Макс Роуд - Захарий
— Заждался? — улыбнулся Таруан.
— Очень.
— Всему свое время, вот и твое настало, — сказал тот, оглядываясь, — где можем поговорить?
— За домом есть скамейка, — сказал Захарий, махнув рукой выглянувшему из окна Термону, чтобы тот оставался дома.
Они обошли дом и сели. Таруану очень понравилась идея с забором.
— Отлично придумано! — сказал он, рассматривая находившихся за ним людей. — Не пытались они через него проходить?
— Нет. Для них он абсолютно реален. Термон еще и магическую черту для них провел. Ну да что они, говори скорее, с чем пришел!
— Значит так. — Таруан хлопнул себя по коленям. — Повелитель передал тебе четкий план, слушай.
Захарий кивнул.
— Сначала переходишь с помощью арки на землю. Тебе нужна Флоренция. Сделать это нужно сразу после моего ухода, времени на раздумье нет.
— Хорошо, дальше.
— Там сейчас разворачивается настоящая битва между римлянами и готами..
— Какой год там? — перебил его Захарий.
— Четыреста шестой, но не отвлекай. Так вот, готский вождь Радагас проиграет эту битву римлянину Стиихону, и его запрут, со всей его ордой, в долине. Ты должен будешь проникнуть в готский лагерь, и сказать другому вождю, Сакру, что он должен уговорить Радагаса сдаться. Наши люди дадут ему грамоту от Стиихона, в которой написано, что Радагасу гарантируется жизнь. После этого ты пойдешь к Стиихону, и скажешь, что Радагас его предаст. Стиихон поверит и казнит его. Как только аора Радагаса отделиться от тела, ты хватаешь ее, и переходишь на седьмой уровень. Там ее возьмет у тебя Лоцен. Вот и все. Спрашивай, если что не понятно.
— Мне идти там напрямую?
— Как хочешь. Лучше к вечеру, когда все будут отдыхать в шатрах. С помощью магии пройдешь легко, никто и не подумает ничего про тебя. Внушай людям мысли направо и налево. Если кто и взбрыкнет, то ты все равно неуязвим.
— Сакр наш человек?
— Почти, ему для этого немного осталось. Повлияй на него, подкупи.
— А как поверит Стиихон?
— Да он хочет этого, хочет сдачи готов. У него вообще большие амбиции.
— Ну тогда все, я готов! — Захарий похлопал себя по ножнам, в которых лежал Эренор.
— Подожди, это еще не все! — Таруан поднял ладонь. — Не так все просто.
— Что еще?!
— После того, как передашь Радагаса Лоцену, сразу возвращайся на землю. Теперь уже в Равенну. Это будет четыреста восьмой год.
Захарий удивленно поднял вверх брови.
— Там, теперь уже Стиихон будет прятаться, от своих же подчиненных, в церкви. Его обвинят в посягательстве на трон императора, и на желании посадить на него собственного сына. Твоя задача уничтожить немногих его защитников, и когда он увидит собственную обреченность, уговори его выйти из церкви и сдаться, а когда римляне пойдут к нему, чтобы арестовать, забирай его с собой, и на девятый уровень, к Морту. Вот теперь все.
— Да! — Захарий даже засмеялся, — то сидел, ждал, а теперь дождался в два раза больше, чем ожидал. Но мне нравится… это настоящее дело! Слушай, я так понимаю, прямо в церкви забрать никого нельзя?
— Да. Убить можно, а забрать аору нельзя.
— Я сделаю это, Таруан, только один вопрос. Зачем это необходимо?
— Я тоже об этом спросил Марона, который мне передавал волю Повелителя. Так вот, Радагас наверняка начнет новую войну, в которой погибнет много людей, а Стиихон, впоследствии, будет неизмеримо сильнее, проведя новую успешную войну с готами. И тогда он, несомненно, станет императором. Рим укрепится, и история пойдет не так, как надо.
— А как надо?
— Время империи кончается. На ее обломках должны возникнуть новые государства, которые, постоянно воюя между собой, принесут всем много пользы.
— Хорошо, Таруан, я все понял.
— Ну тогда удачи тебе, — Таруан встал, — иди, Захарий, и помни, что с тобой, и за тебя, стоит великая сила, а все наши действия не несут в себе корысти. Все делается для будущего, для людей., которые сами способны, пока что, только вредить себе. А у нас и так все есть.
Таруан попрощался, поклонился, и исчез, дружески подмигнув на прощание.
Захарий быстро зашел в дом поцеловать Эолу, сказав, что будет через несколько дней.
— Хорошо, милый. Я буду ждать тебя, — просто ответила она.
