Вера Чиркова - Проклятый эксперимент. Магиня
Невозможно найти девушку двадцати лет, у которой не разгорелись бы глаза при виде этих туфелек и платьев, и Лиарена не стала исключением. А отдать предпочтение одному из этих нарядов оказалось для нее почти так же трудно, как сказать с уверенностью, какое время года она любит сильнее.
Но дорина все же сделала выбор, вовремя вспомнив, как отзывались о ее отце маги. По словам Ильтара, Экард никогда ничего не делал просто так, вначале не обдумав хорошенько каждую мелочь. И раз он не стал ей ничего объяснять, то у него, несомненно, была на то важная причина. Или просто не хватало времени. Едва Лиарена это припомнила, как тотчас заторопилась и, отбросив всякие сомнения, достала из шкафа то платье, какое казалось ей более других подходящим к обеденному времени.
Тончайший шелк шафранного цвета струился с плеч мягкими складками свободных рукавов, перехваченных на запястьях широкими манжетами, по пышной двойной юбке из той же ткани вились изящные узоры, вышитые золотой и шелковой нитью. Корсаж из плотной тафты чуть более темного оттенка был щедро отделан тончайшим кружевом и золотой шнуровкой. Лиарена торопливо затянула шнурки, посмотрела в зеркало и тихонько вздохнула, обнаружив, как сильно похудела за последние дни.
Видеть себя такой тоненькой ей еще не приходилось, хотя дорина и дня не голодала, Зелен готовил много и вкусно. Видимо, сказались переживания и усиленные тренировки, но теперь она постарается больше не волноваться, иначе скоро станет похожа на скелет.
Собрав каштановые локоны на затылке драгоценной заколкой с камнями чайного цвета, магиня торопливо надела туфли, выбрав единственную пару, точно подходившую к платью, и вскоре входила в столовую, найденную по раскрытым дверям да еще по запаху горячей еды.
– Ты хотел мне что-то сказать? – почти с порога обратилась Лиарена к сидевшему за столом отцу, задумчиво вертевшему в пальцах бокал с напитком.
– Не сейчас… – Экард поднял на дочь взгляд и замер, словно не веря своим глазам. Потом нервно сглотнул и глухо произнес: – От тебя одни кости скоро останутся, если ты будешь столько тренироваться.
– Я постараюсь, чтобы не остались, – кротко ответила Лиарена, усаживаясь напротив него. Воздушной лапой заполнила свою тарелку едой, взялась за вилку и снова взглянула на отца: – Так зачем мы сюда пришли?
– Сначала поешь, – не сдался магистр, и эти слова сразу испортили девушке аппетит.
Но она все же смолчала. Как выяснилось, судьба дала ей двух отцов, и по какому-то странному совпадению они неимоверно похожи характерами. Оба умели настоять на своем безо всякого крика и угроз, просто вели себя так уверенно и непоколебимо, что ни у кого не возникало ни малейшего желания спорить или что-то требовать.
Обедали отец с дочерью молча и быстро, но, едва дорина решительно отодвинула от себя тарелку, Экард встал из-за стола:
– Ты знаешь, где твой муж?
Вопрос прозвучал весьма неожиданно, и в другое время Лиарена растерялась бы, но в этот момент она думала именно о Тайдире.
– Ушел с магистрами в заречное поместье, – ответила девушка без запинки, и магистр тотчас уставился на нее с интересом:
– Это он сам такое сказал?
– Нет, Терна. Сам Тай обещал мне разобраться с делами и к обеду вернуться.
– А, тогда понятно, почему ты сама обед готовила.
– Вовсе нет. Готовил Зелен, я всего-навсего помогала ему разобраться в продуктах. Он половины никогда не видел, только в поварских книгах.
– Так он умеет читать?
– Лишь рецепты. Сколько фунтов, унций, ложек. Миттен умудрился так научить. А почему ты спрашиваешь, откуда я знаю, где Тай?
– Просто он сейчас не в поместье, а в Лодере. Его вызвали на суд старейшин.
– За что? – вырвался у Лиарены встревоженный вскрик.
– Одна из невест, гостивших весной в замке дорина, призналась родным, что ждет ребенка, – скучающим тоном произнес Экард, не сводя взгляда с лица дочери.
– А при чем тут Тайдир? – не поняла сначала дорина и даже плечами пожала, а потом вдруг сообразила и начала стремительно бледнеть.
– Лиа… – Отец мгновенно оказался рядом, притиснул дочь к себе и начал успокаивающе гладить ладонью по голове и плечам. – Успокойся, пока еще ничего не решено. Вернее, все зависит от тебя.
– При чем тут я? – неуверенно произнесла девушка, пытаясь взять себя в руки.
