Наталия Неткачева - Ангелы плачут в июне (СИ)
- Эта не пойдёт, слишком маленькая.
Услышав шум подъезжающей машины, я выглянула в окно:
- А вот и мой сопровождающий прибыл. Это Громов - он полицейский… э можно сказать ведёт дело о похищении девочки. Так что не волнуйся, я буду не одна!
Бабушка нахмурилась:
- Час назад ты тоже была не одна и чуть богу душу не отдала! И вообще, меня не было всего несколько дней, а у тебя тут куча новых знакомых образовалась! Один чуть не угробил, и не спорь, я сама тебя откачивала, а этого полицейского я вообще ещё не видела! Ты уверена, что он тот за кого себя выдаёт?!
- Конечно. - В этом я как раз не сомневалась: он сволочь и ангела из себя не корчит. - Я ведь могу читать мысли, забыла? И, естественно, сначала убедилась, что новые знакомые безобидны. Так что не переживай, я скоро вернусь.
- Ну уж нет, я поеду с вами! - решительно заявила Василиса Аркадьевна, и хотя спорить с ней было бессмысленно, я всё же попыталась:
- Но… - собственно на этом попытка и закончилась.
- Никаких но! - отрезала бабуля, а мне осталось только закатить глаза подобно Войничу и смириться с неизбежным.
В дверь позвонили, и я побрела встречать Громова.
- Привет, всё выяснил?
- Да, я же тебе звонил: уезжая в далёкие дали, Трубачёв побоялся, что машину угонят, и оставил её на хранение соседу… Никольскому с разрешением пользоваться ею по мере необходимости. Тот как раз незадолго до этого продал своё транспортное средство и гараж пустовал.
- Я про его дом спрашивала - там сейчас живёт кто-нибудь?
- Бомжи часто ночуют. Никольский после развода с женой пять лет назад уехал в Питер, а она куда-то к родственникам в Саратов махнула. Так что претензий за незаконное проникновение нам никто не предъявит.
- Очень хорошо! Осталось выкопать останки Ларисы. У тебя лопата есть?
Брови Громова приподнялись:
- Ты уже спрашивала по телефону - нет, я не садовод-любитель. Найдём по дороге. А эту девочку, её точно убил учитель? Ты уверена?
- С каких это пор тебя интересует, действительно ли виновен подозреваемый?
- Ты плохо на меня влияешь, - хмыкнул Громов. - Того и гляди ударюсь в благотворительность и буду спасать мир, как ты, за десяток куриных яиц и ведро картошки!
- Не дай бог, ты же тут всех до зёрнышка раскулачишь, вымогатель! Ладно, поехали искать тело.
- Куда? Думаешь, он хранил его пятнадцать лет в доме, где жил с женой? Я бы не стал - давно бы вывез подальше и перепрятал.
- А что уже приходилось? - сурово поинтересовалась неслышно подошедшая бабушка. Громов вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и нацепил дежурную улыбку.
- Добрый вечер, вы, вероятно, Василиса Аркадьевна.
Осведомлённость “оборотня” не удивила, наверняка навёл справки о моих родственных связях заранее.
- Она самая, - не слишком вежливо буркнула бабушка. - И еду с вами!
- Но… - совсем как я недавно попытался возразить Громов. Увы, его ждала таже участь:
- Никаких но! Одну я тебя с ним не отпущу! - заверила она меня.
Надо отдать бабуле должное - в людях она разбиралась, этого вот сразу раскусила.
- Зачем же одну? Мы ещё и его прихватим, - Громов махнул рукой в сторону спускавшегося по лестнице Войнича. Тот остановился. - Видите, он согласен.
- Согласен на что? - недовольно уточнил спортсмен. - Куда это вы собрались, на ночь глядя?
- Искать останки Ларисы. Помнится, ты уверял, что возишь в багажнике лопату? Она и сейчас там?
- Нет, в гараже…А где…
- Ты с ними? - бабушка подошла к Войничу и окинула его цепким оценивающим взором, тот заметно напрягся, но ответил утвердительно.
- Ладно! В таком случае я, пожалуй, останусь. Поезжай, но имей в виду: за неё, - она подтолкнула меня в его сторону, - отвечаешь головой!
- Почему я?! - возмутился тот, покраснев от досады.
Громов отвернулся, издав нечленораздельный звук, подозрительно напоминающий сдавленный смешок.
- Действительно, - поддакнул он, - с чего такая несправедливость? Я всё - таки в форме и с пистолетом.
- Не обижайся, милок, но какой-то ты хлипкий на вид, этот покрепче будет, - вынесла свой безапелляционный вердикт Василиса Аркадьевна.
Наблюдать за тем как вытягиваются их лица, было сплошным удовольствием.
Я засмеялась, поцеловала бабушку и, шепнув оторопевшему Алану: “Не отставай, ангел-хранитель!” выбежала из подъезда первой.
Глава 37
Дом Никольского стоял на отшибе фактически скрытый густыми зарослями деревьев и кустарников. Я поискала взглядом дерево с кроной в форме сердца, но не нашла ничего подходящего. Неужели его срубили?! Жаль, в таком случае придётся ориентироваться наугад.
