Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Золотая мгла
– Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
– Поговори со мной. Расскажи о чем-нибудь… не важно, о чем. Например, как ты познакомился с отцом Эрика.
Надеюсь, я была убедительно безразлична?
– Отец вел с ним дела. – Рука подо мной напряглась – на краткий миг, но весьма ощутимо. Тем не менее голос мужа звучал мягко и по-прежнему тепло. – Которые мне достались вместе с наследством. Почему ты об этом заговорила?
Никудышный из меня конспиратор. Паршивый, я бы сказала.
Неправильный ответ: потому что про входящих во сны давно никто не слышал, равно как и про магию искажения. Впрочем, про магию внушения тоже, но Итану это не помешало влезть в голову к сестре. Винсент владеет магией армалов, муж у меня хэандаме, а сама я некромаг. Подобное притягивает бесподобное, вот мы все тут и подобрались такие… незабываемые.
Нужно срочно переводить тему на личное.
Правильный ответ:
– Просто хочу понять. Ты говорил, что Эрик терпеть не может тебя, но первое письмо я получила, когда мы с тобой еще не были знакомы. Ты собирался в Энгерию, но даже не знал, женишься ли на мне.
Я приоткрыла глаза, встречая внимательный взгляд Анри. Его близость успокаивала, движения сильной ладони в самом низу живота – легкие, поглаживающие, смягчили боль. По телу растекалось тепло, я даже умудрилась согреться. И никакие узоры армалов не нужны.
– Эрик собирался на тебе жениться.
Я замерла. Не могла поверить в то, что только что услышала.
Нет. Не может такого быть!
– Я считался пропавшим без вести, поэтому Симон загорелся идеей устроить ваш брак.
– Симон?
– Его отец.
Понятно. Тот отвратительный жестокий тип, которого я видела глазами Эрика.
– Он просил моей руки, зная, что у сына не в порядке с головой?
– Морально-этическая сторона вопроса его не волновала. Мальчишка – сильный маг, этого достаточно. К счастью, твой отец Эльгеру отказал, но Эрик вбил себе в голову, что ты должна быть его и только его.
Кажется, я только что нашла первую причину сказать искреннее спасибо отцу.
– Всевидящий! Да что у них за семейка?
– Симон Эльгер, герцог де ла Мер. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
Герцог де ла Мер? Владелец двух богатейших рудников в Загорье, нескольких островов, земель в Маэлонии и Вэлее. Один из сильнейших магов нашего времени, тем не менее покровительствующий развитию науки, жертвующий огромные суммы на разработку технологий и благотворительность. Человек, которого охотно встречают везде, перед которым открыты все двери. Самый богатый аристократ в мире, одна из самых влиятельных персон современности.
И… отец ему отказал?
Чего-то я в жизни не понимаю. Пожалуй, не понимаю слишком многого.
– Ему безразлично, что творит сын?
– А ты поймала его за руку?
Резонно. Следов он не оставляет, все послания развеялись по ветру, а свидетельские показания из сна – над таким я бы первая посмеялась. Если бы не столкнулась лично. Похоже, единственный выход – найти Эрика раньше, чем он снова найдет меня. И наглядно объяснить, что лучше бы ему оставить нас в покое. Зря, что ли, боевые заклинания пробовала в юности? Придется много чего вспоминать и оттачивать магию, но кому сейчас легко. После сегодняшней ночи во сны ко мне этот урод больше не полезет, а к личной встрече подготовлюсь как следует. С магией искажения нелегко тягаться, но и я не бабочек из воздуха создаю. Продолжит меня преследовать – останется слюнявым идиотом.
Дело осталось за малым: найти место, где можно тренироваться. Если пойду с таким к Винсенту, меня посадят под замок в Мортенхэйме. И разумеется, все сразу же станет известно мужу, а дальше… Нет, я даже думать не хочу о том, что будет дальше. Обратиться к Луизе? Но у нее дома заседает мисс Бук, которая все мигом доложит матушке. Хотя… Луиза и впрямь могла бы мне помочь. Всего-то и нужно – уговорить ее найти мне квартиру и ничего не рассказывать брату.
Это безнадежно. Луиза ни за что не согласится действовать за спиной Винсента.
Или согласится?
– Тереза?
Анри заглянул мне в глаза.
– Прости, все это для меня… чересчур. Почему ты мне сразу не сказал?
– Потому что тебе и так хватало потрясений.
– Ты родился в Вэлее, а воспитывался в Маэлонии. Почему?
– Осторожнее. – Муж улыбнулся. – Я начинаю думать, что и правда тебе интересен.
– Это плохо?
Живот уже почти успокоился, даже голова прошла, и теперь Анри перебирал мои волосы, пропуская пряди между пальцами.
– Родителей убили.
Я замерла. Винсент говорил о том, что родители Анри погибли, но такого я не ожидала.
– Отец имел влияние на его величество, а кое-кому не понравилось, что он отказался сотрудничать.
