Марина Эльденберт - Заклятые супруги. Золотая мгла
– У меня есть кое-что твое. На ней остался твой запах… твой умопомрачительный запах…
Обложка книги Миллес Даскер в лунном свете выделяется черным пятном. Она лежит на каменном полу залы, порожденной фантазией Эрика. Всевидящий! Как он ее заполучил?
– Пусть это останется моим ма-аленьким секретом.
Я должна добраться до тьмы. Что во сне, что наяву – смерть всегда со мной. Холод…
Мир перед глазами задергался, точно кто-то двигал картинку туда-сюда.
– Как же ты меня заводишь, Тес-са. Думаешь, сможешь от меня избавиться?
Не думаю. Знаю.
Просто нужно понять, как это сделать.
Тлен. Мрак. Холод.
Я пыталась дотянуться до грани в собственном сне, но тщетно. Сознание отказывалось подчиняться. Он безраздельно владел им – как коллекционер бабочек, отпускающий насекомое на краткий миг только для того, чтобы пришпилить к бархату булавкой.
Томик, который я прятала в гостиной Винсента, чуть сдвинулся в мою сторону, точно его коснулись пальцы невидимого кукловода.
Там, по ту сторону сна, Эрик наверняка держал книгу в руках.
– Не просто держу. Я дышу ей… Дышу тобой.
Меня передернуло.
– Я верну ее тебе, когда придет время. А пока… страница двести четыре, пятая строчка сверху. Открой!
Я поднялась. На негнущихся ногах приблизилась к книге, подняла осторожно, точно она могла ужалить. Дрожащими пальцами переворачивала страницы, шагнула в полоску лунного света – строчки не разглядеть в темноте. В полумраке все они казались нечеткими, смазанными, но я все равно прочла: «Миледи, тайны вашего мужа способны погубить не только его, но и вас».
– Продолжай искать. – Звенящим шепотом справа. – Ищи ответы в своем прошлом. Смотри по сторонам. – А теперь слева. – Внимательнее. – И снова справа. – Присмотрись к друзьям. Игра началась, Тес-са… Передай де Ларне, что игра началась. Справишься?
Он понизил голос до едва различимого шепота.
– Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь. Я знаю, как папочка воспитывал тебя…
Нет, только не это… Нет!
Перед глазами возникает отец – высокий, с темно-русыми волосами. Во взгляде – точно разворошенные во льду угли – холодная ярость.
«Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь».
Я стремительно рванулась в сознание Эрика. Зацепилась за образ: пляшущие огни свечей, стянувшиеся в угол, куда забилась я. Или Эрик. Теперь я – это он. И мужчина, стоящий передо мной – шатен с голубыми глазами, напоминающими кристаллики льда – мой отец. Я боюсь или мы боимся? Все это напоминает сумасшествие. Страх собирается в груди тугим комком, мешает дышать, холодом расползается по телу. А потом меня пронзает боль: ему даже не нужно ко мне прикасаться, достаточно просто смотреть. Каждая клеточка тела бьется в агонии, в моем-нашем воспоминании хочется кричать, но сил не хватает даже на вдох.
Боль уходит, на смену ей как щелчок хлыста – короткий отрывистый приговор:
«Ты ничтожество».
Замешательство – не мое, Эрика. Достаточное для того, чтобы окунуться в холод собственной силы. Оказывается, во сне грань мало чем отличается от реальной. Я нырнула в нее точно в студеное озеро, с головой. Глубоко вздохнула, концентрируясь на бьющемся внутри сердце, в котором кипела тьма. Никто. Никогда. Не будет мной управлять!
– Пошел вон!
Призрачные витражи задребезжали, стекло взорвалось, осыпаясь мерцающей искрящейся крошкой. Тьма брызнула с кончиков пальцев, расползаясь в разные стороны, заполняя собой пространство, и я направила всю ее мощь на сознание невидимого противника. Стены поплыли, реальность исказилась. Виски пронзила боль, перед глазами замелькали искры.
– Вон из моей головы!
Хриплый вой Эрика – получилось!
Сдавив голову дрожащими от напряжения руками, я представила комнату, в которой заснула. Склоняющегося ко мне Анри, низкий, ставший уже почти родным голос, сильные уверенные объятия. Золото, лаванда и шоколад. Там, в реальности. Там мой мир. Там моя жизнь. И я рванулась к нему. Разумом, сердцем, душой.
Свободна!
Вынырнула в явь точно глотнула свежего воздуха. Хрипло вздохнула, всей грудью, комкая мокрые от пота простыни. Чернильная тьма на небе уже растаяла, сменяясь предрассветной синевой, комната плавала перед глазами. Я вскочила с кровати, пошатнулась, но удержалась на ногах. Шатаясь, доковыляла до окна и с наслаждением вдохнула теплый воздух – ваниль, корица, горьковатый дым, пыль. Наплевать: он живой, не затхлый, как в подземелье из сна. Не сгорающий в пылу чадящих факелов смрад, не гниль запечатанной залы.