Громов съехал с трассы и остановил машину рядом с пунктом назначения. Мы подошли к дому. Войнич нёс лопату и фонари - начинало темнеть, они могли понадобиться. Калитка была заперта, мы перебрались через покосившуюся изгородь и оказались в засыпанном сухой листвой и мусором дворе. Кроме неплохо сохранившегося кирпичного дома, здесь находились подвал, гараж и несколько покосившихся сараев для домашней живности. Я направилась в сторону дома, но Громов предостерегающе шикнул:
- Подожди! Там кто-то есть: в окне был свет - свеча или фонарик!
- Ты говорил, тут бомжи ночуют, - напомнила я.
- Может и бомжи, пойду, проверю. Ждите здесь!
- Может лучше я? А то какой-то ты хлипкий на вид! - с усмешкой процитировал Войнич слова бабушки, похоже, ему они пришлись по душе. Громов нахмурился, но тут же вернул усмешку:
- Ну что вы, господин Войнич, я не могу рисковать спортивной гордостью страны, пусть и бывшей, - уколол он. - К тому же вам велено девушку охранять, приступайте!
Он вручил помрачневшему Войничу лопату и растворился в незаметно сгустившихся сумерках.
Я без труда открыла рассохшуюся дверь и нащупала на стене выключатель. Естественно, свет не загорелся. Алан включил фонарь, бесцеремонно оттеснил меня в сторону и спустился первым. Я улыбнулась, бабушка сделала правильный выбор.
В подвале было сыро, неприятно пахло испорченными солениями. На деревянных стеллажах стояли несколько взорвавшихся банок с огурцами.
Я провела ладонью по стенам, коснулась пола - тишина, и пол и стены - всё молчало. Они не видели ничего кроме консервированных овощей.
- Это не здесь, идём дальше.
Мы проверили сараи - в них тоже было чисто. На двери большого гаража висел замок. Парень, не раздумывая, сбил его лопатой. Под его натиском дверь со скрипом распахнулась. Мы вошли внутрь.
- И здесь ничего, - осмотревшись, заметил Алан. - Тут просто невозможно держать пленников, вон, окно какое.
Я вздохнула.
- Да, в том помещении окон точно не было. Нужно проверить дом - других вариантов не осталось.
- А если и там не найдём?
Я не успела ответить, тишину разорвал чей-то крик.
- Это Громов.
- Похоже, у твоего Лейстреда неприятности! Пойду, посмотрю что там.
Он отдал мне лопату и некоторое время колебался, видимо решая можно ли оставить меня одну.
- Иди уже! Я не скажу бабушке, что ты бросил меня без охраны на вражеской территории.
Он усмехнулся:
- Ох, не завидую я тому, кто попробует на тебя напасть: ведьма, да ещё с лопатой - ужас! Кстати, насчёт лопаты: если что бей прямо по голове или в живот, поняла?
Алан ушёл, а я осталась в полном тупике. Может пойти за ним, всё равно кроме дома осматривать нечего. Я с досадой отбросила лопату в сторону. Слух резанул неприятный лязгающий звук пустоты под металлическим покрытием пола. Я опустилась на колени и разгребла пыль. На первый взгляд ничего подозрительного - сплошное ровное покрытие. Я поднялась и осмотрелась. Вот он заваленный старыми шинами едва заметный крюк в стене. С трудом, оттащив шины в сторону, я потянула крюк вниз - ничего. Ещё две попытки, и он медленно и тяжело поддался, сработав словно рычаг. За спиной раздался неприятный лязгающий скрежет. Я обернулась - в полу зиял тёмный прямоугольный проём.
С сильно бьющимся сердцем я осторожно спустилась вниз и сразу узнала сухой земляной пол, стены без единого намёка на окна и узкую деревянную лавку в углу, которая служила Ларисе Малининой кроватью в последние часы её жизни. Под лавкой обнаружились остатки разбитой гитары. Я провела по ней ладонью, и шея мгновенно отозвалась глухой болью, случившейся здесь трагедии.
Раздался тихий едва слышный звук за моей спиной и в следующую секунду фонарь вылетел у меня из рук, а на шее снова оказалась удавка, только теперь всё происходило на самом деле и гораздо быстрее, чем во сне. Не прошло и десяти секунд, а я уже задыхалась. Разум отчаянно цеплялся за осколки уплывающего сознания, пытаясь просчитать возможные варианты действий. Но вариант у меня был только один. Собрав последние силы, я вцепилась в душившие меня руки. Всё что нужно - настроиться и увидеть его сердце. Представить как оно медленно и неизбежно замедляет ритм сокращений - всё реже, реже и реже, но, увы, моё собственное едва билось. Для такого воздействия требовались силы и много энергии, которой у меня почти не осталось. Ещё одна последняя попытка остановить сердце врага, и он вдруг рухнул к моим ногам, как мешок с песком. Неужели получилось? С трудом сохраняя равновесие, я обернулась и увидела склонившегося над телом незнакомого мужчины Алана. На виске душителя алела свежая кровь, понятно чьё воздействие оказалось решающим.
