Софья Ролдугина - Кофе, можжевельник, апельсин
Пришлось смириться с поражением.
Правда, после недолгого разговора с Клэром безутешная сестра Кирни всё-таки позволила ещё разок взглянуть на труп.
– Не то чтобы я хотел провести вскрытие, – признался Эллис со вздохом. – Всё равно здесь ни лаборатории настоящей, ни Доктора Мёртвых… то есть, прошу прощения, ни доктора Брэдфорда нет. А без него я в этих вопросах как без рук. С другой стороны, если бы мне дали больше времени на детальный осмотр…
– Хромая лошадь о собственные ноги спотыкается, – в сторону заметил дядя Клэр, и улыбка у него стала просто невозможно сладкой.
– Да-да, а лошадь с выколотыми глазами и связанными ногами вообще никуда не поскачет, – невозмутимо согласился Эллис, хотя скулы у него вспыхнули. Впрочем, лёгкий румянец вполне можно было списать на мороз. – Неважно. Главное, что догадки мои подтвердились. А чуть позднее нас поджидал просто роскошнейший сюрприз. Среди холмов мальчишки – да благословят Небеса всех юных разгильдяев, бездельников и разбойников! – наткнулись на медвежью шкуру. И знаете, что? Сверху-то шкура чистенькая, но изнутри полно той самой стойкой жирно-сажевой смеси.
Лицо мистера Панча, который до сих пор наблюдал за монологом Эллиса со слегка скептической невозмутимостью, вдруг приняло удивлённо-недоверчивое выражение. Он пожевал нижнюю губу, что-то прикинул, глядя на шкуру, а затем обернулся к детективу:
– Мистер Норманн, вы полагаете, что покойный обрядился в этот, с позволения сказать, мех, а затем ещё пробежал в таком виде какое-то расстояние, я правильно понимаю?
– Скорее всего, – осторожно кивнул Эллис.
Адвокат вздохнул, устало сцепляя руки в замок на животе.
– А случайно не этот самый мех всего четверть часа назад с трудом донесли до коттеджа двое весьма крепких рабочих?
– Вы необычайно наблюдательны, мистер Панч, – вкрадчиво заметил Клэр, обходя адвоката по широкой дуге и неторопливо подбираясь к Эллису. – Конечно, нормальному человеку не под силу тащить на себе такую тяжесть. Но наш гениальный детектив, – протянул он, манерно положив Эллису руку на плечо, словно обнимая его, – несомненно, знает, как разрешить сей занимательный парадокс.
Мистер Аклтон иронии, очевидно, не понял, зато его супруга в полной мере оценила изысканную язвительность замечания. И, судя по скромной улыбке, поклонниц у сэра Клэра Черри прибавилось.
Эллис же, против ожиданий, не смутился, а нахмурился.
– Я не гениальный детектив, сэр Клэр Черри, – очень просто, без кокетства произнёс он. – Я глупее многих своих коллег, стыдно признаться. Но зато намного упрямее их всех. А если к упрямству прилагается капля логики, щепотка здравого смысла, наблюдательность и хорошая порция связей во всех слоях общества – из расследования может выйти что-то путное. Здесь, как вы видите, я оказался без связей. В возможности проявить наблюдательность мне тоже отказывают… Остаётся полагаться на то, что есть. – Он внезапно развернулся к Клэру и положил ему ладони на плечи, не то давя разницей в росте, не то просто удерживая от лишних движений… и сказал тихо и проникновенно: – Я остался здесь без одной руки. Вы готовы стать ею?
– Вы так говорите, словно предлагаете мне брак, – скривился Клэр и увернулся от прикосновения. Отошёл на несколько шагов в сторону, брезгливо стряхивая с плеч невидимые пылинки, и добавил неохотно: – На самом деле даже человек не слишком солидной комплекции может поднять довольно тяжёлую вещь. Если он сильно напуган, если им овладеет ярость… или если он опоён каким-нибудь дурманом.
– Может быть. Восхищён вашими познаниями! – весело откликнулся Эллис. И продолжил уже серьёзнее: – Не говоря уже о том, что между сухой и вычищенной шкурой, хранящейся в доме, и шкурой, сутки пролежавшей под сырым снегом, есть значительная разница. Да, кстати, леди Виржиния. Разрешите наше затруднение, – обратился он вдруг прямо ко мне. – Могу я заняться исследованием улики прямо здесь?
Я посмотрела на миссис Аклтон, напряжённо ожидающую ответа; на её мужа, не решающегося поддержать ни одну из сторон; на явно забавляющегося – на свой лад – адвоката…
Мадлен дотронулась до моей руки и просительно улыбнулась.
Эллис терпеливо дожидался решения.