Хотя вряд ли это ей удалось бы, знай Лиарена точнее, где именно сейчас заседают старейшины. В доме главы совета или в городской управе, верхние этажи которой занимали правители Лодера и их помощники, а подвал – тюремные камеры. Магиню просто сжигало желание немедленно открыть портал туда, где дорин. Она пока и сама толком не понимала, зачем, и даже приблизительно не смогла бы объяснить, как станет действовать. Зато чувствовала совершенно отчетливо: если она не окажется рядом с Тайдиром, то просто сойдет с ума от тревоги.
– Ты его законная жена и названая мать наследника, – мягко напомнил ей магистр и деликатно добавил: – Но имеешь пока право выбора.
– Какого еще выбора? – насторожилась Лиарена.
– Каждый человек несколько раз в жизни оказывается на перепутье, – благодушно, словно рассказывая добрую сказку, заметил магистр. – И может выбрать, куда идти. Вот у тебя сейчас такой перекресток…
Договорить ему Лиарена не дала. Вывернулась из отцовских объятий, отступила на шаг и уставилась в лицо магистра скептическим взглядом. Во внезапную покорность судьбе, которую проповедовал сейчас Экард, ей отнюдь не верилось.
– Ты не о том говоришь… или я не совсем верно поняла, – осторожно проговорила дорина, изо всех сил стараясь его не обидеть.
Вот теперь ей было совершенно ясно, почему отец привел ее именно сюда и притащил кучу самых лучших нарядов и драгоценностей. Собирался показать, как любит недавно обретенную дочь и как она будет жить, если сочтет Тайдира виновным в соблазнении знатной гостьи и решит от него отказаться.
А заодно желал донести до дочери еще одно, гораздо более важное для нее сообщение. Отец всегда будет на ее стороне, какое бы решение Лиарена сейчас ни приняла.
– Но я очень благодарна тебе за поддержку, – серьезно глядя отцу в глаза, проговорила девушка. – И за преданность. Я этого никогда не забуду… спасибо. Но Тайдир для меня уже не перепутье, он – моя дорога, моя жизнь, как и Карик. И я не поверю, чтобы он мог поступить так подло, соблазнить одну из донн и потом в одночасье выставить несчастную из дома.
– Лиа… – чуть замялся отшельник, но все же продолжил: – Ты пока еще мало знаешь об этой стороне жизни и недостаточно разбираешься в мужчинах. Даже самый благоразумный и преданный из нас может оказаться в ситуации, когда темная, животная часть сознания полностью подомнет под себя и доводы разума, и принципы, и даже саму возможность рассуждать. Тайдир молодой, здоровый мужчина… и, прости меня за откровенность, сильно обделенный в последний год женской лаской. Ему достаточно было лишнего бокала вина…
– Я не верю, – помолчав, с усилием произнесла Лиарена, – чтобы он не смог сдержаться. Тай несколько дней жил рядом со мной, а кольцо Ильтара я сняла с него, едва он выздоровел.
– Но бывают и разные подлые способы заставить мужчину потерять голову, – не сдавался отшельник. – Например, зелья, мороки, зачарованные вещицы. Ведь все невесты привезли ему подарки, а заклинание внезапной страсти можно спрятать под самыми безобидными защитными плетениями. Достаточно сделать эту защиту недолговечной всего на несколько дней. Тайдир слишком лакомый кусочек для южанок, это ты должна понимать.
– Дорин никогда не снимает родовой амулет с очень мощной защитой. А возле дверей его комнаты ночами дежурит неподкупный страж, но все это не важно, – медленно произнесла магиня, начиная осознавать главное. – Тай любит только меня, я в этом уверена, и буду проклинать себя всю жизнь, если сейчас позволю старейшинам решить его судьбу по своему усмотрению.
– Даже если донна докажет… – снова замялся отшельник.
– Ну ты же сам минуту назад рассказал мне про мужские слабости, – хмуро усмехнулась магиня, – и про грязные методы обольстительниц. А вот в то, будто Тай соблазнил донну в здравом рассудке, я не поверю. Никогда и никому. Кстати, и кто же из них предъявил ему такое обвинение?
– Анмана, – коротко, словно выплюнул, буркнул Экард и взялся за посох. – Но раз ты так уверена в себе и муже, то пообещай мне одну мелочь – молчать как рыба, пока я разбираюсь в этом деле. Старейшины зубы съели на разных хитростях и каверзах, и сама ты не сможешь им ничего доказать.
– А магистры… разве не могут ничего сделать?
– Они тянут время, пока в обители готовятся нужные для разбирательства амулеты и артефакты. Сама понимаешь, заряжать их силой во время подготовки к летнему нашествию монстров никто не собирался. Идем.
