Евгения Петроченко - В летописях не значится
По дороге в столовую захватила Рину и предупредила, что я теперь должна сидеть вместе с командой. Она немного расстроилась, но теперь мне не страшно было её покидать. Кое — какие дружеские связи внутри группы уже возникли, и ей было с кем посидеть и поболтать. Я же более не могла поддержать беседу о каком‑либо домашнем задании или новой теме занятий, так просто катастрофически отставала от всего курса. И это тоже меня подгоняло. Не хватало ещё быть отчисленной. Тогда придётся поступать ещё лет через сто, чтобы никто точно не узнал меня, но будет ли жив Гидеон, чтобы активировать манок? Или же я стану семейной легендой, неким мифическим событием, которое должно произойти, есть в определенный день внук господина Брора подует в манок? Или тот продаст его какому‑нибудь собирателю древностей, менее дружелюбному, чем милый моему сердцу полугном, и тот меня встретит чем‑то похлеще «пасти»? Кто знает, как продвинется магическая наука за столетие, может, и на пространственного мага управа найдётся.
— Светлого утра, — поздоровалась я с командой и услышала ответное приветствие.
Ониен был немного удивлен, но дружелюбен, Дононд, по всей видимости, уже был в курсе, что я присоединюсь, Вазиль приветливо улыбнулся, а Хараш смерил меня недовольным взглядом, подмечая все нелицеприятные детали моего облика. И почему‑то мне жутко захотелось иметь под рукой свою собственную косметичку, оставленную на туалетном столике в родном мире, чтобы стать красивее и привлекательнее.
— Вижу, Хараш, ты собрал‑таки команду вместе! — послышалось позади.
Я обернулась и наткнулась на широкую улыбку ведьмака Бераака. Тот сегодня был крайне лохмат и небрежен, но чрезвычайно доволен жизнью.
— Слышал, ты переманил‑таки нашего бывшего зельевара, — заметил Хараш.
— Нуу… как говорится, что упало, то пропало, что упущено — то кем‑то другим схвачено, — и Антэн демонстративно сжал руку, показывая, что держать он будет крепко. — Светлая мать не любит пустых мест.
— А темная наоборот, — отметил Дононд. — Но мы не в обиде, вот Алесан потренируется на этом турнире, а следующий раз мы надёрем вам задницу.
— Уже боюсь, — выставил руки в защитном жесте ведьмак, ничуть не испуганный. — Если нас вообще поставят противниками. Но в моих же интересах, чтобы вы дошли до финала… победить других мне будет не так приятно.
— С чего вдруг такая забота? — сразу подобрался Хараш.
Всё‑таки отношения этих двоих, постоянно делающих друг другу каверзы, не строятся на настоящей ненависти. Здоровая конкуренция, полудружеское потрунивание, мальчишеские обещания — за всем этим не было злобной мстительности и желания опустить противника на самое дно. Наверное, для этого и нужны тренировочные бои, чтобы чем бы магические дитятко не тешилось, лишь бы не начинало нападать на всех без разбору для собственного самоутверждения. Пирамида Маслоу была актуальна и в этом мире, но две высшие ступени реализации потребностей оказались замешаны и на магии.
— Арханхал задумал в этот раз что‑то крупное. Слышал, он грозился тебя утопить. Не то, чтобы я был против… — сделал паузу ведьмак, — но будет печально, если ему это удастся сделать раньше меня.
— Так и сказал? Что хочет утопить? — удивился Хараш.
— Да, — подтвердил Бераак и тут же сменил тему, видя, как в нашу сторону начал посматривать с соседнего столика медноволосый водник. — Как насчёт поразмяться сегодня?
— Да, давай после ужина, — кивнул Азер, ничуть не удивленный предложением. Видимо, они нередко практиковали подобные встречи.
— И ты приходи, Алесан. Не видела же ещё тренировок магов? — спросил Бераак, впрочем, догадываясь об ответе.
— Нет… А куда?
— На тренировочный полигон. Думаю, остальная команда тоже двинется посмотреть, так что заблудиться у тебя шансов не будет.
— Естественно, — фыркнул Ониен. — Такое зрелище мы не пропустим.
Бераак хмыкнул, пятерней взлохматил свои и без того торчащие во все стороны тёмно — русые волосы и бодрым шагом потопал прочь, к столику своей команды.
Я посмотрела в ту сторону и увидела среди сидящих адептов и девушку в зеленом. Должно быть, это и была Амелина. Она искоса наблюдала за происходящим и, поймав мой взгляд, немного презрительно усмехнулась. Впрочем, у неё были все основания для такого высокомерного вида. Черные волосы, черные глаза, смуглая кожа, высокие скулы… Типично восточная красавица, которая знает себе цену. Неужели Хараш так легко её отпустит? Ведь то, что она больше не член команды, не означает, что и их отношения должны закончиться. К тому же она идеально ему подходит, они словно из одного теста вылеплены.
