бутылочное крошево. Уже встав обратно в кружок, девушка объяснила:
— Я когда занималась йогой, на стекле в самом начале тренировалась. Вообще, это очень легко, тут важно просто преодолеть страх. А потом мы сидели на досках с гвоздями. Это уже куда сложнее, тут полный контроль над телом нужен.
В это время на стекла встала Аня. Отбивая ладонями ритм, который быстро подхватили зрители, девушка начала танцевать.
— Анька, давай, зажги! — закричала Ася, Андрей схватил гитару и принялся аккомпанировать.
Аня действительно зажигала! Стекло хрустело под ее ногами, выделывающими замысловатые па, но девушке, похоже, все было нипочем.
Вокруг, исполняя не менее замысловатый танец, носился Ден, щелкая затвором своего Хасселя. Он падал на землю, клал аппарат прямо под ноги Ани, каким–то непонятным образом забрался со своей громадной бандурой на сосну, снимая танец с верхней точки, менял пленку с «Кодака» на «Фуджи», с «Фуджи» на «Илфорд».
Когда танцовщица под гром аплодисментов закончила свое «острое» выступление, Иван спросил, как ей это удалось.
— Понимаешь, после сцен, которые нам в клубах иной раз давали, стекло ковриком кажется. Тут по крайней мере знаешь, на что ногу ставишь, а в клубе в любой момент сюрприз случиться может.
Остальные, даже поддатые тверские панки, с ухмылками преодолели стеклянную дорожку, и никто даже не порезался. Только Игорь не стал вставать на стекла. Он вообще не разувался и только пялился на чужие пятки, давящие стекло.
Иван был доволен, что его шоу пользовалось такой популярностью. У него в рукаве еще оставался главный козырь — угли. Вечерело, и он стал готовить костер, аккуратно, по всем правилам разложив привезенные из Москвы дрова. Тверские разбрелись кто куда, Ирма пошла знакомиться с местными нефорами, а Ден взял штатив и умчался снимать происходящее. Ожидая, пока прогорят дрова, Игорь достал припасенные им пол–литра и разлил своим московским друзьям в пластиковые стаканчики по сто грамм. Чокнулись, выпили.
Вскоре подоспели Борис, Алена и Катя. Они порядком устали плестись по жаре, тем более они сделали громадный крюк, не заметив указателя и пройдя нужный поворот. Новоприбывшие были радушно приняты, Игорь снова налил водки, вытащив стаканчики для психолога и его спутниц.
Воодушевленный Борис принялся знакомиться со всеми и требовать внимания к своей персоне. Но на него почему–то никто толком не обратил внимания. В компании Анастасии народ был странный, они не брезговали ходить босиком, однако не придавали этому ровным счетом никакого значения. Так что после нескольких неудачных попыток завести разговор на тему босоногости, раздосадованный психолог ушел бродить по обширной территории природника, прибился было к местным панкам, те радостно угостили его пивом и отправили восвояси.
«Тупые ограниченные скоты! — думал Борис. — Даже на природе не разуваетесь! А все потому что вам стыдно! Да что вы знаете об истинной свободе и раскрепощенности!»
С этими мыслями он, как петух по птичьему двору, величаво и важно прошествовал мимо сидящих на самой жаре волосатых металлюг, одетых в косухи и ботинки, совсем не по погоде. Однако металлюги, как ни странно, не проявляли никаких признаков неудобства или дискомфорта, в отличие от Бориса, раскисшего от жары. Пройдя к одной из открытых сцен, психолог чуть не был снесен развеселой толпой пляшущих неко–гопников в нацепленных на бритые головы ушках и бантиках, приобретенных, видимо, в одной из палаток с сувенирами. Один из них выделывал нереальные движения босыми ногами сорок седьмого размера, для смеха нацепив на уши стоптанные резиновые шлепанцы. «Ублюдки! Позорят мое босоногое движение, сволочи!» — зло выругался Борис. Потом он попялился на готок в розовых купальниках и берцах, чертыхнулся про себя; улыбнулся было паре эмочек, которые, скинув кроссовочки, сверкали розовыми ноготками на ногах, но на его приветливую улыбку они скорчили скорбную мину и многозначительно отвернулись. Кривоногие уродки, да как они посмели!
Сидеть один в тени он не желал, купаться в компании голых «русалов» тоже. А между тем жизнь вокруг психолога кипела: мимо него на заплетающихся ногах, щеголяя голыми пятками, да и не только пятками, прошествовали нагие «русалы», спешащие вернуться в свою прохладную реку. Так и не найдя слушателей для своих пафосных речей, он вернулся к Игорю.