Потом дал несколько небольших поручений Термону, и удалился в свою комнату. Там Захарий закрыл все окна, и начал мысленно подготавливаться к переходу. Перед ним стояла задача впервые осуществить перемещение, выходящее за пределы истинного мира, в котором он уже давно привык находиться, почти не вспоминая о земле, с ее ежедневными хлопотами и суетой. Все происходящее там казалось ему мелким, да и сами люди уменьшились в его глазах до муравьиных размеров. Его знания давали такую безграничную власть над этими созданиями, что он даже усмехнулся, когда открыл арку, найдя с помощью кольца нужное место на земле. Затем, с тем же ироничным выражением на лице, Захарий решительно шагнул в светящийся свод.
Перемещение прошло быстро и легко, не было никаких новых ощущений, словно он просто прошел через открытую дверь. На земле был солнечный летний вечер, но яркий свет не ослепил Захария, хотя он, конечно, уже отвык от него. Ровное освещение Панеона, если и лишало окружающий мир буйства красок, зато, не подверженное разным изменениям, вселяло во все покой и размеренность, и давно уже стало частью его самого. Посмотрев на солнце, которое, после вспышек пентаграммы в Зале Посвящения, не произвело на него никакого впечатления, Захарий только пожал плечами, и огляделся. Он оказался в безлюдном месте, среди густых южных виноградников. Арка сама открывалась в месте, где ничто и никто не мог этому помешать, и сейчас Захарий, в полной мере, это оценил. Идти предстояло через все посадки, вверх по склону холма, за которым находился лагерь Радагаса. Захарий достаточно быстро преодолел это расстояние, и уже на подходе к лагерю ему стали попадаться следы прошедшей недавно битвы. Запах гниющей плоти витал повсюду. Готы, разбив свои шатры на подветренной стороне, не торопились хоронить мертвых товарищей. Однако, римские похоронные команды уже забрали своих убитых и раненых, заодно свалив готов в несколько больших ям. Захарий с интересом смотрел на некоторые образцы оружия, лежащие на земле. За столетие его отсутствия, оно определенно успело поменяться в лучшую сторону. Особенно это касалось защитного снаряжения, и даже варвары теперь не выглядели дикими ордами, как это было раньше. Вскоре ему попался первый живой человек. Это был часовой, выставленный на подступах к лагерю. Он с удивлением смотрел на приближающегося Захария, который в своих шикарных одеждах выглядел в его глазах знатным вельможей, неизвестно как попавшим сюда. Однако он не знал, как ему себя вести, но Захарий сам разрешил его сомнения.
— Позови своего командира, солдат, — уверенно сказал он.
Тот, несколько опешив, все же особым образом свистнул, и вскоре к ним подошел еще один человек, явно офицер. Он вопросительно посмотрел на Захария.
— Мне нужен Сакр, — сказал Захарий на чистом готском языке.
— Кто вы?
— Меня зовут Базиль Корнелий. Я пришел с предложением мира.
— Ого! — офицер удивился. — Я думал, что у нас уже нет шанса. А почему вы один?
— А что мне бояться, — добродушно сказал Захарий, — я пришел с миром, и то, что я один, доказывает исключительно добрые намерения.
— Какова ваша должность?
— Я представитель сената при армии.
— Хорошо, идите за мной.
И они пошли по готскому лагерю. Измученные солдаты смотрели на них, гадая кто может быть этот шикарный господин, и с чем он пожаловал. У большого шатра, когда-то белого и расписного, а теперь рваного и покрытого грязью, офицер попросил его обождать. Буквально через минуту он вернулся:
— Проходите.
Захарий отодвинул край полотна и заглянул внутрь. Сакр сидел один, и сосредоточенно поедал курицу, запивая ее вином. Он встал ему навстречу:
— Присаживайтесь, — Сакр указал на валик рядом с собой. — Вы, я так понимаю, не совсем официально?
— Не совсем. — ответил Захарий, усаживаясь на предложенное место.
— Ну, я слушаю, — Сакр снова принялся за еду.
— Положение у вас безвыходное, — начал Захарий.
Тот мрачно кивнул.
— Потому я пришел предложить тебе хорошие условия.
Сакр перестал жевать:
— Вы не от Стиихона?
— Нет, но это не меняет дела. А со Стиихоном я договорюсь.
Сакр мучительно соображал, что ему делать, и не проверка ли это.
— О чем? — спросил он.
— О том, что вас всех выпустят из империи, если вы сложите оружие.
— А почему вы пришли именно ко мне, а не к самому Радагасу?
— Потому что именно ты должен его уговорить принять условия мира. Тогда ты будешь жить, и останешься вождем, а не станешь обедом для шакалов.
