Александр Шапочкин - Хроники Игрока. Однокрылый
«Дариуш! У меня проблемы!» — написал я в личный чат следопыта, и система немедленно сообщила, что пользователь спит.
«Андрей!» — тишина…
Пожевав губой, я начал набирать сообщение Рамзану, но как оказалось, он тоже не мог в данный момент говорить. Полного игрового имени Михаила, я не запомнил… а больше помочь мне в данный момент ник-то не… Нет! Только не это! Ох, и стыдно мне сейчас будет…
Скрипя зубами, я буква за буквой набрал в воображаемом чате адрес: «w/Мариэнь Тюравиэнь».
«Марина… Извини, что так поздно и возможно не вовремя, но я ни с кем из наших не могу сейчас связаться, а у меня проблемы… и серьезные!» — отправил я сообщение в тайне надеясь что сейчас мне скажут, что срединная эльфийка спит и видит седьмой сон.
«Вань. Ты даже не представляешь как ты не вовремя. Что там у тебя случилось?»
«Да тут такое дело…» — и сгорая от стыда, я принялся расписывать суть проблемы.
Как можно мягче. Так чтобы у девушки сложилось впечатление, что я здесь единственная жертва — как-то собственно и было на самом деле.
Прошла минута, затем другая… Новоназванная «Катюша» что-то мурлакала у меня на груди, Матрона по-старчески кивая своим мыслям, смотрела на нас, а я ждал ответа.
«Прости… я не могу прекратить смеяться. А тут Вадим еще на меня обиделся… Подумал, что это я из-за… Ой господи, я не могу.»
«Вадим?»
«Ну, это… мой парень…»
«Хорошо, а мне что делать?»
«Эм… Вот, что! С собой твоих совят брать в Дианейру сейчас не вариант…»
«Марин… они вообще не вариант! Они же рабыни!»
«А вот тут ты не прав. Они не рабыни, они добровольно подарившие себя тебе свободные подданные Империи!»
«Меня тут просят по быстрому порешить их всех, если они мне не нужны! Родная прабабка их просит!»
«На да, как то так тебе и придется поступить, — явно с сарказмом ответила Марина, — отказа от собственной свободы в обществе Доречи дело такое. Абсолютно добровольное и накладывающее ответственность. Ну а так как ты уже… их всех — если бедняжки станут ненужными лично тебе — на них належится проклятье и они быстро помрут».
«А если… если, я верну им их свободу? Все будет окей?»
«Для тебя да, а их порешат, любящие родственнички. При этом очень негуманным способом. Но скорее всего они сами покончат с собой».
«Да, что за бред! Как так! Да что у них за… Слушай а меня то почему не спросили — нужно мне вообще все это или нет?»
«Понимаешь… секунду. Мне тут расстроенного кавалера успокоить надо, а то… Слушай я ему расскажу о твоем… казусе».
«Да говори…»
Прошло еще несколько минут. Катя промурлыкала что-то своей бабке, та ответила ей, и девушка очень серьезно посмотрела на меня.
— Ты о важно говорить, я не мешать! — с выдала она и разлеглась у меня на коленях.
— Я сказала ей, что ты телепатически общаешься с кем-то из бессмертных, — пояснила мне Матрона.
Я кивнул.
«Все. Гнев сменился на милость. Тебе выражают мужскую солидарность».
«Так ты не договорила…»
«Понимаешь ли. Твое мнение здесь никого не интересует. Ты мужчина, тебе подарили хорошие вещи. Если ты их выбросишь или сломаешь — отношение к тебе конечно в какой то мере ухудшится, но винить никто не будет. Если тебе не нужна хорошая вещь — это твое дело. Но ведь соседи могут подумать, что сам подарок был с браком…»
«Погоди, Марин. Как ты такое вообще можешь говорить. Ты же сама женщина!»
«Я — женщина. А они теперь вещь. Более того они сами о себе думают как о вещи».
«Не понимаю…»
«Наверное, тяжело так объяснить. Послушай — общество темных эльфов доречи чрезвычайно феминизировано…»
«Незаметно!»
«Помолчи! Наверное, за исключением других темных эльфов — дроу, доречи это самое феминизированное общество Ортена. Но есть проблема — у доречи рождается очень много девочек…»
«И?»
«Женщины доречи по натуре совей очень свободолюбивые и волевые создания. К тому же они необычайно преданны своей семье, своему Дому. Но их очень много, а потому, когда то давным-давно был разработан ритуал „самопожертвования“. Таким образом, женщина доречи проявляет перед своими родственниками максимум воли, чести, уважения и прочего, прочего. Она идет против себя и становится „вещью“, которой Дом может распоряжаться по своему усмотрению. Все ей гордятся, ведь ради своего Дома, она отдала самое ценное что у нее есть — свою свободу…»
«То есть это не магический ритуал?»
