Луи Бриньон - Трон Зевса
— И каков смысл вашей речи? — поинтересовался Боуд. Александрова снова засмеялась и весело ответила на вопрос:
— Смысл прост, Джеймс. Я верю, что вам удастся и здесь найти решение. И чем бы это не стало на сей раз, я безоговорочно признаю её реальность.
— Иначе говоря, вы предлагаете мне найти решение и готовы с ним согласиться?
— Именно!
— Звучит, не совсем по дружески, Ольга.
— Женщины в таких вопросах чаще всего уступают мужчинам, Джеймс, — парировала Александрова.
Боуд неожиданно для себя самого, рассмеялся.
— Для меня эта давно не новость, Ольга, — всё ещё смеясь ответил Боуд, — вам женщинам всегда удастся найти причину по которой вам отведено второе место или первое. Основания у вас всегда найдутся.
Отсюда вывод. Не следует мужчинам спорить с женщинами по той простой причине что уже изначально такая беседа обречена на неудачу.
— Джеймс!
Услышав голос профессора Коэл, оба остановились и повернулись в её сторону. Профессор Коэл быстро подошла к ним и бросив мельком взгляд на руку Александровой которая всё ещё опиралась на руку Боуда, негромко и с лёгким волнением, заговорила:
— Почему ты не рассказал нам про «Пифию»?
— Что ещё за «Пифия»? — не понял, Боуд.
— Отец Джонатан рассказывал тебе о ней.
— А, — протянул Боуд понимая о чём идёт речь, — «змеерукая женщина»? И что в ней особенного?
Александрова с удивлением вслушивалась в разговор, пытаясь понять, о чём именно идёт речь.
Однако слово «Пифия» её несомненно заинтересовало.
Тем временем профессор Коэл снова заговорила.
— Джеймс, это всё очень и очень странно. Дело в том, что слово «Пифия» значит то же самое что и
«Сивилла». Иными словами говоря, это одно из имён оракула. А судя по рассказу отца Джонатана, это какая то странная женщина с крыльями и четырьмя змеиными руками. Ничего подобного я даже близко не слышала. Да и само сравнение абсолютно неуместно. Нарекать именем оракула некое и столь ужасное создание.
— Это мог быть отчасти просто бред! — предположил Боуд.
— Тогда, откуда ему известно это название оракула?
— Понятия не имею, — ответил Боуд и тут же с лёгким раздражением добавил, — послушай Энн, мне сейчас некогда разбираться с тем сколько у оракула было имён. Меня больше волнует главный Бог греков и всё что может быть с ним связано. У тебя есть что сказать по этому поводу?
Профессор Коэл развела руками в разные стороны.
— Тогда ты можешь знаешь, где находится «трон Зевса»? — не без иронии задал очередной вопрос, Боуд.
— Ты имеешь в виду гору?
— Он имеет в виду статую Фидия, где Зевс изображён сидящим на троне, — пояснила Александрова.
— Подождите, подождите, — вмешался в разговор Боуд и устремив взгляд на профессор Коэл, коротко
спросил, — какую гору?
— Как, какую? Олимп! — с некоторой растерянностью ответила профессор Коэл.
— Эта та гора с которой олимпийский огонь берут?
— Приблизительно, так!
— И какое отношение имеет «трон Зевса» к этой горе?
— Джеймс, ответ на этот вопрос даже школьники знают.
— А я вот понятия не имею, о чём идёт речь.
— Олимп- это не одна вершина. Их множество. Самая высокая вершина Олимпа и получила название
«Трон Зевса». Считалось, что именно там и находилось жилище Зевса. А почему ты спрашиваешь?
— Здесь уместен другой вопрос. Почему вы с Ольгой не рассказали мне об этом раньше?
Боуд оставил их и направился в сторону гостиницы.
— Ты куда? — окликнула его профессор Коэл.
— Надо найти толкового проводника, — не оборачиваясь, ответил Боуд.
Глава 18
Уже следующим утром, все трое поняли, о чём говорил Боуд. Гостиничный автобус отвёз их прямиком, к подножию Олимпа. Он остановился возле небольшого домика, где их уже ждали двое мужчин. Они тепло приветствовали всех четверых. Затем пригласили в дом, где сразу же предложили переодеться. Для них была приготовлено всё необходимое, включая тёплую одежду и рюкзаки.
Увидев всё, это профессор Коэл возмутилась:
— Ты обираешься затащить нас на эту гору? — с этим вопросом она обратилась к Боуду.
— Именно, — ответил Боуд, присматривая для себя подходящую одежду, — но ты можешь остаться Энн.
Мы можем пойти без тебя.
— Ещё чего? — пробормотала профессор Коэл, наблюдая за тем, как Александрова подбирает себе одежду. — Я с вами.