– Хорошо, но только сегодня, – сдалась я. – И в дальнейшем обойдитесь, пожалуйста, без дурно пахнущих улик под крышей этого дома. Может, доктор Брэдфорд и имеет привычку забирать работу на дом, но не стоит бездумно повторять за ним. Миссис Аклтон, могу я рассчитывать на кофе в гостиной? На три персоны, пожалуйста, – непринуждённо поменяла я тему, продолжая спускаться по лестнице. – Мистер Панч, вы очень вовремя зашли. Я хочу ещё раз просмотреть те бумаги, что вы мне передали, но уже вместе с вами. И у меня есть поручение для вас. Мадлен, тебе придётся побыть моим секретарём – будь любезна, принеси в гостиную письменные принадлежности… Мистер Аклтон, а вы помогите мистеру Норманну и сэру Клэру Черри, иначе, боюсь, нам придётся заночевать с этой шкурой.
Работа творит чудеса – вот утверждение, в истинности которого я не раз уже убедилась. Стоило раздать всем распоряжения, как от былого напряжения не осталось и следа. Миссис Аклтон выместила свой гнев на печенье, слишком сухом и жёстком для её несомненного кулинарного таланта. Эллис и Клэр, кажется, временно пришли к перемирию.
Что же касалось моей идеи, мистер Панч принял её не сразу, но обещал помочь.
Ничего удивительного, впрочем. Обычно леди не снисходили до того, чтобы лично развеять домыслы и суеверия, выступив перед рабочими с речью.
– Сомнительно, право слово, – задумчиво произнёс адвокат, когда я закончила излагать. Мадлен тут же наградила его недобрым взглядом. – Это ведь люди упрямые и простые. До них непросто достучаться, особенно тому, кого они считают… скажем так, чужаком. Вы обитаете в совершенно иных сферах, леди Виржиния, и говорите на ином языке.
Я кивнула:
– Язык у меня действительно другой. Однако если речь заходит о мистике, то, поверьте, ничто не действует более отрезвляюще, чем скептический взгляд женщины. Если даже хрупкая и ветреная леди с розовыми облаками в голове вдруг начинает говорить, что бояться здесь нечего, то суровому и сильному мужчине стыдно будет ссылаться на духов, призраков и прочие неуловимые субстанции.
– Зерно истины в этом есть, – улыбнулся мистер Панч. – Что ж, я соберу рабочих завтра к полудню, как вы и хотите. В свою очередь посоветую вам изучить подробно вот этот отчёт и две статьи, – вытащил он несколько бумаг из кипы. – Здесь кратко, но достаточно полно излагаются местные легенды и суеверия.
Вечерняя прогулка и ужин прошли спокойно. Ближе к ночи медвежью шкуру оттащили в сарай, и миссис Алтон принялась за уборку. Я же устроилась в комнате с бумагами, которые отобрал для меня мистер Панч, когда в дверь постучали.
– Войдите.
…Пожалуй, я ожидала увидеть в этот поздний час кого угодно – Эллиса с очередной безумной догадкой, Паолу с новостями о какой-нибудь невероятной выходке Лиама, миссис Аклтон с жалобами, дядю Клэра с непременной порцией едких нотаций… Но только не Лайзо!
Он улыбался; присутствие Мадлен его, кажется, нисколько не смущало, как и её не удивил столь поздний визит, впрочем.
– Доброй ночи, Виржиния.
– Вы рискуете, – вздохнула я, откладывая бумаги на столик. Затем мысленно отругала себя за безрассудство, напомнила о том, что Мэдди вряд ли годится на роль настоящей компаньонки… Но всё же сказала: – Закройте дверь, пожалуйста. Вы бы не приходили в подобное время, если б хотели, чтоб этот разговор мог кто-то случайно подслушать.
– Собой рисковать я люблю, – усмехнулся он, задвигая щеколду. Звук был похож на сухой револьверный щелчок. – Но только собой. Но вам бояться нечего, никто меня не видел. Даже этот красноволосый демон, не к ночи будь он помянут.
– А что не так с дядиным камердинером? – удивилась я мельком. Да, конечно, Клэр не стал бы нанимать обычного человека, но раз он спокойно отпускает мальчиков с Джулом, значит, можно говорить хотя бы о безупречной преданности.
– Да лицо уж больно знакомое, – ворчливо отозвался Лайзо, присаживаясь на подлокотник моего кресла. – Стал вспоминать, и вдруг… Что вы так смотрите? Нельзя?
Взгляд у него стал настолько лукавым, что у меня не осталось душевных сил хорошенько рассердиться. С показной холодностью я указала ему веером на колченогий стул с жёсткой спинкой, прислонённый к шкафу.
Мэдди хихикнула в ладошку.
– Вижу, вы в прекрасном настроении, – вздохнула я. Лайзо без споров уселся на стул, правда, задом наперёд, развернув его спинкой ко мне. – Даже не догадываюсь о том, что же вас так развеселило. Но, право, воздержитесь от вольностей. Я чувствую, разумеется, что сейчас вы не желали делать ничего, что задело бы мою честь… или гордость. И, разумеется, вы не собирались насмехаться надо мною. Не могу не признать, что прошедший год меня сильно изменил, во многом из-за Эллиса… Сейчас я уже чаще всего лишь следую правилам, а не чувствую, как правильно. Вы же делаете всё, чтобы я окончательно перестала ощущать себя… леди. И уважать.
