Жанна Лебедева - Очень босоногая история: Маньяк на свободе!
— Она, — гордо заявила Рита, — моя одногрупница. А теперь на всех рекламах своими ногами железными сверкает. Молодец девчонка! А тебя, Витек, я с ней обязательно познакомлю!
— Кажется, наш Ногофоб нашел женщину своей мечты, — давясь от смеха, резюмировал Макс.
— Ну, ему придется хорошо постараться, чтоб ее завоевать, — серьезным тоном сказала Рита, хотя веселые чертики так и бегали в ее глазах. — У нее кавалеров хватает.
— Так чего там ваш потомственный эсэсовец натворил–то? — напомнил панку Андрей.
— Да бред всякий. Сам концерты устраивает и сам их срывает, вроде как это «Патриоты России» делают. Последний раз он с теткой одной из этих ведьм вырядились в кокошники и медвежьи шкуры, чтобы никто не узнал и с криком: «Мы — русские патриоты!» закидали дымковскими игрушками какую–то приезжую группу. Смех один!
— Жесть! — Аня покачала головой. — Весело у вас там, в Омске. У нас тоже придурок один был, все церкви сжечь пытался, а теперь говорят, пропал он вроде бы.
— Яр, мы тебя с огнивом ждем, а ты тут картошку хаваешь, — к костру подошел низкорослый паренек–эмо и хипповатого вида высокая и худая девочка в длинной зеленой юбке, из–под которой едва выглядывали пальцы ног, обутых во вьетнамки.
— Привет! — махнули им Рита и Макс. — И вы тут?
— Конечно тут, разве можно такое пропускать, — эмо сделал страшное лицо, — вы новости–то слыхали?
— Какие?
— Про Яшку–сатаниста, знаете, наверное, его?
— Кто ж не знает! — скривился Макс. — А это наш местный дурачок, церкви все жжет, — пояснил он специально для омича Ярослава.
— Я бы сказала, весьма буйный сумасшедший, — добавила Аня.
— Так вот он, — эмо сделал еще более страшное и торжественное лицо, — в монастырь ушел!
— Чего? Обкурился, что ли? — недоверчиво фыркнул Макс
— Ни фига, он пропал тут недавно, с милицией искали, найти не могли! А потом его монахи в реке выловили! Седого и без ноги. В смысле, вот посюда, — эмо провел ладонью по своей щиколотке, но тут же суеверно сдул и сплюнул. — Так вот, он там у них в монастыре и остался. За ним родители приезжали и милиция, а он из монастыря ни в какую, в келье сидит и никуда не выходит. Напуган он был страшно, говорят…
— Кто говорит–то?
— Сестра его, она с родителями приезжала. Седой весь, говорит, и глаза такие вытаращенные, словно самого черта увидал. Вот и сбылася мечта идиота, то есть сатаниста, блин…
— Бывает же такое, — поежилась Рита.
— Да байки все это, — фыркнула Аня, поглядев вслед удаляющимся панку Ярославу, эмо и девушке–хиппи, — земля слухами, как говорится… Ай, — вскрикнула она, поднимаясь с земли и припав на ногу, — блин, как болит…
— Что с тобой, — Андрей заботливо поддержал ее, — отсидела?
— Да нет! Позавчера с восточными танцами выступали в «Неофизике», там здание офисное и зал концертный на последнем этаже, а раздевалка на первом. Так я босиком там по лестницам и лифтам набегалась, а там вам не природник, там пыль строительная, пепел сигаретный и вообще сплошная дрянь, у меня ноги сначала зудели страшно, потом потрескались и вся эта пакость в ранки забилась. Я вечером и мыла, и мазями всякими мазала — бесполезно…
— Аня! — Витек посмотрел на нее укоризненно. — Я ж всегда говорю — босиком бегать где попало вредно. Я тебе тапки зачем на днюху дарил?
Компания так и покатилась со смеху, собственно ничего особо смешного в этой истории не было — Витек действительно презентовал Ане на день рождения какие–то оригинальные, но очень удобные тапки.
— Ну, в следующий раз дари не тапки, а чешки. В тапках не побегаешь, — отшутилась Аня, снова присев у костра. — Я, конечно, босиком люблю пробежаться и танцую постоянно, но это жесть… Аська вернулась! — заорала она, завидев подругу с компанией москвичей, вышагивающих по тропинке, стараясь не наступать на шишки.
Тверь, микрорайон «Ж», ул. Заднепроходная, съемная квартира Бориса.
Нога… Нога была прекрасна и совершенна. В нее можно было смотреться, как в зеркало. Она переливалась в свете ламп и гордо попирала ковролин на полу. Хромированные связки проводков тянулись от пяток к икрам, заменяя сухожилия, и шарниры, которые были вместо суставов, отражали по стенам световых зайчиков… Алена пришла в себя уже дома. Она даже не помнила, как пулей вылетела из агентства, как опрометью вскочила в маршрутку и, чуть не проехав свою остановку, выскочила из нее и кинулась к дому. Она на секунду притормозила у ларька, где пара добродушных панков предложили ей угоститься с ними пивом, но, вспомнив строгое лицо Аллы, сдержалась. «Никаких сигарет и никакого пива», — прошептала она себе.