Приготовления заняли менее часа. Когда все четверо вышли из дома, они напоминали группу альпинистов собравшихся штурмовать гору. У всех специальные ботинки, тёплая одежда, рюкзаки.
Даже отцу Джонатану пришлось расстаться с рясой. В качестве проводника, их взялся сопровождать, молодой и очень весёлый парень по имени Орест. Выслушав наставления своего спутника, он незамедлительно приступил к работе. Ведь необходимо было засветло вернуться обратно, а путь был не близкий. Никто и не пытался ему возражать. И как только, Орест подал знак рукой, все четверо незамедлительно двинулись с ним в путь.
Едва они перешли через маленький ручей, как Орест не преминул сообщить им, что до вершины осталось менее двух километров. Он также добавил, что самая высокая точка Олимпа немногим не дотягивает до трёх километров. И закончил словами о том, что они быстро дойдут до места
«которое называют «трон Зевса», благо погода как нельзя лучше способствовало такому походу.
Погода действительно стояла отличная. Солнце скрылось за тучами. Ветер лишь слегка шевелил листья деревьев, неся с собою морскую свежесть, которая освежала и бодрила. Да и вообще весь вид вечно зелёных деревьев, которыми были покрыты склоны Олимпа, создавал у всех участников маленькой экспедиции хорошее настроение. Они с удовольствием вдыхали свежий горный воздух.
Выстроившись в цепочку, один за другим, они стали подниматься в гору вслед за проводником, который уверенно вёл их по протопанным тропинкам. Отсюда, Олимп больше напоминал хаотичное скопление скал чем «гору Богов» как его называли с незапамятных времён. Все они имели желтоватый оттенок и небольшую особенность в виде покатой поверхности. Как таковых, крутых обрывов, опасного ущелья или других подобных мест практически не было. Хотя некоторые странности несомненно имели место. На одну из них обратил внимание Боуд. Когда, они пересекали небольшое плато, справа показалась нечто странное. Склон горы прорезала борозда. Она тянулась от того места где они находились, далеко на восток и в то же время повторялась в виде ступеней, поднимаясь едва ли не к самой вершине. Когда Боуд спросил у Ореста об этом явление, тот ответил что это всего лишь слои особой породы называемой «Зонария». Редкое явление. А затем прибавил, что они находятся на «плато муз» и оно известно всему миру.
— Я уже понял, что всё греческое известно всему миру, — пробормотал Боуд уловив в голосе проводника откровенное хвастовство, — остаётся надеяться, что мы не станем частью вашей истории.
— Что вы сказали? — спросил Орест.
— Долго ещё идти?
— Не беспокойтесь, — смеясь ответил Орест, — вечером вы будете ужинать в гостинице.
— А вот здесь я пожалуй не соглашусь, — пробормотал Боуд уже после того, как Орест отвернулся.
Он бросил взгляд назад. Профессор Коэл спокойно шла за ним, вслед за ней двигалась Александрова, а уже за ней шёл отец Джонатан. Хотя в данный момент, он меньше всего напоминал священника.
Все выглядели бодро, что немало порадовало Боуда. Кто знает, что их ждёт впереди? Чем свежее они будут тем лучше. На самом деле все четверо получали удовольствия от организованного Боудом восхождения. Даже профессор Коэл. Она постоянно любовалась окружающей природой и то и дело перебрасывалась с Александровой восхищёнными замечаниями. А тем временем, пейзаж вокруг них стал понемногу меняться. Растительности становилось всё меньше. На смену им пришли камни.
Маленькие и большие. То справа то слева возникали огромные каменные участки. Но серьёзных затруднений, они не испытывали. Путь давался до удивления легко. Прошло немногим более двух часов когда раздался громкий голос Ореста:
— Вот и «трон Зевса»!
Все сразу устремили взгляды туда, куда показывал рукой проводник. На достаточном близком расстоянии, как им казалось, расположились сразу несколько каменистых возвышенностей. Они словно образовывали небольшой круг или правильнее сказать, чашу, ибо все они по сути окружали большую воронку. Спустя ещё час, они приблизились к ним настолько, что отчётливо видели все изгибы и трещины. Кое где, местами виднелась мелкая растительность. Здесь ветер становился очень неприятным спутником. И чем выше они поднимались, тем острее ощущали ветер и холод.
Но вот наконец и заветное место. Достигнув той самой площадки, которую именовали «трон Зевса» они смогли передохнуть. Все пятеро уселись на камни и расслабились. Боуд при этом внимательно огляделся по сторонам. Что его сразу привлекло так это ещё один каменистый холм на площадке. Он имел форму ракушки и словно вживался в гору а не являлся её частью.