Сердце понемногу замедляло бег, но легче не становилось. Привалившись щекой к прохладной стене, я обхватила портьеру. Дрожало все – от кончиков пальцев на ногах до последней поджилки. Никто и никогда не вламывался в мое сознание, никто не обращал против меня магию – сильную, древнюю, облеченную в безумие вседозволенности. Сегодня я справилась, но что будет дальше?
– Тереза!
Дверь распахнулась, Анри бросился ко мне.
Какие же дикие у него глаза… никогда не видела его таким. Он схватил меня за плечи, встряхнул, вглядываясь в лицо. Усилием воли я заставила себя разжать ледяные пальцы, отпустила портьеру и посмотрела на потускневший браслет. Черные прожилки расползались по золоту, как яд по крови. У него – тоже. Почему-то оказалось неимоверно трудно просто перевести взгляд на его запястье.
– Тереза, что случилось?
Он прижал меня к себе, согревая. Какие же сильные у него руки…
Я хотела ответить. Даже подняла на мужа глаза.
И рухнула во тьму.
26
– Ну напугала ты меня сегодня, – голос мужа доносился сквозь звон в ушах, далеким отголоском. Я кивнула и взялась за приборы.
– Приятного аппетита.
Если честно, еле проснулась. Стоило разлепить веки, как голова взорвалась болью, а потом на нее словно надавила невидимая рука, вжимая в подушку. Перед глазами плавало встревоженное лицо Анри, поэтому я собрала последние силы, соскреблась с кровати и отправилась умываться. А после настояла на завтраке в столовой, чтобы не вызывать подозрений. В памяти еще слишком свежи воспоминания о том, каким я увидела мужа после встречи с Эриком: серо-зеленое лицо, запавшие глаза. И кровь, капающая на рубашку. Не хотелось, чтобы он снова совался к этому психу и тем более использовал силу. Каждый всплеск мглы отнимает у него годы жизни, а Эрик играет магией, как ребенок солдатиками.
В приоткрытое окно врывался напитанный жарой воздух. Несмотря на это меня знобило так, что зуб на зуб не попадал. Вилка и нож предательски задрожали, звякнули о тарелку, и я поспешно вернула их на место. Нет, не стоит даже и пытаться, меня вывернет первым же съеденным куском. Или подавлюсь первым глотком, поэтому пусть лучше сок остается там, где он есть – то есть в стакане.
– Тереза, как ты себя чувствуешь?
Анри сжал мою руку, на столе остывал нетронутый завтрак.
– У меня сегодня не самый лучший день… Если ты понимаешь, о чем я.
Мне повезло, что так совпало. Женское кровотечение, посетившее сразу после обморока, разрывающийся от боли низ живота, бледность, темные круги под глазами и все как полагается. Иначе вряд ли удалось бы сохранить случившееся в тайне. Кошмары некромагов – слабая отговорка. Иногда во сне, когда сознание расслабляется, мы неосознанно уходим на грань. Такое случается редко, но если случается, не вытягивает столько сил. Я же после встречи с Эриком едва держалась на ногах. Меня тошнило, шатало, голова напоминала котелок, по которому всю ночь лупили поварешкой.
– По-моему, тебе лучше лечь.
– По-моему тоже.
Я поднялась из-за стола, мир перед глазами ушел в сторону, но я даже не успела зацепиться за спинку стула. Поняла только, что падаю, почувствовала, как меня подхватили на руки и понесли наверх. Пинком открыли дверь, устроили на кровати и завернули в одеяло. А после мужчины обложили меня со всех сторон: с одной – Кошмар, порывающийся добраться до моего живота, чтобы на нем улечься, с другой – Анри, отгоняющий его.
– Так плохо?
– Т-такое бывает. – Зубы выбивали барабанную дробь. – Это женское.
Всевидящий, хоть бы он не догадался. Меня не учили защищаться во сне, потому что в этом не было необходимости. Вот и наделала глупостей: раскрылась на полную, пропустила через себя силу тьмы. Радует только, что этот психопат теперь еще долго не сможет никому навредить – ему от меня тоже знатно досталось. Магию я не рассчитала, била наугад, но с неделю точно должен отлеживаться.
– Тогда мне повезло, что я родился мужчиной.
Можно и так сказать. Сколько же сил выпило из меня это противостояние?
Анри осторожно привлек к себе, положил ладонь на живот, поглаживая. Кошмар прыгнул на подушки и принялся играть с прядью волос, потом все-таки устроился у меня на груди и замурчал – громко-громко. Маленький котик, а уже такой тяжелый, что же дальше-то будет? Я прикрыла глаза, стараясь не думать о случившемся. Только не думать не получалось: Эрик действительно не в себе и невероятно силен. Магия искажения, теперь знания гааркирт… На что он способен еще?