Я отвернулась от их столика и встретилась взглядом с пристально наблюдающим за мной Харашем. Улыбнулась ему одними губами, припоминая наш разговор. Теперь бы я добавила к сравнению ещё и то, что она красивей меня. И, несомненно, умнее и полезней в команде. Учту, если придется снова придумывать причины для отказа магу. В следующий раз непременно подключу ещё и комплекс неполноценности и самоуничижение в стиле «кто она и кто я», «как ты вообще можешь меня с ней сравнивать, видишь же, что она лучше» и «в жизни не поверю, что ты можешь предпочесть меня ей». И в этом будет немалая доля правды, только говорить её легче, когда планируешь лгать, прикидываясь другим человеком. Вообще всё легче делать, есть абстрагироваться от того, кем ты являешься на самом деле.
— У Бераака существенно повысились шансы на победу, да? — спросила я.
— Да и он и раньше не был слаб, — ответил Ониен, бросив взгляд на стол соперников. — В прошлом году мы победили по чистой случайности, уж извини за правду, Зер.
— А то я не знаю, — буркнул тот. — Но так даже интереснее. Сложности делают жизнь веселее, правда, Алесан?
Я даже не нашлась с ответом. Что он хочет этим сказать?
— В смысле?
— Мне не даёт покоя вчерашний вечер. Тогда я не придал этому значения… но зачем приходил магистр?
— Тардаэш? — вклинился бас Дононда.
— Понятия не имею, — сказала чистейшую правду я.
— Да, он, — подтвердил догадку артефактора Азер, не сводя с меня подозрительного взгляда. — Пришел вчера в лабораторию… что там забыл? Не замечал за ним интереса к зельеварению.
— Зато интерес к эльфийкам известен всем, — хмыкнул Вазиль, лукаво на меня поглядывая. — Не к адепткам обычно, но… всё бывает в первый раз.
— Откуда он вообще знает Алесан? — удивился Дононд.
— Оттуда же, откуда и я. Кто мне наказание назначал? — напомнил ему недовольный Хараш.
— Ай — яй — яй, наша маленькая Алесан покорила ледяное сердечко магистра, — протянула веснушчатая зараза, улыбаясь во все тридцать два.
— Да идите вы… к Тёмной матери! С этими вашими шуточками… не смешно, — не выдержала я, пытаясь утихомирить вмиг бросившееся в пропасть сердце. Только не это, только бы мои подозрения не оказались правдой… Не надо мне такого интереса.
— А я и не шучу, — не переставал гнуть смою линию Вазиль, противно хихикая. — Могучий маг, высший, заметьте, член Совета, магистр некромантии, разве что тёмный… но вам, девочкам, такие персонажи и нравятся…
— Нет, не нравятся, — твердо заявила я, пытаясь прекратить этот балаган. Харашу тоже было не весело, а Дононд слушал всё это с таким серьёзным видом, словно в его голове шестеренки пытались встать на место и дать единственно верный вывод. Лишь Ониен тоже слегка улыбался, молчаливо поддерживая начинание Вазиля по подначиванию меня.
— Почему же не нравятся? — он забавно опустил уголки губ вниз, прямо как мим.
— Да он… страшный… не внешне, но такой давящий… подавляющий, точнее. Как он может нравиться?
— Всё‑то вам не угодишь… То слабый, то неумеха, то слишком сильный… Вы‑то, женщины, хоть сами знаете, что вам нужно? — парень притворно возвел глаза к небу, ища ответы у Светлой матери.
— Хватит, — прервал затянувшуюся комедию Хараш.
Вазиль замолчал, но всё равно продолжал улыбаться, теперь уже лукаво поглядывая на Азера. Вот кто ж знал, что он такой прохвост? Хочется надеяться, что он умеет держать язык за зубами в вопросах более серьезных, чем предполагаемые сердечные тайны тёмных магистров.
Настроение испортилось окончательно, и в этот раз я бродила по лесу как неприкаянное приведение. Хорошо только, что в сопровождение нам выделили какого‑то мастера — ведьмака, и мне не приходилось ежесекундно прислушиваться к шорохам, хотя, пожалуй, и стоило бы. Но, наверное, этот магический лес всё же не был сильно опасен, ведь давали же нам свободу действий.
Соскабливая смолу со странной синеигольчатой сосны, я всё думала о магистре. И о Хараше. Их образы то и дело возникали в моей голове, и как бы я их ни гнала, напоминая себе о долге, важной задаче и семье, они неизменно возвращались на место, словно им медом там было намазано. И, пожалуй, не стоило себя обманывать дальше, утверждая, что я вижу в магах лишь опасность. Так было бы нечестно по отношению к самой себе.