«Исключительно социальный».
«То есть вот сейчас, вот эта девочка, которая меня обнимает — может на самом деле ненавидеть меня всеми фибрами своей души?»
«Не может! — быстро написала Марина. — Не смей даже думать о подобном. Все эти семь девушек любят тебя на грани фанатизма. Да что уж там это и есть фанатики».
«Бред…»
«Уникальная культура!» — не согласилась со мной Марина.
«И что мне с ними делать? — вновь задал я волнующий меня вопрос. — В Дианейру как я понимаю, они со мной не полетят…»
«Полетят со мной, я дневным рейсом отправлюсь».
«Почему?» — задал я вполне логичный вопрос.
«Потому что самосвал… Говорю, что полетят со мной — значит так нужно!»
«Ну ладно…»
«Договорись, чтобы меня завтра ближе к полудню пропустили на территорию Сиреневой Совы».
«Ок».
«Тогда отбой…»
«Отбой».
И я договорился. Собственно стоило мне сообщить, что завтра за девушками прибудет моя коллега, как владычица Сиреневой Совы немедленно согласилась. А затем и вовсе выгнала Катюшу из комнаты, будить остальных девочек, сообщить им важные новости и отправить собирать вещи для дальнего путешествия.
— Магистр, могу я задать нескромный вопрос… — произнесла Матрона Вальцельца когда мы остались одни.
— Задавайте уж.
— Вы недовольны нашим подарком?
Встав с лежанки, я с удовольствием потянулся и, хрустнув костями, прошелся до столика, где так и остался стоять мой кубок с вином.
— Не то что бы я был недоволен, — обтекаемо, но честно ответил я, и видя как смурнеет лицо собеседницы поспешил добавить, — Поймите меня правильно. Я родился в далекой стране. Союзе Советских Социалистических Республик. Великой державе, которая после моего десятилетия распалась и я стал гражданином России.
— Да, Лэйло говорила мне, что вы из страны Холодных Роз, — кивнула Матрона.
Страна Холодных Роз. Поэтично, черт побери…
— Меня с девства учили, что рабство это зло. Что любое лишение человека свободы воли — есть рабство… А тот кто пользуется этим — еще хуже.
Я жестом остановил попытку Вальсельцы что-то сказать.
— Я привык видеть женщину как: подругу, сестру, жену, мать, дочь… но никак не подарок. И, тем не менее, я искренне благодарен Дому Сиреневой Совы за то, что он вручил в мои руки судьбы своих дочерей, — закончил я и глубоко поклонился Матроне.
Она склонила голову в ответ. Инцидент был исчерпан, а то, что я задумывал сделать со сломанной психикой подаренных мне девушек, расу доречи более не касалось. В конце концов, это они, не спросив меня, решили сделать мне такой вот подарок, а как я им распоряжусь — не их собачье дело.
— Давайте вернемся к делу, — предложил я. — Я хотел бы узнать, почему мы с друзьями оказались у врат Дома Сиреневой Совы.
— Это сделала Лейло. Дочь Битвы не смогла напрямую повлиять на вас Магистр.
— Вальсельца, — мой голос дрогнул. — Вы же понимаете, что Магистром Ордена Элении, я стал исключительно…
— Из-за того что один единственны спрятавшийся где-то в Дарее член Ордена не захотел принять на себя ответственность. Я прекрасно понимаю это Милорд.
— И…
— И я думаю, что он сделал правильно, — на секунду мне показалось что в глазах древней эльфийки вспыхнул огонек безумия. — Что есть он, а что есть вы — первый эладис Элении!
— Так вы в курсе моего подкласса…
— И не только я! Владычица Зарина и сам Император! — с жаром выкрикнула женщина.
— Но помогать мне они не будут потому что есть Бранк, — прохладно прервал я ее. — Значит Лэйло залезла в мозги моих приятелей и направила нас сюда. Зачем.
— Вот из-за этого… — Матрона встав, величественно повела рукой в сторону накрытого колпаком подноса.
Глава шестнадцатая
Труднее всего было оторвать от себя Катюшу. Настя, Маша, Оля, Вера, Нина, Алиса подчинились окрику своей пра-пра-прабабки, а вот Катюша… нет. Девушке приснилось, что мы расстаемся надолго, фактически навсегда, и она не хотела меня отпускать. Только не сегодня. Хотя бы не на этот рейс. Ярко сиреневые глаза, полные слез смотрели на меня, а я даже не знал что сказать.
В конце концов, клятвенно пообещав ей, что если она будет слушаться Марину, мы обязательно встретимся, я смог шагнуть к друзьям уже ждущим меня за пределами Дома Сиреневых Сов. Обернувшись в последний раз и увидев горько рыдающую Катю, внутри меня, что то, екнуло. Сейчас, ранним утром все мои ночные похождения казались какими-то… странным. Неправильными.