— Где это вас так долго носило, милостивая госпожа, — Борис открыл дверь, пропуская ее внутрь, — да на вас лица нет. Что, местные «ограниченные» донимали?
— М… — Алена как немая помотала головой.
— Так что же произошло? — не отставал Борис.
— Я… я ходила в одно агентство, модельное…
— Модельное? — Борис поморщился, а из комнаты выглянула недоумевающая Катя.
— Ну…оно не совсем обычное, их интересуют всякие необычные модели, с тату… пирсингом и все такое, в общем, ищут неформат.
— А ты их, наверное, своими ножками привлекла? — Борис самодовольно улыбнулся.
— Ага, — с ходу соврала Алена, — именно ими!
— И как перспективы? — Катя не совсем поверила Алене, по ее представлениям модельные агенства были заведениями весьма гламурными и строго консервативными относительно своих предпочтений, и босая девушка со шрамом вряд ли могла их заинтересовать, хотя, этот непонятный город хранил слишком много тайн…
— Не знаю еще, — уклончиво ответила Алена, принимаясь обновлять педикюр. Закончив красить ногти, игриво пошевелила пальчиками. Настоящий френч, смотрится супер. Все парни будут в восторге. — Борис, ты заказал такси?
— Какое такси? — Борис был явно не в духе. Звонил хозяин квартиры, спрашивал про оплату. А денег едва хватало, если за квартиру отдать, то жить–то на что? Филипп после их ссоры им ни копейки больше не дал. Девчонки совсем обнаглели, привыкли в Барнауле к хорошей жизни: рестораны, клубы, дорогие шмотки, сигареты, солярии–маникюры… На работу Борис честно пытался устроиться, рассылал свое резюме по фирмам, но собеседования нещадно проваливал. Черт бы побрал эту стрессовую методику, каждый раз его выводили из себя кадровички своими тупыми вопросами. И все эти мымры с испорченными узкой гламурной обувью ступнями считают себя вправе отказать ему, такому талантливому психологу. Надо будет подолжить пробовать себя в роли фотографа, даром что ли девчонки свой хлеб жрут, пускай за дело возьмутся.
— Обычное. Мы же едем на этот, как его… Природник.
— Какой к черту природник?
— На реке какой–то местной. Как ее… Орша.
— Тем более, мне Денис уже отписал, — встряла в беседу Катя. — Они приедут, будут мастер–класс хождения по стеклам и углям показывать.
— Этот московский выскочка? Да уж, посмотрю я, как они ходят! Куда ехать–то и на чем?
— Не знаю, ты же такси обещал…
Борис со злостью глянул на нее.
— Мало ли, что я обещал! Сколько я могу вас уже кормить, дармоедки! Привыкли на мерсах ездить и кенгуру под майонезом жрать, извольте–ка по старинке, пешочком! А куда ехать–то? Звоните этой Асе, пусть она объяснит.
Алена усмехнулась.
— Звони сам, у меня телефон в минусе. Хорош мужчина, даже на телефон денег дать жмотится!
— Ты тут еще поговори! Забыла, как я вас из дерьма вытащил! Ты бы ваще жила со своей уродливой ногой, и никто бы на тебя не взглянул, а так моделью работала, сиськами крутила перед мужиками, они тебе ножки лизать готовы были!
Аленка взъярилась:
— Вот! Если бы не ты, старый идиот, мы бы не сидели в этой халупе, у меня бы сейчас все было! Деньги, цацки, мужики, и уж помоложе и покруче тебя, старый ты импотент!
Борис решил утихомирить разбушевавшуюся девушку так же, как он когда–то поступил с Катей — он протянул руку к ее лифчику, собираясь его содрать, но получил по руке.
— Что, только и можешь, что лифаки сдирать, педофил? Да я сама щас сниму, и че ты мне сделаешь? Ты ж импотент! — Аленка резким движением расстегнула петлю и швырнула бюстгальтером в Бориса, причем дамский интимный предмет повис у Бориса на плече. Аленка взяла свою внушительную грудь в ладони, словно предлагая Борису. — Ну, зырь! И че? Ну?
Борис ошалел от такого явного неповиновения, оглянулся на Катю, словно ища у нее поддержки. Но ту ссора похоже лишь позабавила, она явно одобрительно смотрела на Алену и сосредоточено строчила кому–то смс.
— Простите, девочки, — сказал Борис, выдержав паузу. — Я человек прямой, грубый даже, просто сейчас у меня не легкие времена. Нам надо снова поработать вместе, еще немного, и денежки потекут к нам рекой. Вы же не против стать моделями? У нас будет свое модельное агентство, вы станете знаменитыми. Ваши ножки… О, ваши ножки принесут нам целое состояние, если вы будете меня слушаться. У меня за плечами такой опыт, до которого вам расти и расти.