«Миледи, тайны вашего мужа способны погубить не только его, но и вас».
Принимать слова психопата на веру – значит, самой быть слегка не в себе. Я даже не уверена, что видела строчки из книги Миллес Даскер, а не порождение больного сознания. Но… неужели Эрик намекал на это? Неужели Анри вовлечен в политические игры так же, как и брат? И ему приходится постоянно жить с оглядкой?
– После их смерти меня тайно вывезли из страны. Даже ребенком я много кому мешал.
В его словах не было ни горечи, ни грусти. Было что-то еще, гораздо более сильное, не отпущенное. Что-то вроде застарелой боли под панцирем – дымящейся сквозь трещины, по-прежнему живой, но запрятанной чересчур глубоко. На самое дно души или в сердце: от такого не освободить, не причинив еще больше вреда. Дыхание перехватило, я неосознанно сжала его руку, переплетая наши пальцы.
– Меня воспитали люди, для которых я стал родным. Это единственное, о чем я жалею.
Я удивленно вскинула брови.
– Жалеешь о том, что рос в любви?
– Близкие люди – опасная слабость.
Он мягко сжал мои пальцы, а потом поднес их к губам и поцеловал. Один за другим, каждый.
– Я хочу с ними познакомиться.
Сама от себя не ожидала – вырвалось, и как-то так подозрительно тепло прозвучало. Слишком.
В глазах его мелькнуло недоверие и удивление, и что-то еще – какая-то тень, которая потом перебралась на лицо, стирая улыбку с красивых губ. Я мысленно обозвала себя очень непристойным словом и поспешила все исправить.
– Мы сегодня-завтра собираемся куда-нибудь?
Мне нужно срочно поговорить с Луизой. Чем скорее, тем лучше. Благо сейчас сезон балов – как пшеницы в урожайный год. Но если придется ждать несколько дней, лучше напрошусь к ней в гости.
– На завтра приглашены к Уитморам. Неофициально, если не хочешь, можем не ехать.
Уитморы! Эти назойливые Уитморы, сейчас я их почти любила, нежно и трепетно. Хоть какой-то толк от этой графской четы. Одни из богатейших людей Энгерии, они давали по три-четыре роскошных приема за сезон. Мне нужно попасть на этот прием и убедить Луизу мне помочь. Пока что не знаю, как это сделать. Но обязательно придумаю.
– Я хочу! Очень.
Анри приподнял брови.
– Мне нужно развеяться… И еще… – Я потянулась к нему, уткнулась лицом в плечо. – Хочу немного с вами потанцевать. По-настоящему.
Хоть бы сработало, хоть бы сработало, хоть бы… Соблазнительница из меня всегда была так себе, да и врать я никогда не умела.
Муж положил руку мне на лоб, покачал головой:
– Тереза, ты ли это?
– Что-то не так? – Я подняла голову и захлопала ресницами, как учила Луиза.
– Какие танцы? Меня будут спрашивать, сколько дней я морил тебя жестоким голодом, а после заклеймят позором за жестокое обращение с молодой женой.
– Ну спасибо!
– Не хочу, чтобы ты хлопнулась в обморок на глазах у всех.
– Еще одно слово про обморок, – мрачно сказала я, – и кое-кто получит подушкой.
– Слава Всевидящему! Неужели моя Тереза вернулась?
Я потянулась за подушкой, но Анри уложил обратно.
– Тебе лучше отдохнуть.
Я кивнула и не стала возражать, когда он поднялся. Не потому что и впрямь отчаянно хотелось спать: мой ночной отдых превратился в магический поединок, а перед глазами в дымке пасмурного дня плавали разноцветные кляксы. Не потому что хотелось остаться одной – сейчас как никогда раньше я не желала отпускать Анри. Просто в груди что-то надломилось, как если бы в каменной кладке под напором сильного потока воды внезапно появилась трещина. Просто я вдруг осознала, что боюсь за него больше, чем за себя. И это пугало не меньше, чем новая встреча с Эриком.
27
Быстрый вальс. Я стараюсь не смотреть на мельтешение вокруг, потому что мне становится дурно. Реальность раздваивается – все-таки у Уитморов слишком большой дом и слишком много гостей. Чересчур для меня. Чуть поднимаю голову, глядя поверх плеча Анри: высокие потолки, две огромные люстры и золотая лепнина по краям расписного потолка. Роспись – вид на мост князя Лунгера, и Ольвиж за ним. Невероятно тонкая работа, краски играют даже в серой реке и каменных ступенях, ведущих вниз. Белоснежный величественный мост, балюстрады и растущие над ними узоры фонарей, которые вот-вот зажгутся. Над городом неспешно плывет летний вечер, по небу разбросаны штрихи облаков – перламутрово-розовых, растянувшихся над куполом Оперы Руале. Все проработано до деталей: гуляющие у реки и прохожие на мосту, каждая черточка каждого здания. Не представляю, сколько Уитморы за это заплатили: судя по всему, они и вправду помешаны на Вэлее.
